— На том портрете был Локи? — повторил вопрос эльф.
— Да, — отпираться бессмысленно.
— Эти двое выглядели довольно счастливыми, — командир разглядывал нужную фотку без прежнего энтузиазма. Во всяком случае, телефон не трещал и миролюбиво блестел экраном.
— Они просто друзья. Я же объясняла. Ты не счастлив видеть своих друзей в добром здравии? — я кивнула в сторону Киарана. — И как на твой адамов взгляд? Аника похорошела?
— Нет, — отрицательно покачал головой скояʼтаэль. — Возможно, ей уже ничего не поможет, — я надула губки. Тоже мне, ценитель женской красоты выискался. Я, конечно, не идеал, но и ты не Апполон Аквитанский. — Впрочем, я рад, что увидел, какой она стала. Иногда мне казалось, что я забывал ее лицо. А сейчас вижу, что все в порядке. Помню.
— А тебе было важно? — я удивилась. — Ну, помнить?
— Не пойми меня не правильно, Анна. Дело только в том, что до твоего прихода у меня еще была надежда увидеть ее лично, но она растаяла, — командир отхлебнул из кружки, не смотря ни на кого.
— Почему? Аника очень скучает по тебе, — последнюю фразу я выдавила тихо, чтоб никто, кроме Йорвета не услышал.
— На этот случай у нее есть такие две штуки, которыми она умеет шевелить. Ноги. И если бы она хотела, то пришла бы сюда сама. И за Геральтом, в том числе. А раз здесь ты, то ей это не нужно. И все они, — Йорвет кивнул на нашу компанию, где уже потихоньку начинали резаться в кости, — это понимают. Она бросила всех, прислав другого человека. Прошлое должно оставаться прошлым. А сомневаться в своих убеждениях я не привык.
Я осушила кружку, размышляя о том, что сумел выдать мне скоя’таэль, не заметив, что алкоголь жжет слизистую горла. Наверное, это и есть настоящие чувства, когда из нескольких миллиардов людей охота посылать на хуй только тебя.
Комментарий к Глава 4. Привет с другого конца. *Для тех, кто в танке и не знает, а потому бежит исправлять. Пиит – устаревшее, теперь используется, как ироничное название поэта.
====== Глава 5. Те же грабли. NC-17. ======
— У тебя есть борода, я скажу тебе: «да».
— Ах ты, блудница! Тут у всего Вергена бороды есть!
— Ты хто такая? А ну, пшла вон, шалава! Ишь, развелось вас тут, хоть бы срам прикрыла!— я на всякий случай оглядела себя, проверяя, что на мне те же джинсы и футболка, что были двадцать минут назад. Затем перевела взгляд на женщину, откровенно постбальзаковского возраста, набирающую в легкие побольше воздуха, дабы снова оплевать меня с ног до головы. — Глухая, что ли? Я тебе чаво сказала, шлюха дешевая?! А ну-ка пшла вон отседова! И чтоб ноги твоей не было больше здеся! Ишь, думают теперь, что после каждых блядок можно селиться в доме уважаемого эльфа!
— Чего-о-о? — от возмущения и диссонанса, я аж подавилась слюной. — Рамсы попутала, что ли, тётя?
— Много вас тут таких ошивается, — хлестая меня веником по бедру, тетка нагло проталкивала меня к выходу из дома, почти пинками придавая большую скорость. Хлопнув дверью прямо перед носом, бушующая мадам с чувством выполненного долга заперлась на замок, вставая на защиту своей территории. Вещать через дверь, что Йорвет пригласил меня лично, было бы верхом глупости, а сама идея смахивала на попытку суицида – Древняя Валькирия Боевого Веника с агрессией пресекла все попытки достучаться до разума и включить то, что у нее было вместо мозгов.
— Ума — палата, да ключ у Дийкстры, — пробормотала я известную в этом мире поговорку, но так, чтобы та, кому она предназначалась, не услышала. Мало ли, стоит под дверью, подслушивает, прилетит мне потом веником чётко в глаз в темном переулочке.
Я присела на ступеньках у входа в дом Йорвета, обхватив колени, и положила на них свою бедовую головушку. Главный Аэдирнский Пограничник, который вчера вечером, прямо перед своим уходом всё же согласился (читай: соблаговолил) снизойти до помощи, просил быть к полудню у него дома и не опаздывать. Полдень — есть, дом — есть, зловредного эльфа — нет. Если только Йорвет не обратился в стареющую женщину с разыгравшимся климаксом вследствие какого-нибудь страшного проклятия.
— Мяу, — рядом, на той же ступеньке, что и я, приземлил толстый зад наглый рыжий котяра, не мигающим взглядом уставившись на меня. На морде явственно читалась непонятная обида, перемешавшаяся с личным оскорблением усатой чести и хвостатого достоинства, помноженного на желание получить ласку. Я вытянула руку, проверяя, допустит ли животина меня к своему телу, ожидая дальнейшей реакции – вдруг сейчас как дадут лапой за все мои прегрешения. Котик, с подозрением посмотрел на меня, недоверчиво понюхал руку и потерся об нее черепушкой, раздвигая ушки и увеличивая перспективную площадь оглаживания, удовлетворённо урча.
— А кончик уха ты где потерял, котэ? — нежно спросила я усатого, аккуратно задевая полу-отгрызенный треугольник на голове. Боевое ранение храброго воина, очевидно, затянулось совсем недавно. Котик дрогнул ушком, но не отпрянул, а наоборот, встал передними лапками на бедро, заползая на коленки и заглядывая прямо в лицо, с величайшим укором, какой только смог воспроизвести. Общий силуэт носика, огромные зелёные глаза, умные и напряженные, такие знакомые, раньше часто снившиеся…
— Ланселап, это ты, что ли? — удивилась я. Кот одобрительно муркнул, боданул лбом мой подбородок, и лег на коленках, удовлетворенно свернувшись, уткнувшись мордой в джинсы. Я протянула руку, ласково поглаживая выросший, явно окрепший и возмужавший подарок тролля. Животина чувствовала себя спокойно, и только полтора уха, стоявших торчком указывали, что Ланселап всё еще держит вахту и сторожит, как бы я опять куда не сбежала.
— Сидишь? — надо мной удивленно возвышался эльф. Как всегда, подкрался незаметно.
— Сижу, — согласилась я, хмыкнув. Как будто у меня есть варианты, блин. — Дорогой, где ты был? Бегал?
— Я задержался на Совете. А в дом зайти воспитание не позволяет? Еще и моего кота мучаешь, — Йорвет аккуратно обошел нас и толкнул дверь в дом. Встретившись с запором, мужчина на секунду опешил, а затем требовательно постучал три раза. Могучий топот раздался за дверью – к нам приближалась Валькирия, звеня ключом в руках и пыхтя от тяжести ответственности по дороге. Дверь распахнулась и предо мной предстала милейшей души бабушка «Божий одуванчик», улыбающаяся пеньками зубов и бормочущая что-то ласковое любимому начальнику. Похрустев обоими коленями, я встала, захватив Ланселапа в плен объятий, и прошла следом за скоя’таэлем, стараясь по возможности слиться с окружающим пространством и не отсвечивать.
— Ох, господин Йорвет, — запричитала прислуга. От такого обращения к старому главе банды эльфов-разбойников меня передернуло.— Вы воротились! Хорошо ли прошел Совет? — и тут она наткнулась взглядом на меня, притаившуюся за спиной командира, и мгновенно оскалилась, выплёвывая вместе с остатками зубов: — Тебе говорят, вон отседа! Выгоните её, господин Йорвет! Совсем ошалели девки бордельские, берегов не знают.
— Мирра, познакомься, это Анна. Я буду помогать ей какое-то время. Она у нас с Асгарда прибыла, персона важная, а потому…
— Ох, Мелителе Великая! С Асгарда! — тетка притворно всплеснула руками, откровенно плохо играя изумление. Кот на руках ощетинился и зашипел на прислугу, защищая бывшую хозяйку от нападок. — Ох, блохастого в дом притащила еще, — прошипела Мирра отчетливо себе под нос, а потом громко добавила: — Садитесь обедать, пожалуйста. Вы наверно утомились, господин Йорвет?
Эльф плюхнулся за стол, разваливаясь на лавке, по-альфачески раздвигая ноги, как если бы ему жали собственные штаны. Я присела напротив, скромно поглаживая кота, и размышляя, что пора бы начать есть с ножа, а то излишняя доброта меня погубит. Да и у кота, смотрю, свои разборки с этой теткой. Двое против одного, возьмём Мирру количеством: боевая артиллерия в лице кота и я на подтанцовках. А потом Йорвета завалим, а то сидит такой, улыбается, изо всех сил делает вид, что не заметил образовавшейся воронки конфликта. Так, стоп. А что, если и служанка не на пустом месте воду баламутит? Вдруг она и правда не первый раз гоняет отсюда девок? Йорвет-то, на сколько я знаю, та ещё блядища. И вообще, к представителям древней профессии имеет не плохой интерес. Помниться, во Флотзаме он был кем-то вроде лидера профсоюза у местных барышень с низкой социальной ответственностью. Я посмотрела на тётку с уважением – вот это я понимаю, верность начальству и идеалам праведности. Йорвет, увидев, что погода в доме с моей стороны начала налаживаться, нахмурился.
