Вновь застрекотали вспышки. Люди расступились и навели на них камеры, стараясь уловить ракурс получше.

— Я старалась… — прошептала девушка, улыбнувшись потусторонней улыбкой, слишком выразительной для ослабшего тела. — Знала, ты меня заметишь… Они мне обещали…

Куртка насквозь пропитались кровью; даже кончики светлых волос окрасились в красный цвет. Он готов был поклясться, что она только что вынырнула из морской воды, так отчетливо чудился запах тины и водорослей.

— Что ты натворила, дурная ты дева? — Эредин пригладил короткие светлые волосы, другой рукой придерживая обмякшую девушку под спину. Кожа показалась ему ледяной. — Не закрывай глаза. Сейчас подойдет лекарь, не закрывай глаза.

Широко распахнутые глаза светились безумием. Не обыкновенной душевной болезнью, нет: что-то черное и склизкое шевелилось в черепной коробке.

Глубоко себя полоснула, зараза, от сгиба руки до запястья, чтобы наверняка. Нужно наложить жгут. У кого-нибудь есть кусок ткани или ему рубашку на себе рвать?..

«Рви, — подсказала Дейдра. — Зрители будут в восторге!».

Эредин поднял голову и взглянул на чародейку бешеными глазами.

— Да уберите прочь телефоны, a d’yeabl aep arse! — не выдержал он, когда его ослепила очередная вспышка.

— Мы любим тебя, — раздался голос, шедший, похоже, откуда-то из живота девушки. Явно ей не принадлежавший.

«Мы»?

Эредин отшатнулся. Раздался зычный призыв разойтись — прибыл лекарь и началась еще большая суматоха. Эредин был уверен, что следующий рассвет девчонка не увидит. Он не сомневался в медицине людей — скорее знал тот взгляд, когда человек жаждет умереть.

Нелепая смерть. Какая дьявольски нелепая смерть. Эредин стряхнул с себя появившееся ниоткуда при виде девочки горькое чувство. Чем оно вызвано? Страхом?.. Чего? Виной?.. Перед кем?

Вернув себе самообладание, ведущая улыбнулась и сказала, что о госте студии сейчас позаботится врач, а передачу прерывают на рекламную паузу.

Одна фраза крутилась в его черепе: «Мы любим тебя». Отчетливая фраза отделилась от хаоса четкой пульсирующей точкой.

***

Кровавое шоу никого не отвратило от последующей вечеринки — в пропитанном наркотическим развратом заведении по имени «Ля Барок».

Бар в виде циферблата озарялся мертвенным свечением трубок на потолке. Воздух содрогался от монотонного примитивного музыкального ритма, и Эредину казалось, что он попал в желудочек огромного сердца, накачанного фисштехом.

— Чего желает дорогой гость? — спросил трактирщик.

Вопрос прозвучал рвано, будто собеседник едва справился с непреодолимым желанием закончить его крепким словечком.

Эредин посмотрел, что пьют другие посетители, в поисках знакомых на вид напитков. В руках одного из них с виду была солодовая брага — сойдет развеять скуку человеческого общества.

— Того же пойла, что у вон того dh’oine, — машинально указал Эредин на сидящего неподалеку мужчину.

Получив в руки круглый приземистый стакан, Эредин поймал себя на мысли, что не представляет, как в мире людей расплачиваются.

— Дхойне? Так вы нас называете, значит? — пробормотал трактирщик. — Угощайся, эльф, за счет заведения. Чего не сделаешь ради наших спасителей.

Эредин пропустил замечание мимо ушей и направился в импровизированный грот, отделенный от челяди тонкой веревочкой и охранниками с орочьими мордами. Там он нашел Дейдру в компании мужчины средних лет, выразительно жестикулирующего перед ее лицом.

Энергетические потоки воли Дейдры окружали незаметным сиянием клубок сознания ее собеседника, превращая мозги в дырявый сыр. Еще полчаса сладких разговоров, и по ее приказу он будет готов залпом проглотить чарку уксусной кислоты, поблагодарив ее за угощение.

«Зачем ты докучаешь себе обществом этого dh’oine, Дейдра?»

Дейдра улыбнулась Эредину и подняла в его сторону бокал.

«Мне полчаса поскучать, — прозвенел в голове голос Дейдры, — а плоскоухий переведет пару миллионов франков в наш фонд».

«Продаешь свое общество значит?» — ведомый скорее скукой, нежели раздражением, подколол ее Эредин.

«Продаю честь полюбоваться на меня, — закатила глаза Дейдра. Ее собеседник даже не заметил, что она больше не внимает его болтовне. — Кстати, другой такой болван подарил мне презабавную вещицу. Хочешь покататься на машине?

Эредин сунул руку в карман и достал телефон: его новый знакомый, как и обещался, сбросил ему координаты: 30.161380, 130.443457, и внутренне возликовал, что ему предстоит что-то поинтереснее, чем пустые разговоры.

«Благодарю, но у меня планы, — отказался он. — Не налегай на алкоголь — мне еще нужно, чтобы ты открыла портал и не прикончила меня при этом.

«Когда я давала повод в себе сомневаться?», — пожала плечами Дейдра.

— Nae saian luume’, — робко произнес женский голос откуда-то справа и снизу. — Можно с вами сфотографироваться?

Эредин оглянулся, наткнувшись взглядом на стайку разодетых в пух и прах молоденьких девчонок, уставившихся на него в дюжину пар глаз. Добрая половина из них была облачена в шкуры выпотрошенных животных.

— Это ж, Господи… как его… Леголас… король эльфов! — сказала другая, по виду и голосу изрядно поддатая, — Ой, какие уши! Можно потрогать?

Подруги зашикали на зарвавшуюся dh’oine, но та уже протянула тонкую руку к его ушам.

Да что с их женщинами не так-то, великие боги! Эредин перехватил хамку за запястье, та тихо ойкнула, и Дейдра сделала ему страшные глаза. Он ослабил хватку.

— А если я тебя потрогаю? — спросил Эредин, решив ограничиться угрозой. — Боюсь, тебе может не понравится.

Та захихикала еще больше, дыхнув на него анисовыми парами.

— А ты попробуй, — бесстрашно выпалила девушка, облокотившись о него, чтобы не потерять равновесие. — Может, мне очень даже понравится.

Да что ж… Уму непостижимо! Что они сделали с покорными, робкими, стеснительно опускающими глазки в пол девами — уничтожили селекционно, что ли?!

Если тотчас не найти место поукромнее, дело закончится смертоубийством. Резко развернувшись и стараясь не оборачиваться, Эредин поднялся по лестнице с металлическими перилами и расположился в галерее, откуда можно было наблюдать за танцующими dh’oine. К потолку зала были подвешены капсулы. Женщина, заключенная в одной из них, переминалась с ноги на ногу, демонстрируя свои прелести, покачивала телом, а затем подалась вперед и лизнула стекло кончиком языка.

Стекло запотело от её дыхания. Эредин отвел взгляд и сделал глубокий глоток. Солодовая брага тоненькой струйкой побежала по горлу и достигла желудка. По телу разлилась теплота.

«Мы любим тебя», — раздался в его голове вязкий голос.

Он мотнул головой и облокотился о стену, лениво наблюдая за дрыгающимися dh’oine. Интересно, что за «курьерское дельце» ему уготовил новый знакомый?

Что-то бросилось в глаза Эредину среди пестроты одежд и разнообразии причесок. Бритая голова и армейская черная куртка со знакомой нашивкой. Усилием воли Эредин успокоил резко забившееся сердце и заставил кровь отхлынуть назад и прилить к мышцам.

«Дейдра, у нас гости».

Намир подошел к трактирщику и что-то сказал ему на ухо. Музыка как по щелчку стала оглушительно громкой, а свет из тусклого превратился в полуночный. Трактирщик вздернул подбородок, указав на Эредина. Намир посмотрел наверх и встретился с ним взглядом.

Пока наемник медленно, спокойным прогулочным шагом поднимался по лестнице, Эредин поставил стакан на барную стойку и положил ладонь на рукоять кинжала. На шее Намира еще билась вена, которая куда-то и зачем-то поставляла кровь.

— Меня ищешь? — спросил он, когда Намир ступил на галерею.

Спокойнее.

— Как будто мне нужно тебя искать, — осклабился Намир. — Как тебе тяжелая жизнь селебрити, эльф? Как тебе Росштаты?

Он сделал шаг навстречу. Эредин не шелохнулся.

— Мой визит был слишком короток, — медленно ответил он, — чтобы как следует осмотреться, но по первому впечатлению — такая же дыра, как и везде.