Кто-то хорошо поработал над телами: резал вдоль и поперек, кромсал, делая надрезы разной глубины. Криминалисты отметили на снимках нанесенные раны, потому что иначе их трудно было бы различить на фоне обуглившегося мяса.

Самсонов обратил внимание на то, что особенной обработке подверглись наиболее чувствительные места человеческого тела: брюшная полость и верхняя часть груди. Здесь некоторые разрезы были настолько велики, что виднелись ребра. Однако от внимания старшего лейтенанта не ускользнуло, что на двух телах некоторые схожие по расположению раны были разной длины и глубины.

– Что вы об этом думаете? – спросил Самсонов, поднимая глаза.

– Я? – удивился Башметов. – Что ты думаешь?

– Напоминает какой-то рисунок, – неуверенно ответил полицейский.

– Ты про раны? Мне тоже так сначала показалось. Некоторые раны явно повторяются.

– Надо просканировать и прогнать по базе. Может, отыщется какой-нибудь древний ритуал.

– Мне кажется, убийца просто пользовался одной и той же системой. Он мог наносить однотипные раны, а вовсе не пытался изобразить какой-то рисунок.

– Мог, – согласился Самсонов. – Поэтому и удалось соотнести эти два тела?

– В общем, да. Это потом уже выяснилось, что убитые работали в одном месте.

– Очевидно, что убийца не копировал нанесение ран, они не все повторяются, да и глубина варьируется. Я думаю, это результат пыток. Один человек оказался более сговорчивым, над вторым пришлось потрудиться.

– Это вполне вероятно, – согласился Башметов. – А зачем преступник сжег тела?

– Обычно так поступают, чтобы затруднить опознание.

– Не в данном случае. Одежду и вещи, включая документы, обнаружили рядом с трупами. Убийца раздел свои жертвы, пытал, сжег и выбросил на улицу вместе со всем, что при них было.

– Пироман? – предположил Самсонов.

– Не исключено.

– Я соберу ребят, и мы начнем. – Старший лейтенант сделал попытку встать, но Башметов жестом остановил его:

– Погоди, Валер! Я еще не все тебе сказал.

Что-то в его голосе заставило Самсонова насторожиться.

– Мне позвонили и предупредили, что расследование нужно вести очень аккуратно, – поморщившись, проговорил Башметов. – Похоже, «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» как-то связана с особыми государственными заказами. Секретность и все такое. Объект если и не закрытый, то очень и очень охраняемый. Думаю, его контролируют соответствующие органы, – Башметов замолчал, состроив кислую мину.

– И? – подсказал Самсонов, чувствуя, что шеф что-то недоговаривает.

– И нам не велено совать нос в то, чем там занимаются.

Старший лейтенант почувствовал досаду – словно кто-то отбирает у тебя деталь, необходимую для того, чтобы вся конструкция держалась, но при этом требует, чтобы она не разваливалась.

– А если это связано с причинами убийств? – спросил он.

Башметов пожал плечами.

– Придется выкручиваться.

Самсонов помолчал.

– А что, эти самые органы, которые курируют «Фармасьон как его там», не могут сами найти убийцу?

– Я думаю, они искали.

– Неужели не нашли?

– Кажется, они больше озабочены сохранностью информации, чем кадров. А сейчас у них там какой-то аврал. Вроде хакерская атака.

– На что? На серверы «Фармасьона»?

– Я так понял, что да. Так что всем, кроме нас, не до убийств.

– И поэтому нам позволили там пошукать? – дошло до Самсонова.

– Угу, – кивнул Башметов. – Именно пошукать. И надо успеть использовать этот шанс до того, как нас выставят.

Дверь в кабинет неожиданно открылась, и вошел невысокий человек в темно-сером костюме. Он двигался бесшумно, хотя не прилагал к этому никаких видимых усилий.

– Доброе утро, – проговорил он бесцветным негромким голосом, прошел к столу и сел справа от Самсонова.

Только теперь старший лейтенант понял, что все это время рядом с ним стоял, словно дожидаясь этого серого человека, свободный стул. Значит, Башметов ждал гостя.

– Это Валентин, – представил Башметов вошедшего Самсонову. – Он введет тебя в курс дела.

Серый человек повернулся к старшему лейтенанту.

Теперь Самсонов взглянул на него внимательнее. Стало быть, это представитель тех самых органов, которые разрешили «Серийному отделу» поискать убийцу, пока они ловят хакера.

Серый человек не протянул Самсонову руку. Он вообще не шелохнулся, если не считать поворота головы.

– Три дня назад к нам обратились представители компании «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» с просьбой, – заговорил он все тем же бесцветным голосом. – Дело в том, что кто-то запустил в компьютеры компании вирус. Злоумышленник обошел все препятствия самой современной защиты, и вирус поразил часть информации. Он действует как охотник: выбирает жертву и уничтожает.

– У меня два вопроса, – проговорил Самсонов, как только гость сделал паузу.

– Какие? – осведомился тот.

– Первый: какое отношение к вам имеет «Фармасьон Прайвит Энтерпразис»? Второй: какая именно информация пропала?

– «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» выполняет для нас важные заказы. В том числе в настоящий момент. Мы непосредственно заинтересованы в защите данных компании.

Серый Валентин неожиданно встал и направился к стеллажу, на котором Башметов держал несколько любимых книг. Самсонов никогда не разглядывал корешки, а вот гость, похоже, обращал внимание буквально на все, что находилось в поле его зрения.

– Я вижу у вас здесь одну книгу, – проговорил он. – Вы позволите? – добавил он, обращаясь к Башметову.

Шеф неопределенно промычал. Валентин воспринял это как согласие и ловко взял книгу с полки.

– Как вы понимаете, род нашей деятельности таков, что мы постоянно балансируем на границе света и тьмы. Вернее, находимся в том месте, где они смешиваются, образуя серую… тень, – Валентин раскрыл книгу и пролистнул несколько страниц. – Я обожаю «Волшебную гору», – сказал он. – Слышали о таком романе? – вопрос был обращен к Самсонову.

– Томас Манн? – припомнил старший лейтенант.

Серый Валентин кивнул.

– Он самый. Мне книга очень нравится. Вот уже много лет… она поддерживает меня. Особенно я люблю вот это место, – Валентин ткнул пальцем в невидимые Самсонову строки. – «Мне хочется верить, что вы не имеете ничего против злости, поскольку, по моему мнению, она – сверкающее оружие разума, направленное против сил тьмы и хаоса», – Валентин поднял глаза на полицейского, словно ожидая от него реакции.

Самсонов промолчал, не зная, что сказать, и серый человек захлопнул книгу – как показалось Самсонову, несколько разочарованный.

– Ладно, – сказал он обыденным тоном. – Это все так, философствования. Не забивайте голову. – Он вернул «Волшебную гору» на место. – Теперь что касается исчезнувшей информации. Вся она относилась к исследованиям в области генетики. А вернее, евгеники, – Валентин подвигал тонкими губами, словно пробуя последнее слово на вкус.

– Звучит знакомо. Кажется, это одна из лженаук, – заметил Самсонов.

– Предвестник генной инженерии. Наука об улучшении природы человека. На самом деле никуда не делась, только перекочевала в подполье.

Самсонов понимающе кивнул.

Само собой: стремление сделать человека совершеннее неистребимо. Всегда найдутся энтузиасты, готовые заниматься этим, и те, кто станет платить за это. Помнится, фашисты в свое время отметились в этой сфере. Предлагали скрещивать «чистые» гены и отсеивать «неугодные», чтобы получить совершенное потомство.

– Что требуется от меня? – спросил Самсонов.

– Нам не удалось выяснить, откуда проник вирус, – ответил Валентин. – Не смогли мы и уничтожить его. Пока. Это говорит о том, что против «Фармасьон Прайвит Энтерпразис» действует профессионал высочайшего класса.

Было заметно, какого труда стоило серому человеку произнести эти слова.

Самсонов деликатно промолчал.

– Мы не знаем, зачем преступник уничтожает эти данные. Мотивы могут быть самые разные. От проплаченной диверсии до банальной демонстрации возможностей каким-нибудь хакером.