Мехмет шел с группой Додсона.

Профессор был человеком эксцентричным: он не протестовал, когда его называли полковником, и часто путал в разговоре научные термины с военными.

— У нас в эскадрилье… то есть… в лаборатории, был такой случай. Лейтенант… то есть я хотел сказать — лаборант…

Корреспонденты, перемигиваясь между собой, хохотали и хлопали профессора-полковника по плечу.

— Отставить! — кричал Додсон. — Под арест захотелось? То есть я хотел сказать — не фамильярничайте, а то отстраню от научной работы!

— А что, собственно, вы ищите на этой горе, профессор? — в сотый раз спрашивали корреспонденты, делая серьезные лица.

— В одном старинном альманахе, — важно начинал Додсон, — именуемом «Библия», в свое время был напечатан фельетон о неком мистере Ное, который во время наводнения проявил незаурядную смекалку и построил корабль. Ха-ха! Так вот остатки этой самой лодки, на которой мистер Ной плавал, мы и продолжаем разыскивать. Ясно? Зарубите на своих носах, джентльмены: мы разыскиваем Ноев ковчег! Только и всего! Всякие там потуграничные территории нас не интересуют! Вольно! Можете идти!

Корреспонденты делали «направо кругом» и удалялись.

Однажды вечером полковник вызвал к себе проводника.

— Слушай, туземец, — сказал он, — ты знаешь самую короткую дорогу к Зеленому ущелью? Завтра утром мы выступаем. Надо быть там днем, когда еще много солнца, чтобы газетчики сумели сфотографировать кое-что… Может быть, там нам больше повезет в смысле раскопок. Ступай!

Проходя мимо носильщиков, Мехмет отозвал в сторону одного из них и сказал:

— Беги в деревню и скажи Али, что я хочу его видеть завтра. И передай, что утром мы по приказу Додсона выступаем к Зеленому ущелью. Не перепутай ничего. Беги!

…Солнце еще только-только собиралось скрыться за горой, когда экспедиция остановилась.

— Мы пришли! — сказал Мехмет, внимательно осматриваясь. Заметив улыбающегося носильщика — того самого, который бегал в деревню, Мехмет успокоился.

Радиопередатчик экспедиции уже был захвачен корреспондентами: они собирались щедро обеспечить весь мир информацией.

— Сейчас мы стоим на пороге крупных операций… то есть, я хотел сказать, открытий, — ораторствовал Додсон в микрофоны магнитофонов. — По данным наших предварительных исследований, подтвержденных представителями местного населения, остатки Ноева ковчега должны находиться где-то поблизости… К извлечению их из земли мы и приступим.

Младшие и старшие научные сотрудники бросились растаскивать камни, маскирующие вход в пещеру.

— Иные скептики, — продолжал профессор, — всегда высмеивали неопределенность целей наших экспедиций на эту гору! Теперь мы докажем всему миру сугубо научный характер…

Но тут речь Додсона была прервана криками ворвавшихся в пещеру.

Показались измазанные глиной корреспонденты, которые несли какие-то ящики и небольшие аккуратные свертки.

Последним вышел Мехмет, дующий в какой-то странный инструмент, похожий одновременно на чехол от матраса и воловий пузырь. Джемаль дул изо всех сил, но никаких звуков из него извлечь не мог.

— Это… что такое? — растерялся Додсон.

— Нашли чей-то склад! — недоуменно сообщили участники экспедиции. — Целая база!

На поляне от щелканья фотоаппаратов стоял такой треск, словно дивизион саранчи давал хоровой концерт.

Носильщики начали разбивать ящики, и перед взорами присутствующих предстали пакеты со взрывчаткой, пистолеты, патроны, ватные коробки с ампулами яда, гранаты.

— Лодка! Лодка! — закричал восхищенный Мехмет и, таща за собой надувную лодку, подбежал к мистеру Додсону. — Я нашел ковчег мистера Ноя!

На резиновой лодке горели яркие буквы — сокращенное название родины Додсона.

— Черт знает что! — сказал профессор и вдруг произнес настолько образную фразу, что даже видавшие виды корреспонденты зажмурились от удовольствия. — Куда мы попали? Проводник! Где мы находимся?

Вдруг все вздрогнули: стоявший вокруг поляны лес шумел.

— Что это значит? — растерялся полковник. — Почему здесь столько народа?

— Население проявляет большой интерес к научным раскопкам, — сказал Мехмет. — Ведь иногда корреспонденты не обо всем пишут в газеты.

— Я приказал тебе привести нас в Зеленое ущелье! — кричал полковник. — А где мы находимся сейчас?

— Простите неграмотного охотника, — сказал Мехмет, — видно, я перепутал. Мы находимся возле Старой пещеры… Произошла ошибка. Это у нас называется Голубое ущелье, а я плохо понимаю ваше произношение… Спутал цвета… Виноват!

— Арестуйте этого дальтоника! — закричал профессор.

Но Мехмета продержали в полиции всего два дня — нельзя же судить человека только за то, что он плохо понимает чужой язык!

…Вот, собственно говоря, и вся история. Полковник сделал вид, что ничего особенного не произошло, и экспедиция, правда уже с другим проводником, выписанным из ближайшего гарнизона, пошла дальше… Но над резиновым ковчегом и прочим Ноевым инвентарем долго еще смеялись крестьяне.

— Почему же вы пошли к Старой пещере? — спросил носильщик у дровосека Али. — Ведь Мехмет передал вам, что он идет к Зеленому ущелью?

— Ты еще молод, чтобы судить старших, — сказал Али, — но кое-что ты можешь понять: мы знали, что в одном месте запрятано оружие для диверсантов и нарушителей границы, а в другом — «находки» для экспедиции. Но где что — не знали. А раз был дан приказ идти в ущелье, то стало ясно, что оружие лежит в пещере… Понятно, сосед?

ИСТОРИЯ УТКИ В ПОПУГАЯЧЬИХ ПЕРЬЯХ

Памфлет-фельетон

Если вы когда-нибудь попадете в район города Уэст-сити и услышите выражение «типичная араканга», то вас эти непонятные слова могут сбить с толку — ведь вы, наверное, не знаете, что они означают.

Так же останутся непонятными слова «вылитый Тупинг» или «даокринтский язык».

Все это — память о событиях, которые произошли в городе Уэст-сити, ныне превращенном в военную базу, известную более под номером 678-бета.

А вы знаете, что произошло с генералом Бандитом и лейтенантом Тупингом, авторами сенсации об араканге? А дело об араканге? Нет? Тогда вам придется прочитать главы 2, 3, 4, 5 и 6.

Генерал Джордж Бэндит издали напоминал плохо набитую ливерную колбасу: большая жирная голова сидела на хилых узких плечах. Говорил генерал тяжело дыша, как человек, угнетаемый одновременно и одышкой и крупными неприятностями.

— Если вы, лейтенант, не найдете способа… эффективного способа воздействия на сознание наших солдат… уф… то вы поедете за океан ближайшим же транспортом… Там очень требуются специалисты по пропаганде… уф…

Лейтенант Генри Тупинг побагровел так, словно ему за это хорошо заплатили. Маленькие лейтенантские глазки засверкали, как новенькие десятицентовые монеты.

— Я предупреждаю вас последний раз… уф… Армии нужна сенсация большого агитационного значения… и как можно скорее… уф… Моральное состояние… уф… и так далее… сами понимаете… потери… уф… даю вам, лейтенант, срок — два дня. Иначе поедете туда… Понятно?

От ужаса десятицентовые лейтенантские очи округлились до размеров серебряного доллара. Генри Тупинг как вышел, пятясь из кабинета, так и прошел — спиной вперед — приемную, коридор, вестибюль. Только выйдя на улицу, лейтенант перевел дух.

Погруженный в мрачные думы, лейтенант Генри Тупинг шагал вдоль улицы. Да, нечего сказать, здорово он влип! Так, пожалуй, действительно можно в экспедиционную армию уехать. Нет, во что бы то ни стало он должен остаться на континенте! Ехать за океан, туда, где стреляют?! Бр-р! Даже последние волосы дыбом встают… Но что же делать? Ведь только он один из всей пропагандистской группы не может предложить Бэндиту сенсации!