Калум улыбнулся Алеку и опустил голову, чтобы поцеловать ее грудь. Когда его теплые губы сомкнулись на соске, спина Вик выгнулась. Руки Алека удерживали ее бедра, руки его брата — запястья и плечи, мужчины держали ее так, как им было нужно. Ощущение, что она ничего не может сделать, не может сдержать свое удовольствие, казалось, высвободило что-то дикое, запертое внутри нее.

Калум наблюдал за Викторией, проверяя ее реакцию. Мужчина улыбнулся, невесомо касаясь ее щеки, — Я вижу, тебе нравится, когда тебя удерживают женщина. Тогда мы продолжим.

Порочное обещание в его низком голосе заставило девушку затрепетать. Он наклонился, чтобы пососать ее соски. Каждый раз, когда он слегка покусывал их, ее пронзала волна тепла. А Алек использовал свой язык, медленно скользя по клитору, иногда его зубы слегка прикусывали ее складочки. Грудь и половые губки девушки стали болезненно опухшими и чувствительными.

Слишком. Слишком много ощущений, слишком требовательно. Голова Вик начала кружиться, когда требования сломили ее защиту.

Палец Алека покружил около входа в киску, а затем толкнулся внутрь, трение разбудило каждый нерв глубоко внутри. Виктория попыталась приподнять бедра, но чужая рука снова прижала ее к кровати. Палец скользнул внутрь и наружу, а затем Алек добавил еще один.

— Не могу, — выдохнула она, ее мир сузился до этих ощущений.

Калум погладил девушку по щеке. Его голос был низким и глубоким: — Ты можешь, кариада. Ты возьмешь всё, что мы тебе дадим.

Укус на внутренней стороне бедра снова привлек внимание Виктории к Алеку. Его пальцы установили уверенный ритм, сметая ее здравомыслие. Нижняя половина ее тела превратилась в один сверхчувствительный нерв, она тонула в ощущениях. Когда Калум укусил ее сосок, причиняя боль, девушка смогла только всхлипнуть.

Алек поднял голову. Вик открыла глаза в тот момент, когда Калум кивнул ему. Губы одного брата сомкнулись на ее клиторе, другого — на одном из сосков. Мужчины сосали, одновременно, покусывали, кружили языками. Ничто не могло устоять под этим натиском. Она разбилась вдребезги от удовольствия, взрыв порвал на части частокол, удерживающий ее защиту. Освобождая ее для ощущений. Волна за волной, удовольствие рвалось вверх, струясь по венам в горячем порыве, пока она не почувствовала, словно вся пылает.

Калум поднял голову и поймал взгляд девушки, удерживая его, когда Алек лизнул ее клитор одним медленным движением. Она снова кончила, затем обмякла, полностью измученная, словно ее мышцы превратились в желе, растекающееся по полу.

Хватка вокруг ее запястий исчезла, и Калум глубоко поцеловал девушку. Сладко.

— Ты очень красивая, карида.

Кровать покачнулась, а затем Алек медленно поцеловал ее, словно это было самое важное занятие в его жизни. Через некоторое время, достаточно долгое, чтобы ее пульс вернулся в норму, он поднял голову.

— Спасибо, злючка. Мне понравилось.

Девушка вздохнула и открыла глаза. Двое жестоких убийцы, но их лица выражали такое одобрение, что тепло наполняло ее душу.

— Боже, я никогда… хмм. — Почему это было так трудно сказать?

— Продолжай, маленькая кошечка, — сказал Калум.

Хорошо.

— Я никогда не чувствовала себя так раньше. И не кончала так сильно.

— Не могу сказать, что это беспокоит меня, — Алек ухмыльнулся.

— Засранец. — Ее мозг начал возвращаться обратно в череп. — А как же… Вы не…

Калум поднес ее ладошку ко рту и прикусил кончики пальцев, отчего у нее по коже побежали мурашки, как от бенгальского огня четвертого июля, — Мы, позже. Ты устала. Сначала отдохни, кариада. — Мужчина посмотрел на нее так, что она забыла, как дышать. — Мы хотим, чтобы ты была полна сил, когда… — он улыбнулся Алеку, — будет наша очередь.

— О, конечно, как будто после этого я смогу спать.

Братья просто улыбнулись ей, словно забавляясь. Рука Алека медленно двигалась вверх и вниз по ее животу, лаская, как кошку. И прежде, чем она смогла с этим бороться, Вик почувствовала, что погружается в сон.

Шепот на ухо разбудил Калума: — Думаю, теперь твоя очередь.

Мягкие губы коснулись его щеки, а нежные пальцы пробежали по его волосам. Он открыл глаза и встретился с взглядом прекрасных глаз. Иногда медного цвета, иногда золотисто-коричневых от возбуждения, как сейчас.

— Виктория.

Она ухмыльнулась, глядя на мужчину с озорством. Калум порадовался, что девушка пришла в себя, но когда ее пальцы сомкнулись вокруг его члена, все мысли вытеснило возбуждение.

— Чертовски хороший способ проснуться, — пробормотал Алек, и Калум понял, что Вик уселась на колени между ними и обхватила своей ладошкой и стояк Алека.

— И что ты теперь собираешься делать с нами, маленькая кошка?

Клянусь Херне, она была истинным оборотнем, женщиной-воительницей с нежным сердцем. Калум погладил Викторию по щеке, наслаждаясь тем, что она сама потянулась к его ладони.

Девушка нахмурила брови и убрала ручки с их членов: — Я… Я не уверена. Как нам это сделать?

Алек бросил на него смеющийся взгляд, прежде чем улыбнуться Вик: — Тебе придется немного потрудиться, но пока… — со скоростью и силой кахира Алек схватил ее за запястья и потянул вперед, прижимая руки девушки к своим бедрам. Коленями Вик по-прежнему упиралась в центр кровати. Член Алека поднялся к ней, словно улавливая ее запах. — Брат?

Улыбнувшись удивлению, отразившемуся на лице девушки, Калум переместился. Ее упругая задница была вздернута вверх, а запах возбуждения сделал его еще тверже. Он мог бы прикосновением направить Вик в нужную позицию, но зверь в нем упивался ее подчинением только его голосу.

— Раздвинь ножки, кариада, — тихо сказал он.

Дрожь заставила ее грудь качнуться, а затем колени девушки раздвинулись. Он продолжал молчать, не двигаясь, и Виктория раскрыла ножки еще шире. Калум встал на колени между ее бедер и провел руками вверх и вниз по ее спине, лаская стройное тело. Она была кошкой еще до того, как стала оборотнем.

Наша кошка.

Калум опустил руку ниже. Ее киска была скользкой и припухшей, готовой к проникновению. У Виктории перехватило дыхание, когда он нежно поглаживал каждую сторону ее клитора, пока тот не затвердел под его легкими прикосновениями. Она стала еще более влажной.

— Я хочу видеть твой ротик на Алеке, маленькая кошка, — сказал Калум. — Он отпустит одну твою руку.

Брат ухмыльнулся и отпустил левую руку девушки. Вик балансировала над ним на правой руке, всё еще прижатая к его бедру. Алек посмотрел на Калума глазами, наполненными радостью, жаром и удовольствием. Даонаины не очень хорошо переносили проявление доминирующих сторон своих сородичей, но Алек не был одним из них. Он просто наслаждался.

Освободившаяся рука Виктории сомкнулась вокруг толстого члена Алека. Калум услышал его резкий вдох. Девушка сомкнула губы вокруг ствола мужчины, глубоко втянув его в рот, и член Калума запульсировал, словно от зависти.

Алек запустил пальцы в волосы Вик и вздохнул: — Черт, злючка.

Виктория установила ровный ритм, облизывая, посасывая и издавая звуки, достаточные, чтобы свести мужчину с ума.

Калум потерся членом о ее мокрые губки, а затем медленно вошел. Горячая, влажная и такая гостеприимная, в своих ответных покачиваниях. Потребность обладать и владеть ей поднялась в нем как поток, но он боролся с ней. До следующего собрания оборотней не будет никаких больше спариваний. Но ведь в правилах ничего не сказано о связях ради удовольствия, верно? Мужчина улыбнулся и прочертил поцелуями дорожку вдоль ее позвоночника, наклонившись вперед и балансируя на одной руке. Когда он прикусил нежные мышцы на ее шее, киска Виктории сжалась вокруг его члена. Ее спина изогнулась, бедра приподнялись выше, приветствуя его проникновение.

Калум уловил проблеск удовольствия на лице Алека, прежде чем его брат усилил хватку на волосах Вик: — Сильнее, злючка.