Хотя рука его брата сжалась в кулак, смех Алека был обычным: — Наверное, ты хочешь, чтобы мы тебя понесли, а? Разве это не похоже на подростка?

Калум отпустил Викторию и наклонился, чтобы поднять дочь. Вместо того чтобы встать, девушка оттолкнула мужчину в сторону и заняла его место. Она накрыла ладонями морду Джейми: — Привет.

Джейми не сводила глаз с Виктории.

— Ты напугана, — сказала Виктория. — Ну что ж, это показывает, что ты не глупа.

Калум зарычал, — Виктория, это…

— Заткнись, это разговор между девочками, — огрызнулась Виктория. Она наклонилась ближе к Джейми. — Эти парни были страшными и большими, и они поймали тебя. Я знаю это чувство.

Калум нахмурился, глядя на Алека, но брат жестом попросил его подождать.

— Дело в том, — продолжила Виктория, — что ты можешь позволить своему страху помешать тебе сделать что-то в своей жизни — и да, я видела, как это происходит, — или у тебя хватит смелости идти дальше. Это нелегко. Нет, это чертовски сложно. Но знаешь, если ты отбросишь страх в сторону, ты сможешь увидеть эту чертову дверь. — Вик скривилась. — Похоже, нам еще учиться и учиться, как становиться пушистыми. Видит Бог, я бы предпочла, чтобы мы делали это вместе, так что тащи свою задницу к этой чертовой двери.

Прежде чем Калум смог накричать на Вик за использование ругательств, он почувствовал искру магии под пальцами, и внезапно появилась его маленькая девочка.

— О, спасибо Херне!

Мужчина тяжело дышал, его взгляд затуманился от слез. Ему удалось оставаться неподвижным достаточно долго, чтобы Алек смог обернуть одеяло вокруг Джейми, прежде чем он подхватил дочь на руки.

— Папочка, мне было очень страшно, — прошептала девочка ему в шею.

— Мне тоже.

Калум не переставал отдавать приказы, даже пока спускался вниз с этой проклятой горы, и Вик решила, что он уже далеко не капитан. Полковник Калум.

Да. У этого человека действительно талант.

Они шли медленно, пробираясь сквозь сильный снегопад. Тем не менее, Вик не собиралась оборачиваться в кошку, не после того, как увидела лицо Калума, когда Джейми не смогла сразу обернуться. Мужчины не упоминали о том, что могут возникнуть небольшие проблемы — например, навсегда остаться с усами и хвостом.

Наконец они добрались до "Дикой Охоты", и Калум понес дочь наверх. Мужчина направился к своей половине дома, но Алек кашлянул, привлекая внимание, и кивнул на собственную дверь. Калум замешкался, но затем подчинился.

Следуя за мужчинами, Виктория толкнула Алека и подняла брови.

— Я сам не видел, но, по словам Бонни, пролилось немало крови, — тихо пояснил шериф. — Торсон присматривал здесь за Джейми.

О Боже, только не Джо.

У Вик перехватило дыхание, а ее пальцы изогнулись, словно вспоминая ощущение рвущейся плоти под когтями. Черт их побери.

— С ним всё в порядке?

— Пока не знаю. — Алек поцеловал ее в щеку и подтолкнул девушку к двери.

— Давай принесем тебе горячего чая и еще одеял, — сказал Калум дочери, направляясь к дивану.

Вик нахмурилась, увидев кровь, размазанную по лицу девочки и запекшуюся в волосах, — Нет, Калум.

— Что? — мужчина остановился в центре комнаты.

— Сначала горячий душ. Потом чай и одеяла. — Уже зная ответ, Вик сказала, — правильно, малышка?

Джейми посмотрела на свои окровавленные руки, и дрожь сотрясла ее тело: — Я хочу помыться, — сказала она слабым, но решительным голосом.

— Аа. — Калум проследил за взглядом дочери, и его зрачки потемнели, хотя внешне мужчина остался невозмутим. — Душ. Хорошо.

Не теряя времени, Алек оказался в ванной, регулируя температуру воды, — Может быть ванну набрать.

Вик покачала головой. Кровь выглядит ужасно в воде — разве парни не понимают этого?

— Кому остаться с тобой, Джейми? Калуму или мне?

Когда Калум поставил девочку на ноги, она потянулась к Виктории. Ее маленькие ручки ощущались как лед.

— Ты, Вики. Пожалуйста?

— Нет проблем. Выйдите. — Вик качнула головой, показывая мужчинам на выход.

Когда они ушли, Джейми встала под душ. Писк: «Боже, как горячо!», а затем всплески воды.

Вик переместилась так, чтобы видеть запотевшее стекло дверцы. Малышка оставалась в вертикальном положении, и не собиралась падать в обморок.

Уже неплохо.

Спустя минуту Виктория выглянула из ванной, зная, что Калум долго не выдержит. Этот мужчина придал новый смысл понятию «гиперопекающий родитель», но, наблюдая за тем, как он заботится о дочке, Вик ощущала внутри нежность. Вот тебе на.

— Что случилось? Она…

Вик закатила глаза: — Она в порядке. Возможно, ей было бы лучше, если бы у нее была одежда?

Рядом с Калумом Алек фыркнул от смеха и толкнул брата: — Трезво мыслим, не так ли, брат? Я сбегаю к тебе. Джинсы или халат?

— Халат, — сказал Калум одновременно с Вик, — джинсы, — продолжила она, не обращая внимания на хмурый взгляд Калума. — Относись к ней, как к жертве, и она будет чувствовать себя жертвой. Она не больна, и чертовски хорошо справилась с двумя крупными мужчинами. Она боец, Калум.

Мужчина неохотно кивнул.

— Значит джинсы, — сказал Алек.

Вик заглянула к Джейми: — Готова?

— Почти. Мне нужно смыть шампунь.

К тому времени, как вышла румяная от горячей воды девочка, Алек принес одежду. Помогая Джейми одеться, Вик осмотрела повреждения. Синяки на локтях и коленях, большая ссадина на лице, которая вызвала гнев Виктории. Несколько длинных царапин от ударов по веткам. Ноги ободраны, но обморожения нет.

Оборотни выносливые существа.

— Хорошо выглядишь, малышка.

Вик получила улыбку, способную заставить загореться взгляд. Проклятье. Вздохнув, она последовала за Джейми из ванной.

Алек остановил ее и сунул в руки другой комплект одежды: — Вещи примерно твоего размера. Приятного душа, кариада.

С удивлением Вик почувствовала прилив благодарности. Действительно, Джейми была не единственной, кто покрыт кровью. Руки девушки задрожали: — Спасибо. Правда.

Мужчина нежно поцеловал ее, а тепло в его взгляде растрогало ее еще больше.

О, она определенно сходит с ума.

— Мы поговорим после того, как помоешься и согреешься, — сказал Алек. — Калум заваривает чай.

Она поняла, что находится в жалком состоянии, когда слово «чай» прозвучало лучше, чем «кофе».

Снова включив душ, Вик сбросила одеяло на пол и вошла в запотевшую кабинку, выложенную изнутри синим кафелем. Девушка нырнула с головой под горячую воду.

Шампунь и мыло находились на угловой полке, и она энергично смывала грязь, пот и кровь со своих волос и тела. Но когда розовая вода стала стекать в канализацию, ее живот сжало. К тому времени, когда Виктория закончила мыться, ее руки дрожали так сильно, что она не смогла закрыть крышку на бутылке с шампунем. «Адреналиновая перегрузка и последствия» — подсказал разум, и ноги девушки подогнулись.

Стоя на коленях на полу душа и обхватив себя руками, она неудержимо дрожала. И плакала.

Она убила человека. Оборвала его жизнь ужасным способом. Боже, она всё еще могла слышать ужасный удушливый звук, который он издал, когда умирал. Из-за нее он никогда не состарится, никогда не сможет исправиться, никогда не вернется к людям, которые его любили — возможно, к матери, детям, жене, друзьям. Заслуживал ли он этого или нет, его голос больше никогда не будет слышен, и это сделала она.

Независимо от того, сколько раз она убивала, легче не становилось.

К тому времени, когда Вик перестала плакать, вода остыла, но, по крайней мере, ее трясло уже меньше. Руки слегка дрожали, пока она вытиралась. Девушка стерла конденсат с зеркала.

Большая ошибка.

Она выглядела ужасно. Дни, проведенные в заснеженном лесу, оставили следы: потрескавшаяся от холода кожа, осунувшиеся щеки, круги под глазами. Добавить запутанные влажные волосы и покрасневшие глаза.