Поезд Рамбуи–Бридж. Вагон-ресторан. Несколько минут спустя.

Мистер Эндрю Сильвер вернулся в вагон-ресторан. Занял крайний от бара столик, расположенный чуть в стороне от остальных, заказал чашку чёрного кофе и продолжил чтение газеты.

– Простите, у вас свободно? – спустя несколько минут потревожил его пассажир.

– Да, конечно, садитесь, – любезно ответил Эндрю.

Мужчина поставил на стол бокал с водой, уселся и посмотрел на Сильвера.

– В моем купе едет девушка. Мэган Ланкастер. Едет в Бридж по надуманному поводу. Одета так, будто бежала в спешке, представляется чужим именем, голодна и напугана. Проверь, кто такая и откуда. Возможно, ей нужна помощь. Или… – вдруг задумался полицейский.

– Или? – так и не дождавшись продолжения, переспросил особист.

– Или мне отказывает интуиция, и нас пустили по ложному следу. Кто, как не красивая, попавшая в беду женщина, способна вызвать сочувствие и обвести мужчин вокруг пальца?

В пять часов после полудня, согласно расписанию, поезд «Рамбуи – Бридж» прибыл на Южный вокзал столицы. В тот миг, когда состав остановился, затих гул колёс, и зашуршали вещами пассажиры, я проснулась на удивление выспавшейся, отдохнувшей и полной сил. Снилось мне что-то необыкновенно приятное, а ощущение тепла и защищённости, длившееся весь сон, не спешило исчезать.

– Прибыли, – выдохнул мне в макушку глубокий мужской голос.

Резко села от неожиданности. Всё это время я спала на плече соседа, и он слегка придерживал меня одной рукой, чтобы не потревожить.

Мистер Саливан раскланивался в дверях купе, миссис Печворк складывала остатки провизии в саквояж, а мистер Сильвер, который большую часть дороги прослужил мне отличной подушкой, сворачивал газету, не испытывая неловкости от подобного использования.

С нашим купе поравнялась молодая женщина с маленькими детьми. Одного малыша она несла на руках, второй шёл, цепляясь за юбку матери и истошно орал. Уставшая родительница свободной рукой переставляла сначала чемодан, затем саквояж, задерживала проход и очень от этого нервничала. Сильвер, ставший невольным свидетелем этой сцены, поспешил ей на помощь, буркнув мне на прощание что-то вроде «я сейчас». Мамаша рассыпалась в благодарностях, а я почувствовала острый укол ничем не обоснованной ревности и обиды.

– Бессовестная нахалка, – обличительно заявила миссис Печворк, надевая на палец непонятно откуда взявшийся перстень, массивный, мрачный и какой-то острый. Совершенно не сочетающийся с её нарядом, а потому бросившийся мне в глаза. – Не успела приехать, а уже крутит с женатым мужчиной! У него наверняка семеро по лавкам сидят! Как только я от стыда не провалилась, глядя на вашу парочку?! Тьфу! – укоряюще помотала она головой и гордо удалилась.

А я осталась глупо хлопать глазами. Отповедь женщины упала на благодатную почву. Я ругала себя на чём свет стоит, и эпитет «безголовая» был самым ласковым в череде слов, которыми я себя называла. В конце концов, мне это надоело, и я начала ругать уже самого Сильвера. Зачем он мне улыбался и кормил обедом? Почему не разбудил, когда я заснула на его плече? Разве можно быть таким идеальным? И зачем он так опрометчиво рано женился?

Сутолока в коридоре сошла на нет, путешествие подошло к концу, и я решила, что это короткое случайное знакомство нужно вычеркнуть из памяти. Определенно, именно так и следует поступить. Бросила плащ Мэгги на руку, достала чемодан и вышла из купе.

Южный вокзал поражал размерами, впрочем, как и всё в Бридже. Бессчётное количество путей, столько же платформ, огромное здание, состоявшее из нескольких корпусов и, конечно, пассажиры. Целое море людей. И куда-то спешащие, быстро идущие в разных направлениях, и праздношатающиеся в ожидании отправления, и что-то покупающие в многочисленных магазинах, и даже спящие в большом светлом зале на жёстких стульях.

Толпа вынесла меня на привокзальную площадь. Часы на величественной башне, возвышающейся над шестью этажами вокзала, показывали двадцать минут шестого. Пока ещё было светло, но солнечный свет уже играл тёплыми вечерними оттенками розового. Значит, скоро стемнеет. Заметив среди выстриженных в строгие геометрические фигуры деревьев памятник двести лет назад уступившей парламенту власть Королеве, я ускорила шаг. Возможно, среди ожидающих у одного из самых приметных мест Бриджа, стоит с ароматной сигарой бабуля. Эту привычку не смог перебороть ни один из её предыдущих мужей, а мне нравился тонкий запах табака и то, как лихо у Люсиль получается обрезать кончик сигары, а потом раскуривать её с самым блаженным видом.

– Мэган! – услышала я чей-то крик, но не придала ему никакого значения. Мало ли в Бридже Мэган? – Мисс Ланкастер, Мэгги! – прозвучало ближе. – Подождите же! – крикнули теперь уже совершенно точно мне, почему-то назвав именем подруги.

Остановив меня на полпути к памятнику, мистер Сильвер перегородил мне дорогу и закрыл обзор. Стоя он оказался значительно выше меня, и теперь смотрел свысока, но при этом подозрительно ласково.

– Мы не успели попрощаться, – Эндрю взял меня за руку и заглянул в глаза. – Если вы не против, то я мог бы отвезти вас в гостиницу, – он погладил меня по запястью.

От нежности в его голосе я таяла, как тает мороженое в жаркий полдень. Мужчина сделал ещё один шаг, склонился ко мне и чуть слышно сказал:

– Если пожелаете, я сниму вам номер… на столько, сколько понадобится, – он был так близко, что моё сердце снова замерло, как делало это с того самого мига, как я увидела Сильвера на вокзале Рамбуи. И снова побежало с бешеной скоростью, потому что я вдруг ярко представила, как красиво очерченный рот Эндрю приникает к моим губам.

«Интересно, будет ли нам мешать борода?» – пришла глупая мысль.

– Папа! – крикнул рядом какой-то мальчишка.

«У него наверняка семеро по лавкам сидят», – всплыли в памяти слова миссис Печворк, и до меня хоть и с опозданием, но дошёл смысл предложения Сильвера. Жестокая правда вдребезги разбила романтичный настрой, на смену ему пришла злость.

– Ну, знаете ли?! – вырвала я ладонь. – Да как вам не стыдно?! – нет, подумать только, отвезёт он меня до отеля! А потом снимет номер, а потом будет навещать тайком от жены и детей! – За кого вы меня принимаете?! – наименование древнейшей профессии почему-то показалось мне неуместным относительно себя самой, но, захлёбываясь от эмоций, я всё же договорила: – За дешёвую женщину?! – дёрнула чемодан за ручку и попыталась уйти, обходя неподвижного мужчину.

– Подождите, Мэгги, почему дешёвую? – будто бы искренне удивился Эндрю и снова попытался остановить, положив руку мне на плечо.

– То есть дорогую? – окончательно разъярилась я и поступила, как учил меня в таких случаях шестой муж бабушки – учитель по самообороне. Я отвесила Эндрю Сильверу оплеуху.

– И не смейте ко мне подходить! – предупредила нахала. – А с виду такой приличный, – покачала я головой. – Бедная ваша жена!

– Какая жена? – ошарашенно спросил Сильвер, потирая покрасневшую щёку.

Не стала ничего отвечать, только фыркнула, гордо задрала голову и с видом победительницы зашагала с вокзала прочь. Подожду Люси в салоне. Не хочу больше иметь ничего общего с этим бесчестным человеком!

В воинственном настроении я шла по широким улицам столицы, а острые каблуки моих туфелек стучали в ритме боевого марша. Через пару кварталов запал начал снижаться, а чемодан становился всё тяжелее и тяжелее. Чтобы отдохнуть и убрать всё ещё болтающийся на локте слегка помятый плащ Мэгги, я остановилась в тени высокого, а потому вольно растущего дерева. Вздохнула, убрала накидку и огляделась. В пылу праведного негодования я дошла до отеля «Гранд Опера», мне оставалось буквально несколько домов до салона госпожи Люсинды. Отделанный мрамором вход в здание был украшен многочисленными деревьями в больших кадках. Были тут и самшитовые шары, и туи, уходящие спиралями вверх и неизвестные мне растения на толстых штамбах.