— Блядь.

Откинувшись на спинку кресла, Ким посмотрел на серое здание изолятора. Именно он, как никто другой, знал, через что проходил сейчас Робин, но из-за злости он не мог, да и не хотел ему сочувствовать. Ким решил, что с таким свинским отношением, как у Робина, достаточно будет банальной помощи, а о его психологическом состоянии пусть заботится кто-то другой.

***

Робин подошел к дверям Ская, опираясь о стену локтем.

В фешенебельном коридоре фешенебельного дома, где тот жил, пахло женским парфюмом. Наверное, из какой-то квартиры только что вышла дама. Робин хохотнул сам себе, подумав, что она ему сказала бы. Пьяному, буквально вдрызг, но с цветами и бутылкой вина — ну точно эталон брошенного парня.

По крайней мере, в нем не угадывался уголовник. Предварительное слушание состоялось в среду. Несмотря на опасения Робина, его освобождение из тюрьмы заняло всего несколько часов. Судебный зал и уверенное выступление Эли, сбор вещей и подписание документов — и он уже выходит за пределы следственного изолятора.

Ким заплатил десятую часть залога, десять тысяч долларов, чтобы его отпустили, но так и не явился к нему.

Робина встречали Эли и Эшли. Мама, конечно, бросилась ему в объятия, и он позволил ей все. Взлохматить волосы, погладить по лицу, прижать к себе, поцеловать в щеку. В тот момент Робину больше ничего и не требовалось, чтобы ощутить себя живым и даже счастливым. А потом они уселись в джип, и Эли довез их до Лонг-Айленда за двадцать минут. Каким-то чудом им удалось сохранить секретность, так что журналисты не дежурили у их дома.

— Ты волен делать все, что угодно, — сказал ему Эли, садясь обратно в машину, — но ничего противозаконного и уголовного, хорошо? Я думаю, что предварительное слушание состоится где-то через неделю. Ты будешь свидетелем вместе с Эйвери. СМИ посылай на фиг.

И с тех пор Робин пытался исправить свои ошибки. Хотя бы наладить контакт с Джиной и Майком. Он встретился с ними на следующий же день после освобождения, пригласив в ближайший «Старбакс». После того как все получили свой кофе, Робин предложил им пройтись и рассказал историю, почти правдивую, но с поправками на их с Эли задумки и заготовки.

И вот пришел черед Ская.

Дойдя до квартиры, Робин остановился, поставил бутылку на пол и приложил ухо к двери. Но ничего не услышал.

Мог ли Скай привести к себе кого-то? Или, например, проводить время с отцом? Затуманенному алкоголем мозгу Робина даже эта мысль казалась забавной. Ну и что, что отец Ская узнает? В конце концов, малышу Скаю пора выйти из шкафа, а для Робина это не будет таким уж ударом на фоне сплошной ерунды, которая с ним творилась вот уже который день. Еще и Ким устроил ему показательный бойкот и отказывался находиться с ним в одной комнате даже пять минут. В общем, дела шли не очень хорошо, однако Робин все еще находился на воле и мог хоть что-то сделать.

Тихонько постучав в дверь, он отлип от лаковой поверхности.

И кажется, что-то даже услышал, шаги или вроде того… А потом Скай нажал на ручку с той стороны, и Робин буквально свалился на него. Со вздохом изумления Скай поймал Робина в свои объятия, попятившись назад, и так они и застыли на пороге. Робин постарался встать, да еще и цветы в руках не помять… Как давно они не находились настолько рядом, боже. Робин как будто провалился в те дни, когда поцеловать Ская или сжать ладонью его задницу было в порядке вещей.

— Еще этого мне не хватало, — Скай все-таки оттолкнул Робина от себя, оставив руки на плечах, чтобы он не свалился в сторону снова.

Тогда Робин заметил, что на нем был один только салатовый душевой халат. И волосы мокрые, а по ногам стекали струйки воды. Скай только выбрался из душа или…

— Ты один? Или принимаешь с кем-то джакузи, как мы когда-то?

— Не когда-то, а меньше месяца назад. Но ты, конечно, уже оставил это позади.

Скай скрестил руки на груди. Эмоции на его лице Робин распознавал с трудом — грусть, может быть, досада.

Как же Робин устал выдавать себя за другого человека. И постоянно видеть эти эмоции на лицах других. Чувство, что он всех разочаровал, оставалось при нем постоянно. А сейчас, под влиянием градусов, оно почти вонзалось в его душу и поджаривало ее на огне. Осознание, что разочарование никогда не уйдет из его отношений с дорогими людьми, подкосило его больше, чем все остальное. Даже если Эли удастся вытащить его из передряги, ни Ким, ни Скай не захотят иметь с ним дела, он лишится человека, в которого был влюблен, лишится хорошего друга…

Мысли мучили его по ночам, как тесные ботинки.

— Скай, просто выслушай меня… Я поступил как сволочь.

— Так и есть.

Робин передал ему цветы, и Скай тут же бросил их на пол.

— Ты имеешь право злиться, — кивнул Робин.

— Спасибо за разрешение.

— Дело не в тебе, дело во мне, правда. Мы с тобой встретились в сложный период…

— Ничего себе сложный период, — взмахнул руками Скай. — Ты мне врал, скрыл, что тебя шантажировал Маккензи, заставлял заниматься терроризмом, убить Итана… Лорелайн сказала, что это случилось еще в том году. В декабре. Ты что… встал с моей постели однажды и пошел убивать? — Голос Ская взлетел на несколько тонов, где-то правее по коридору хлопнула дверь.

— Хотя бы впусти меня внутрь, нечего устраивать для соседей шоу, — попросил Робин.

Скай застыл, медленно моргнул и отпустил дверь. Когда та открылась достаточно широко, Робин проскользнул внутрь, прижимая руки к себе. Чтобы случайно не задеть Ская, не дать ему повода еще больше разозлиться.

Робин понял, что и алкоголь, и цветы были лишними. Он будто пришел извиняться перед бывшим в надежде на возобновление отношений, хотя чувствовал себя плохо и хотел банально поговорить. Не оставлять ситуацию в подвешенном состоянии. Зная Ская, его эмоциональность и категоричность, Робин не сомневался, что в его глазах уже стал едва ли не социопатом.

Коснувшись подбородка, Робин оглянулся по сторонам. На тумбочке у Ская до сих пор лежали его наушники, и при взгляде на них по лицу расплылась вялая улыбка. Тем временем Скай посильнее запахнул халат и встал ровно напротив Робина. Его терпение, вероятно, заканчивалось.

— И выпить не предложишь?

— Тебе уже хватит, — поджал губы Скай. — И честно говоря, я не понимаю, зачем ты пришел.

— Объяснить тебе.

— Не надо, я все понимаю.

— Что именно?

— Знаешь, как я это вижу? — Скай подошел ближе, указал пальцем на Робина: — Ты был со мной, потому что так удобно. Но ты не думал о моих чувствах, только о себе! Ты использовал меня, как замену или как случайное тело. И тебе было плевать на то, что чувствую я.

— Нет…

— Да.

— Это не было интрижкой, я вообще не думал о будущем. Потому что видел там тюрьму, смерть или другие малоприятные вещи. И я был тебе предан, — Робин сложил ладони, как в молитве.

— У вас с Кимом ничего не было?

— Не было.

Кажется, впервые за долгое время между ними что-то проскочило. Понимание? Возможно, доверие. И Робину стало так гадко, что Скай продолжал ему верить, хотя он только и делал, что врал. Наверное, у Ская до сих пор оставались к нему чувства.

Если то, что Скай сказал ему на Рождество, было правдой, он влюбился, и поэтому Робин должен быть честным, чтобы не мучить его дальше.

— Но я хотел, — слабо проговорил он.

И Скай сощурился.

— Хотел с ним переспать, — продолжил Робин.

И Скай устало оперся о стену. Прикрыл глаза.

— Господи, Робин, зачем ты пришел?

— Извини, я не хотел делать тебе больно.

— Но делаешь.

Робин знал, что позволил себе закутаться в беззаботного Ская, словно в одеяло. Но даже не думая о том, что произойдет дальше с ним, он должен был предусмотреть, как их отношения отразятся на будущем Ская. И при виде его сейчас, такого расстроенного, сердце Робина сжималось.

— Ты мне дорог. Вот только наши отношения были ошибкой. Я не жалею о времени, проведенном с тобой. И мне было хорошо. Но вот из-за этого, — Робин неопределенно обвел рукой комнату, — вот из-за этого они были неправильным решением.