— Ничего, ничего, поезжай за ним, — скомандовал он.

Джина переключила коробку передач и последовала вслед за красной «теслой». Они выехали на шоссе и остановились спустя пять минут у высокого дома на Мейл-драйв.

— Это не дом Кима, я знаю, где он живет, — сказала Джи.

Они уставились друг на друга и повернулись к Киму, как раз вовремя, чтобы заметить — он обернулся вокруг себя, будто проверяя, нет ли за ним слежки. Странное поведение для журналиста, дающего отпор любому, кто не постеснялся его беспокоить. Скай молча вышел из машины и пошел в направлении дома вслед за ним. Ему повезло: Ким не оглянулся, он медленно поднимался по ступенькам, Скай отставал от него ровно на один пролет. Узкий, но с деревянными панелями бежевого цвета. На третьем этаже Ким остановился. Скай услышал, как вверху зазвенели ключи, и выглянул из-за угла.

Ким стоял около квартиры слева. Не отрываясь от телефона, он вошел.

И только теперь Скай выдохнул. Сердце трепетало в его груди так сильно, будто позади остался марафон, а не подъем на третий этаж. Он не хотел выглядеть парнем, гоняющимся за своим любовником, и с Кимом объясняться не хотел, но все это теряло вес, когда Скай вспоминал о Лорелайн и Фрэнсисе, задумавшем убить Робина.

Вот это по-взрослому. Пойти и поделиться информацией.

Раза три он ступал на следующую ступеньку, затем отходил назад, пока ситуация не стала совсем уж глупой.

Он оглянулся, подозрительно осмотрел все три двери нижнего этажа. Смешно, если кто-то сейчас наблюдал за ним.

«Ты должен. Успокойся и иди», — Скай сжал кулаки, сам себе кивнул.

И начал медленно подниматься.

Он не заметил у двери звонка, так что просто постучал. Три раза и достаточно громко, чтобы Ким его услышал. Не исключено, что Робина он сегодня не увидит. Или не увидит вообще.

Теоретически Скай мог бы передать информацию Киму, развернуться и уйти домой. А возможно, он захочет удостовериться в том, что Робину сообщили об опасности. Не зная, насколько реальными были планы Фрэнсиса, Скай чувствовал противный жар между лопатками каждый раз, предполагая, что тот воплотит задуманное.

Дверь открылась, и на пороге появился Ким. Уже без пиджака, в одной рубашке, расстегнутой на две пуговицы. И он смотрел на Ская без малейшего интереса. Встал в дверях, закинул одну руку на створку, а другую оставил на ручке. Скай мог бы проявить дружелюбие, сказать, что следил за Кимом еще тогда, в две тысячи шестнадцатом, выразить ему свое уважение. Но его самоуверенный взгляд вывел Ская из себя раньше, чем он успел поздороваться. Он, оставив руки в карманах, смело посмотрел ему в ответ.

— Мне нужен Робин Баррет.

Ким фыркнул.

— Знаешь… — Он выглянул на лестничную клетку. Скай не успел отстраниться, а потом решил ничего не делать и подождать, пока Ким осмотрится. — Как для репортера, ты глуп. Приехал сюда, молодец. Как узнал, что это моя квартира?

Скай отреагировал на последнюю реплику:

— Проследил за тобой от редакции.

— Что ж, я думаю, ты сможешь продать эту информацию или похвалиться перед шефом. Всего доброго.

— Стой. Я знаю Робина, а он меня. Он здесь?

— Откуда ты его знаешь?

И эта информация Кима не впечатлила.

— Скай? Привет, ты…

И тогда Скай поднял взгляд и увидел Робина. Живого и невредимого. Его сердце заработало быстрее.

Слабо фиксируя происходящее и не отрывая взгляда от Робина, Скай вошел внутрь и остался на пороге. Ким закрыл дверь, всем своим видом показывая, что ему здесь не рады. Но Скай плевал на Кима и его чувства, он впитывал в себя маленькие изменения в Робине. Когда они виделись в последний раз, беззаботное настроение Ская окрашивало пространство в пастельные тона. Он любовался Робином и думал, что обязательно возьмет отпуск и отправится со своим любовником в путешествие на Мальдивы.

Его наивным мечтаниям исполнилась всего неделя. А теперь Робин, ссутулившись, сжавшись, стоял напротив него, в каких-то затасканных джинсах на размер больше и черной кофте с длинными рукавами. И ничего Скай не хотел так сильно, как прижаться к нему и услышать, что они все еще те, кем были неделю назад в постели Ская.

Возможно, Робину хотелось того самого.

Потому что он сделал нерешительный шаг, потом еще один. Остался стоять ровно между ними — скрестившим руки на груди Кимом и Скаем, у которого кончики пальцев дрожали от желания удостовериться, что Робин настоящий и стоит прямо перед ним.

Но когда Робин приблизился, Скай поднял руки:

— Не трогай.

Это неделя была адом для Ская. И она стала адом из-за того, что Робин — не важно, чем он руководствовался, — не написал ему, не позвонил. И горечь за все те минуты, когда он лежал в кровати и давился слезами, как тринадцатилетний, и перебирал бумаги на работе, стараясь не думать о Робине, а поэтому думал только о нем, вырвалась обидными словами.

— Ты мог отправить мне сообщение, ответить хотя бы на одну просьбу сказать, что с тобой все хорошо. Ты молчал все эти дни, а теперь… «Привет, Скай»?

Робин остановился, сжимая одну ладонь пальцами другой, он едва заметно улыбнулся, и сердце Ская пропустило удар. Предательское сердце.

— Это пальто «Брунелло Кучинелли»?

Скай даже не сразу понял, что Ким обращался к нему.

— Нет, всего лишь «Барберри», — фыркнул он. — «Кучинелли» покупают позеры.

— Ну надо же, а я думал, это классика.

— Да, для позеров.

Внутри у Ская закипал гнев. Почему-то Киму не приходило в голову оставить их одних, и, что еще больше раздражало, Робин не предложил им поговорить наедине, будто присутствие Кима его не трогало.

— Кто он? — спросил Скай, кивнув в сторону Кима.

— Парень, ты что, новости не смотришь? — отреагировал тот.

— Заткнись, — зашипел Скай. — Кто он?

«…для тебя?»

Ужасное предчувствие переполняло каждую клеточку тела Ская.

— Поверить не могу, что ты спрашиваешь об этом, учитывая обстоятельства.

— А я не могу поверить, что это такой сложный вопрос.

— Скай, прости, — Робин выдохнул. Его руки не находили себе места, а потом обосновались в карманах. Теперь между ними осталось всего ничего свободного пространства, и Скай рассматривал маленькие морщины у глаз Робина. И то, что он убийца, не делало его менее красивым. — Мне правда так жаль. Я не знал, что делать. Не знал, смогу ли объяснить. Я запутался, я даже с Эшли не связывался…

— Но связался с ним?

— Скай, ты имеешь право обижаться.

Ким почему-то начал смеяться, и Скай оглянулся, наполовину не понимая, какого черта, наполовину злясь, что он все еще не ушел в другую комнату.

— Боже, детка, мальчик тебя ревнует, — между приступами смеха выдавил Ким.

Скай был готов броситься на него с кулаками. Всего одна фраза напрочь раздробила его самоконтроль.

Как же сильно ему хотелось зарядить Киму в лицо. Даже если потом Скаю придется корить за себя за идиотское поведение и сжимать кулаки от бессилия, он…

Робин схватил его за запястье:

— Скай, посмотри на меня, пожалуйста. Сейчас неудачное время, полиция уже едет сюда, чтобы…

— А он знает об Итане Боннэ?

— Кто такой Итан Боннэ, Робин? — сразу же спросил Ким.

И настала очередь мерзко смеяться уже самому Скаю. Он не поленился повернуться к Киму и бросить это прямо в его самодовольное лицо:

— Да так, ерунда, просто парень, которого Робин ударил молотком по башке. Он сейчас в коме. Может, выживет, может, умрет. О, кстати, его взбесившийся братик теперь хочет Робина убить. Поэтому я и пришел. — Он взглянул на Робина, подмигнул ему. — Подумал, что тебе будет интересно узнать, что тебя хотят убить. Тебе интересно, а?

— Стой, подожди. Что за брат? — встрял Ким.

Смеясь громче, Скай отошел от них обоих. Его внутренности разрывали на части столько чувств.

— Вы оба сумасшедшие, да, — выдал вердикт он. — Теперь я вижу, ты ему отлично подходишь. Я только что сказал, что Робин едва не убил человека, ау!

— Да уж, такие здравые выводы для парня, первым делом начавшего выяснять, с кем Робин спит.