А затем случился взрыв, и Скай снова оказался на лопатках. Он раскинул руки в стороны, наслаждаясь экстазом, длившимся вечность. Из темноты предрассветного неба выступили планеты. Он снова видел их, чувствовал их энергию.
Казалось, подними руку, потянись, и ты окажешься там. За пределами. За гранью. За границей сознания…
Но кто-то вмешался в их сказку. Кто-то шагал по лесу, тяжелый, грузный.
Скай знал, что это человек. Человек? Угроза! Его обостренные до предела чувства, его способность видеть наперед, его власть над временем делали из него первоклассного охотника. Он встал, замер, и… даже не понял, что сделал дальше.
Движение, столкновение, давление.
Глухой удар, крик и привкус крови на губах.
Мозг не успевал за ним, Скай не верил, не смотрел и не видел свои руки, на которых была не только кровь Эйвери и земля, он увидел… на них… О боже, нет, нет, нет.
Скай упал на колени, отшатнулся от трупа, лежащего рядом.
— Скай, Скай! — кричал Эйвери, изо всех сил вцепившись ему в плечи.
Экстаз отступал постепенно. Он оставлял Ская таким же опустошенным, как город после цунами, волна сошла, и не осталось ничего. Все, что было раньше, оказалось безнадежно испорченным, все надежды разбитыми, жизнь уничтоженной.
— Что ты, на хрен, сделал?! Скай, что ты сделал?! Блядь, Скай, посмотри на меня… Смотри мне в глаза, спокойно, спокойно…
Скай повернул голову к Эйвери, его глаза, голубые, светлые, родные, помогли стащить с себя оковы экстаза и посмотреть на мир, на реальный страшный мир.
Эйвери продолжал держать его за предплечья.
Рассмотрев его, Скай ужаснулся…
На щеке у Эйвери красовался порез, будто кто-то когтями прошелся по его лицу, нижняя губа прокушенная, ладони все черные от крови, копоти и чего-то еще, а на коже груди и плеч живого места не осталось. Синяки, ссадины, нечеловеческие укусы, один из которых пришелся на изгиб шеи. Это же не он сделал, верно?!
Скай снова посмотрел в глаза Эйвери, он сглотнул слюну и выдохнул…
— Добро пожаловать в мир живых. И мертвых, — Эйвери кивнул вправо от себя. Он молча ждал, пока Скай повернется, но тот медлил. Достаточно было и склизких мозгов на его пальцах. — Спокойно, спокойно, я знаю, что делать!
Эйвери отступил от него и поднялся на колени. От его хитона остались одни ошметки, прикрывавшие ноги от паха до голеней.
— Нам нужно выяснить, где мы, блядь, находимся, — он медленно прижал палец к губам.
— Эйвери, да плевать, где мы находимся. Посмотри по сторонам! — Скай разрыдался, будто маленький ребенок. — Там труп лежит, — прошептал он.
Даже отвернувшись, закрыв лицо ладонями, он видел его. Человека, умершего, не осознав этого.
Скай не помнил, как это произошло, он ничего не помнил из того, что происходило на Вакханалии. Вероятно, Скай ударил его в голову, да так сильно, что пробил ему череп и добрался до мозга… Он украл у человека жизнь, сошел с ума… Из глаз Ская продолжали градом литься слезы, он плакал, как ни разу за всю сознательную жизнь.
— Нас никто не видел. Здесь. Никто не знает, что мы здесь. Так, давай выясним, кто этот герой, — сказал Эйвери, но Скай остановил его за руку.
— Не касайся его… Отпечатки пальцев…
— Разумеется, я знаю об этом. Спокойно, — Эйвери провел рукой по его волосам, топорщащимся во все стороны, и отошел к трупу.
Скай продолжал сидеть на коленях, держа руки перед собой раскрытыми ладонями вверх.
Он через плечо взглянул на Эйвери, присевшего около мужчины. Почему? Почему он так выглядел? Скай нашел на себе всего несколько порезов и странный укус на руке. По Эйвери же будто катком проехались. Мыль о том, что он мог убить не случайного человека, а Эйвери, заставила его снова слабовольно заскулить.
— Заткнись, Скай, пожалуйста, ты мешаешь мне думать! — Эйвери вернулся к нему, сжимая переносицу рукой. — У него с собой нет никаких документов, а судя по одежде, он лесник. Мы должны закопать тело, но чем его закопать…
— Что? — Скай ушам своим не поверил.
— Вариант первый: найти его хижину и взять там лопату. Но если он живет не один? Или у него кто-нибудь гостит? У меня в машине есть лопаты, я взял их для зверька. Для зверька, но ты у нас выбираешь экземпляры покрупнее, — внезапно Эйвери фыркнул, затем рассмеялся и в итоге начал хохотать как ненормальный, согнувшись пополам.
Скай понял, что Эйвери находится в такой же истерике, как и он сам.
— Эйвери, давай пойдем в полицию, — тихо произнес Скай.
— Ты с ума сошел? — Эйвери в одну секунду перестал улыбаться. — Ты себя видел? А на меня посмотри? Мы в крови, полуголые и как будто под тяжелой наркотой. Ты совсем идиот, если думаешь, что они поверят в несчастный случай!
— Но это и был несчастный случай!
— Тебе. Никто. Не. Поверит, — прошипел Эйвери. — Возьми себя в руки и прими, блядь, то, что ты сделал. Не хочешь в тюрьму, значит, помоги мне его закопать!
Скай вздохнул раз, другой. Он старался думать трезво, старался найти в словах Эйвери смысл. И Вакханалия, и этот… несчастный случай казались подозрительными со стороны. Конечно. Два парня отправились в уединенное место, чтобы… сойти с ума?
Странно — не помня, что происходило в трансе, Скай почему-то был уверен, что видел Диониса, кем бы он ни был… Но, конечно, эти мысли выглядели, как бред наркомана, Эйвери прав. Задышав медленнее, Скай представил себе, как расскажет маме и папе, перед его глазами возникла картинка из зала суда, где он находился на скамье подсудимых. Какой позор. Какое унижение. От такого не отмыться.
Он ведь никого не хотел убивать!
Это вышло случайно… Скай наконец-то оглянулся и посмотрел прямо на труп. Мужчина за пятьдесят, если судить по остаткам головы, одетый в старое пальто, жилетку и черные широкие штаны. Наконец-то Скаю стало холодно, его буквально пробрал ледяной ветер, заставив съежиться. Все это время Эйвери стоял над ним, нервно подергивая ногой, но его терпение, вероятно, уже подходило к концу.
Скай взглянул ему в глаза:
— Давай копать.
Скай понимал, что Эйвери выдвигал здравые идеи, поэтому не стал спорить с ним по поводу того, что кто-то должен остаться возле трупа.
Эйвери сказал, ему все равно — он может пойти искать лопаты или посидеть рядом с мужчиной. Но Скай понятия не имел, где они находились, он, такой разбитый и взволнованный, едва ли нашел бы дорогу к машине Эйвери, даже если бы она находилась за сто метров. Эйвери же примерно знал, где оставил автомобиль со всем необходимым, и он не выглядел, словно психопат за шаг до нервного срыва.
Поэтому Скай и остался в темном лесу один.
Рядом с трупом.
И в кошмарном сне он не мог вообразить, что Вакханалия закончится чем-то подобным.
Скаю чудились звуки — не то диких животных, не то полицейских, не то сверхъестественных чудищ. От очередного спазма его затошнило, да так резко, что Скай лишь в последний момент отвернулся от трупа. Его вырвало. Отвратительно. Гадко. У него заслезились глаза. Он хотел умереть, исчезнуть, стать кем-то другим и не делать того, о чем его просил Эйвери, не сталкиваться с последствиями.
Скай вытер рот тыльной стороной ладони и уселся на холодную землю.
Он начал тихо шептать: «Эйвери, Эйвери, Эйвери…» — чтобы не прислушиваться к пугающей тишине.
Как так получилось, что Скай полностью потерял самоконтроль? Им будто руководила иная, высшая сила, в тот момент он не принадлежал себе.
Время, казалось, застыло, как и кроны высоких деревьев, он не знал, сколько прошло минут прежде, чем он услышал какой-то шорох. Этот шорох стал для него успокаивающим, Скай каким-то внутренним чутьем понял, что Эйвери возвращается. Как было глупо опасаться, что Эйви уйдет и оставит его здесь одного. Его настоящий друг. Его единственный настоящий друг обязательно придет к нему на помощь.
Скай поднялся на ноги и начал пробираться навстречу, метрах в пяти от убитого они встретились, и Скай увидел в руках у Эйвери помимо лопат еще какую-то сумку. Поставив на землю лопаты, Эйвери со вздохом стащил со своего плеча эту ношу. В ней оказалась одежда. Чистая, нормальная одежда не для убийц.
