— Парк-авеню, значит.

— Парк-авеню, 164, — поправил Скай.

Робин выстроил в уме оптимальный маршрут, чтобы добраться до пункта назначения.

Судя по номеру, Скай выбрал квартиру в здании на пересечении Парковой и восточной части Сорок второй улицы. Рядом находился Центральный вокзал, а вокруг рестораны, бутики и финансовые компании.

— Как прошло с отцом? — Робин потянулся к проигрывателю и включил негромко музыку, чтобы не мешала услышать собеседника.

Он вырулил на дорожку к воротам, махнул рукой Тодду, прощаясь. Медленно повернул на Солт-драйв и взглянул на окна правого крыла первого этажа… Его обухом по голове ударило воспоминание. Робин уже видел Ская, тогда еще незнакомца: лет шесть назад он шел к кабинету его отца, бросив взгляд на сидящего за столом Ская с длинной челкой и столовыми приборами в руках. Они тогда даже не встретились взглядами, ничего такого. Важнее было то, что говорил Скай Максимилиану.

«Не спрашивай у меня об Эйвери Маккензи. Никогда», — произнес он.

Это случилось лет шесть назад, прикинул Робин. Он тогда работал второй год после переквалификации, а Скай окончил школу.

Имя…

Эйвери Маккензи. Тот самый Маккензи?

— Ты меня услышал?

Робин встрепенулся, поудобнее перехватывая руль.

— Прости, завис. Что ты сказал? — быстро спросил он.

— Что отец уехал на работу.

Скай так пристально рассматривал Робина, тот уставился на дорогу, надеясь не выдать своего замешательства. Как он раньше об этом не вспомнил?

— В воскресенье утром — и на работу?

— Ты же знаешь, мир погибнет, если за ним не будет присматривать Джейсон Найт.

Наверняка воскресные дела Найта связаны с Невидимкой. Они ведь так и не нашли ничего общего между первым и вторым взрывом, кроме факта взрыва бомбы, конечно. На станции в Сент-Луисе Невидимка проник в подвальное помещение и оставил взрывчатку с детонатором там. «Точнее, кто-то проник туда», — поправил себя Робин. Разумеется, Невидимка не стал подставляться сам. Он не сумел — или не захотел — внедрить в систему вирус? ПО они проверили сразу, надеясь, что, обнаружив вирус сразу после внедрения, программистам удастся выжать из него больше.

Но его там не оказалось.

Невидимка использовал стандартный детонатор. Ничего замудренного, без игр с пропусками и вирусами.

Робин посмотрел на своего пассажира: Скай надел солнцезащитные очки-авиаторы и ловил ветерок, выставив руку в открытое окно. Робин много в чем считал Ская незрелым, но его решение переехать полностью поддерживал. Поживет один, привыкнет к быту в одиночку, будет сам распоряжаться своим личным временем и впускать в свое личное пространство — читай: квартиру — только тех, кого ему там хочется видеть.

— Много ты вещей дома оставил?

— Взял все, что могло поместиться в твою «хонду», — пожал плечами Скай.

Какую же квартиру выбрал Скай? Фешенебельную — без сомнений. И, скорее всего, огромную, как и дом, в котором он жил прежде. Вероятно, с кучей техники, которая делает все самостоятельно. С дизайнерскими штучками, скатертями от именитых ательеров и брендовой мебелью, похожую на его родной викторианский особняк.

Доехав до дома номер сто шестьдесят четыре на Парк-авеню, Робин припарковался на бесплатной стоянке прямо напротив девятиэтажного дома из красного кирпича. Если каждый из них унесет за один раз хотя бы коробку или чемодан, придется сделать три ходки, прикинул он.

Робин уступил Скаю более удобные чемоданы с мягкими ручками, а сам взял первую коробку с надписью «прочее».

Неся ящик наверх, он находил все больше совпадений в обустройстве дома с отелем. На входе их ждал приветливый консьерж на ресепшене, лестницы покрывали толстые красные ковры, квартирки располагались в один ряд в длинном коридоре.

Для кого-то гостиницы становились гнездом приватных встреч на одну ночь, для других — местом свиданий, для третьих — атрибутом путешествий. Но Робин в них ощущал лишь пустоту, тянущую к нему лапы, и могильный холод похорон Стива. Единственный раз он снимал комнату в отеле, оказавшись в Нью-Йорке, сразу после похорон Стива, а Джейсон Найт, словно случайно, положил ему на прикроватную тумбочку книгу. Названия Робин не помнил, только пару идиотских утверждений о бессмертии души.

— Что, настолько тяжело? — спросил Скай. Они уже добрались от лифта к квартире девятьсот четырнадцать.

Робин понял, что бессмысленно пялился на стену последнюю минуту. Если Скай и говорил с ним, он этого не услышал.

— Нет-нет, задумался.

Скай открыл дверь настежь, гостеприимно пропуская Робина внутрь.

— Это уже второй раз за сегодня!

— Точно, — признал Робин извиняющимся тоном.

Он оглядел квартиру, переступив порог.

Первое, что его поразило, — размер жилья. Он предполагал, что квартирка будет немаленькой, но чтобы настолько! Один коридор чего стоил, в нем без проблем расходились два человека с вытянутыми в стороны руками, даже не зацепив друг друга. Все двери хозяин оставил открытыми, так что из многочисленных окон внутрь струился свет. Робин видел часть спальни с огромной высокой кроватью, кусок кухонного стола, большой холодильник, тихое гудение которого разносилось по комнатам, и большой зал для приема гостей с кожаными диванами и столиком между ними.

Он ступал по полу, сделанному под мрамор, мимо настенных светильников с позолотой.

— Довольно скромно, да? — спросил его Скай.

— Прямо бюджетно.

Подняв голову вверх, Робин ужаснулся модерновой люстре с семью или даже десятью маленькими лампочками. Она нависала сверху, убеждая отступить в сторону. Без вещей квартира казалась пустоватой, как будто покинутой в спешке. «Так, наверное, выглядит и моя комната в глазах окружающих», — подумалось Робину. Но в свой дом он никого не приглашал.

Только Кима.

Робин привел его к себе лишь на третий месяц отношений, и первым делом Ким профессиональным взглядом оценил кровать.

— Заниматься сексом будем у меня, — сказал он, — творцу необходимо свободное пространство и кровать побольше.

— Ты сам настаивал на ночевке, — ответил ему Робин.

— Конечно, я хотел увидеть, как ты живешь. И меня все устраивает! — смягчился Ким.

«Ну да, кому ты врешь», — про себя подумал Робин, а ему — улыбнулся.

— Так, а теперь я хочу показать, почему мой выбор пал именно на эту хибару, — заявил Скай, вернув Робина в настоящее.

Пару раз моргнув, Робин сфокусировал взгляд на застенчивой улыбке собеседника. Скай в приглашающем жесте отставил ладонь и отодвинул штору, закрывающую окно: стоило Робину увидеть панораму, как Ким окончательно вылетел у него из головы.

Наверное, за квартирку просили, как за пентхаус, как раз потому, что вездесущие небоскребы не успели загородить вид на пролив Ист-Ривер.

— Вау.

Скай просиял:

— Всегда мечтал жить высоко, чтобы каждый вечер рассматривать город и… — Он вздохнул. — Не знаю, откуда это у меня. Сколько себя помню, старался подняться повыше, на крышу или на колесо обозрения… взглянуть на город с высоты.

— Впечатляюще, — только и выдавил из себя Робин.

С такого расстояния он разглядел пенящиеся гребни волн, солнечные блики на них. Люди маленькими мошками кружили по побережью. Даже днем пейзаж приковывал к себе взгляд, а вечером и ночью здесь, наверное, творилась настоящая сказка.

Робин поймал себя на желании вернуться сюда к ночи, выйти на балкон, который он заприметил в другой комнате, и постоять на нем.

Но вместо того, чтобы любоваться пейзажем, Робин отвернулся. Он хлопнул Ская по плечу, напомнив ему о коробках и чемодане, которые они не успели перенести.

***

Случайные встречи, случайные места и время, выбранное без оглядки на рабочее расписание.

Робин надеялся, что так они улизнут от слежки.

Если за ними следили.

Чтобы выяснить, где они встретятся, Робин разворачивал карту и наугад тыкал в нее карандашом. Со временем сложнее: оба свободны в выходные, но своими отлучками привлекали внимание родственников, друзей и других людей в окружении, а в будние дни Робин по десять часов торчал на работе, пока его подельник — девятнадцатилетний студент — проходил стажировку. Но им все же приходилось выкраивать время.