— Нужна одежда, — произнёс я.

И он кивнул в сторону одного из трупов:

— Твой размер?

Эдвард Дэй

04:12

Открыв дверь в коридор, я выглянул — впереди было пусто.

Каких-то пару часов назад я шёл по нему в комнату и мечтал, чтобы меня кто-то позвал или остановил. В этот раз от того, останемся ли мы незамеченными, зависело всё. Я будто угодил во временную яму, и на самом деле с момента разговора с Карлом прошло несколько дней. Конечно, в голове всё ещё стоял гул, но соображал я достаточно ясно, будто имел возможность хорошенько обдумать произошедшее. Словно Джо не перевернул ситуацию с ног на голову, словно я, так боявшийся нарушить закон, не убил только что двоих человек.

За углом стоял охранник — я поздоровался, отвлекая его, а Джозеф вогнал ему нож в живот (через печень в желудок, захлебнётся кровью минут через пять). Я засунул ему импровизированный кляп из нескольких салфеток прямо в глотку, так что задохнётся он быстрее, чем потеряет достаточно крови.

Парень стал единственным, кто встретился нам на пути и присоединился к трупам, к которым мы уже, так сказать, приложили руки. Музыка резанула по ушам, когда мы попали в зал. По лицам гостей бежали мерцающие огоньки, под потолком клубился сигаретный дым. Я опустил голову, проталкиваясь к выходу. Если Карл заметит, придётся устроить резню на танцполе, и не факт, что мы одержим победу. На нашей стороне фактор неожиданности.

— Быстрее можешь идти? — возмущался Джо.

Я останавливался, Джо налегал сзади, прижимался, и я почти чувствовал ампутационный нож, спрятанный под его рубашкой. Мы продвигались медленно, проталкиваясь между танцующими в пьяном угаре парочками. Я каждый раз говорил «извините», чтобы они чего доброго, не попытались затеять скандал. Еще минута-две тесноты с запахами алкоголя и удушающей смеси парфюмов — и я вывалился на улицу.

Дверь появилась неожиданно. Я споткнулся о порог и едва не разбил себе нос о косяк. Ну, тем лучше, к обдолбанным обычно нет вопросов. Когда поднялся на ноги, Джо уже стоял рядом — я схватил его за руку. И медленно, словно меня совершенно не интересовал окружающий мир, поплёлся к стоянке у дороги. Джо шёл неуверенно, шатаясь; по его тяжёлому дыханию я сразу понял, что он не притворялся: ловил букет побочных эффектов от резкого пробуждения.

— Такси.

— Хорошо, домой? — Я помог Джо переступить через высокий бордюр.

— Нет, там нас могут найти. Я скажу адрес.

Мы сели в автомобиль, который оказался ближе всего. Таксист встретил нас радостной репликой, что он, мол, привычен к пьяной публике, на что я ответил: «великолепно». В пути водитель рассказывал дурацкие истории, поглядывая на нас в окно заднего вида. Я кивал, делал вид, что увлечённо слушаю. Мужик не подозревал, что на днях к нему, скорее всего, пожалуют полицейские и начнут спрашивать насчёт людей, которых он увозил с «Беверли».

Автомобиль пересёк загруженное Строель-авеню, повернув в сторону промышленного района, куда я раньше не забредал. Надо было всё-таки нюхнуть кокаина, успокоило бы нервы. Я сжал пальцы Джо — тот был слишком не в себе, чтобы оценить внезапное проявление чувств. Он так быстро дышал, что я занервничал и взял его за запястье: пульс был чаще нормы, но должно обойтись без последствий. Я не знал, что с ним делали: надо было спросить сразу же, выяснить ещё в комнате, где у меня на руках были хоть какие-то антидоты.

Меня уже бесило количество собственных косяков.

Джозеф Лайт

04:38

Мы приехали в райончик, построенный с нуля всего пять лет назад. В то время эту местность и городом не считали, но ньюйоркцы приняли очередной кусок земли к себе. Лайла часто рассказывала, что считала сделку с покупкой дома мегавыгодной. Застройщики сбрасывали цены, поскольку промышленная зона была не интересна богатеньким, а домики тут продавались приличные, инфраструктура развивалась семимильными шагами.

Я же говорил, что размышляю о всякой ерунде при стрессе.

Таксисту сказал, чтобы остановился на углу Овер-авеню — она пересекала Уолтер-драйв, а нужный дом находился на пересечении Овер-авеню и Седьмой. На дорогу туда пешком потратили пять минут — Эдвард тащил меня за собой — но ради безопасности Лайлы я мог пожертвовать временем. Никто не должен был выведать, к кому мы уехали из «Беверли».

— Так… — Эд перехватил меня поперек груди и продолжил. — Кто здесь живёт?

— Эдвард…

— Я задал первый вопрос за сегодняшний вечер.

Он был прав, в какой-то мере его вопрос даже меня успокоил. Вот она, нормальная реакция человека, не понимающего, что происходит, только как же не вовремя. Нельзя задерживаться здесь, в «Беверли» уже начались разборки в связи с нашим исчезновением.

— Эд, я все расскажу, но позже, когда мы сделаем…

— Что сделаем?

Мы направились к двухэтажному домику. В окне на втором этаже горел свет; Лайла по субботам была одна: Рик регулярно уходил на ночные дежурства на предприятие по производству военной техники; бессонница во время беременности уже стала для неё нормой.

— Эд, ты знаешь, что в детстве я три раза падал с велосипеда…

— Нет, скажи, что тебе здесь нужно.

— Постоянно случалась какая-то беда с тормозами.

Он страдальчески застонал и замолчал, когда мы наконец-то добрались. Я позвонил в дверь: Лайла открыла почти сразу и уставилась на меня тяжёлым взглядом.

— Ты сделала?

Я без приглашения вошёл внутрь.

Лайла суетливо заправила халат, пригладила волосы, собранные в пучок на затылке. Я редко видел её нервной, но привык к тому, что она переставала в такие моменты контролировать свои руки. Она посмотрела на Эдварда, закусила губу.

— Что-то пошло не так?

— Принеси тревожный чемоданчик и… Подожди, — Я передал Лайле инструменты в крови, вытащил у Эдварда из кармана салфетки, которыми он вытер отпечатки в комнате.

— Твою мать, Джо…

— А это уничтожь, закопай, не знаю.

— Это нехорошо, очень нехорошо, Джозеф.

Лайла побежала вглубь дома, поднялась на второй этаж. В такси мне удалось согреться, но после марш-броска к дому в одной рубашке я снова насквозь продрог. Куртка Эдварда осталась в клубе: мы решили, что она не стоит того, чтобы бродить по «Беверли», зная, что громилы Карла могут в любой момент заглянуть в «операционную» и увидеть там трупы друзей.

— Что она должна была сделать?

Эд уставился на меня, скрестив руки на груди.

Что-то в его позе подсказало мне: лучше сказать правду.

— Обеспечить мне алиби.

— Алиби для чего? — Эдвард повысил голос. — Алиби для работы на бирже не нужно.

— Для работы на бирже — да, не нужно.

Мгновение Эд ждал, что я объяснюсь, хотя подтекст очевиден.

Дорогой Эдди, ты ведь умный, догадайся, что если алиби для работы на бирже не нужно, то я работаю где-то ещё. Вот, что я должен был сказать, но оставил Эдварду возможность сделать вывод самому. И не стал тратить на объяснения силы. Эд не начал орать, спорить или возмущаться, его взгляд снова стал обеспокоенным, когда я закашлялся.

В комнату вернулась Лайла — глаза уже привыкли к темноте, и я заметил, как Эд пялился на её живот. Он, наверное, заметил на стене календарь беременности и теперь размышлял, какие дела могли связывать девушку в положении с таким, как я. Ну не ревновал же Эд, в самом деле.

Лайла принесла дорожную сумку, которую я с кивком закинул себе на плечо.

— Там всё есть?

— Конечно, по два комплекта, карточки.

— Пистолет остался дома.

— Вы же в аэропорт, я правильно поняла? — предположила она.

— Да. А воды не найдется?

Эдвард Дэй

04:49

До меня дошло, почему мы не поехали домой: мой адрес наверняка известен Карлу. Или адрес Джозефа. Если учесть, что у нас был один адрес на двоих, то, нюансы не имели значения. Карл захочет меня найти, когда поймет, что операция не состоялась, а пациент исчез. Джозефа будет искать тот, кто отправил его в клуб, и всё снова упиралось в причину.