— Ты в ночном клубе, — сказал он.

— Подробнее, Эдди.

— Ну, понимаешь… Эти ребята меня шантажировали, грозились отправить в госпиталь целое досье о том, как я люблю спиды и амфетамин. Сам понимаешь, я мог потерять сертификат, — выпалил Эдвард на одном дыхании. — А платой было, собственно, вот — вырезать почку.

Я помолчал секунду. Он что, ненавидел меня так сильно?

— Ты хотел у меня вырезать почку?

— Не конкретно у тебя, — Эдвард взял меня за подбородок, заглядывая в глаза, — но так вышло. Джозеф, это просто тупое стечение обстоятельств, я даже не знаю, что сказать!

— Я чувствую себя хреново, дай мне какую-нибудь чудо-таблетку…

— Хватит уже с тебя таблеток, поверь.

Эдвард связался с людьми, способными собрать на человека компромат, чтобы склонить его к сотрудничеству? Подельниками итальянца, уверен. Тот не захотел платить мне за выполненное дело и уже по проверенному каналу передал своим друзьям-трансплантологам. До меня, наконец, дошло, что я не должен был проснуться после наркоза. Эд спас мне жизнь, хотя и в своеобразной манере. Чёрт, у нас с ним всё было в своеобразной манере.

— Ты должен мне подробно описать клуб, где мы находимся. Все входы и выходы, расположение залов, количество… — У меня заплелся язык, как будто я оказался мертвецки пьян. — Количество… Слово забыл. Есть рядом стоянка, чтобы по-быстрому взять такси? В каком мы вообще районе города? Что это за место такое? С кем ты сотрудничал?

— Э-э-э…

— Тут есть оружие?

Эдвард стрельнул глазами в сторону набора скальпелей, а в углу без сознания лежала девушка. Я поплелся к столу с инструментами, держась за стену. На полпути ноги отказали, прислонившись к дверям, чтобы отдышаться, я прикрыл глаза. Чувствовал себя бесполезным, негодным инвалидом.

— Нет, нет, спать нельзя. — Эдвард встал рядом, встряхнув меня за плечо. — Слышишь?

Тяжёлые веки, пустая голова, мышцы как будто не мои и совсем не хотели работать.

— Отходняк от наркоза?

— От прерванного наркоза. Я сделал всё, что в моих силах, дальше ты сам.

— Да. — Я сунул в карман несколько острых предметов и повернулся к Эдварду.

— Сможешь по-быстрому стереть отпечатки пальцев в этой комнате? Есть перчатки?

Эдвард Дэй

03:31

Я ожидал ДРУГОГО. Думал, придётся его убеждать в том, что должна была состояться моя первая операция, или в том, что я не знал до последнего момента, кто окажется на столе. Но Джо не задал даже и половины вопросов, коих я опасался. А вторую половину уместил в несколько фраз и даже спорить не стал: его мысли были заняты чем-то кардинально иным.

Возможно, тем, как и почему он попал в «Беверли». До этого момента я старался не лезть в его дела, воспринимать странности и недомолвки как данность, вот такой он, Джозеф Лайт. Мистер лёгкого поведения, лёгких и необременительных отношений, лёгких путей. Но сегодня я невольно вспоминал всё то, что заставляло меня думать о нём хуже. Например, пистолет в тумбочке, который нашёл спустя месяц совместного проживания, когда целенаправленно обшаривал вещи. Ящик с двойным дном не мега-эксклюзивное изобретение, в конце концов. Вскоре после этого мы лежали в кровати и Джозеф начал заигрывать в привычной манере.

— Сопротивляйся, Эдвард. Хотя бы попытайся, — подначивал он, сидя у меня на бёдрах.

В бок мне упирался пульт от телевизора, и это было, пожалуй, единственным неудобством. То, что Джозеф держал меня за запястья, прижимая к кровати, только возбуждало.

— Зачем?

— Хочу понять, способен ли ты за себя постоять.

— С чего это вдруг? И от кого же мне прямо сейчас надо защищаться? — тихо рассмеялся я. — Может, ты намерен меня изнасиловать, подлец? — И качнул бёдрами.

— Не сейчас.

— А когда?

— После того как покажешь, на что ты способен.

Я резко вывернул запястья, заставив Джозефа разжать ладони. Оттолкнувшись ногой от края кровати, перекатился на другой бок и уселся на Джо сверху. Он был таким расслабленным, что поддался бы даже ребенку. И теперь уже я был доминантом. Мне так казалось секунды две, пока Джозеф не выхватил из тумбочки пистолет, который я обнаружил незадолго до этого.

— У тебя есть разрешение на ношение оружия?

— А если нет?

— Плевать. — Я расстегнул ему молнию на брюках. — Что это, австрийский глок сорок пятого калибра, магазин на шесть патронов, полувзведённый ударник, без флажкового предохранителя?

— Я поражён.

Я начал стаскивать с него джинсы.

— Раньше я часто ходил в тир.

— Ты та ещё штучка, Эдвард. — Джозеф позволил мне взять пистолет, положить его на тумбочку и вернуться к прерванному занятию. — Точно надо проверить сад на наличие тел.

Джозеф Лайт

03:44

На то, чтобы убрать следы, ушло минут десять.

Эд молча выполнял мои распоряжения, так что с делом мы справились быстро. Он вытирал инвентарь, а я расхаживал по комнате, держась за стену, заново привыкая к своему телу. Нет, ощущения не шли ни в какое сравнение с опьянением. Это был очень крутой приход, помноженный на пятидневную бессонницу на фоне голодовки.

— Эдвард, ты знаешь тут всех мудаков?

— В общем-то, да. — Он нахмурился, добавив: — Погоди, ты хочешь просто выйти?

— Сыграем на опережение.

— И кого ты сможешь опередить в таком состоянии?

— Тогда как? — Я коснулся волос рукой, обнаружив между прядями грязь. Брезгливо отведя руку, вытер ладонь о кофту бессознательной медсестры. — Твой вариант какой?

Я впервые интересовался его мнением в деле, которое касалось нас обоих. И Эдвард всерьёз задумался, молча спрятав в карман брюк несколько грязных салфеток.

— Заманить их сюда?

— Чтобы что?

— Я позову на помощь, потому что буйный пациент проснулся и вырубил медсестру.

Прикинем преимущества и недостатки плана. Если повезёт, то на крик Эда сбегутся всего несколько человек, мы заманим их в комнату и разберёмся, расчистив себе путь. Карл едва ли считает операцию настолько опасной затеей, чтобы выставлять перед дверью целую армию. Он полагает, что и Эд, и бессознательная медсестра работают на него, пусть не совсем добровольно. План не так уж плох, единственный и существенный его минус — вероятность, что мы ошиблись. Я взял в руки кривые ножницы: если бить сильно — а опыт у меня был — то это — смертельное оружие.

Эдвард встал у двери с контейнером в одной руке и ножом в другой.

— Ты нормально, спать не завалишься? — С тревогой спросил он.

Моя вторая профессия заставила привыкнуть к ситуациям, когда вопреки желанию и возможностям нужно было собрать себя в кулак и не спать, продолжать бежать, терпеть боль, молчать или кричать. Я несколько раз глубоко вздохнул, переступил с ноги на ногу, тряхнул руками. Адреналин в крови бодрил, но как долго это продлится?

— Завалюсь, конечно. Позже.

На губах у Эдварда мелькнула улыбка, а потом он закричал: «На помощь!»

Послышался топот ног. Первого гостя Эдвард вырубил ударом контейнера в висок — как он сказал, проверенный метод. Когда парень упал, Эд уселся ему на бёдра, всадив ножницы точно в сердце. Мне показалось, что через металл по рукам передались последние натужные и судорожные толчки сердечной мышцы. А может быть, это дрожали ладони Эдварда?

Я был так увлечен зрелищем, что не успел среагировать на появление нового противника. Он зарядил мне по печени, замахнулся для второго удара в лицо — тогда я и ответил, полоснув ножом по горлу. С третьим расправился так же: свалил его на пол и перерезал горло.

Всё закончилось быстро.

Я оперся о стену, смахнув пот со лба ладонью, измазанной в крови.

Мы оба прислушались. Тишина, только музыка продолжала греметь наверху. Под телами расплывались красные лужи — я опустил взгляд и сделал шаг назад, чтобы не вымазать ботинок.

— Всего лишь трое.

— План оказался не таким уж и плохим, да? — Эдвард схватил со стола салфетку, начал стирать с моего лица кровь, придерживая за подбородок. Я не знал, что ему сказать: в голове всё ещё стояла мешанина, да и времени для обстоятельного разговора мы не имели. Хотя одна мысль настойчиво лезла мне в голову: Эд отреагировал на происходящее очень странно.