— И всё-таки как ты там оказался? — поинтересовался я, когда девчонка снова оставила нас наедине. — И что, мы валим в другой город? Это такие серьёзные ребята?

— В другую страну, да.

Я промолчал, вспомнив, сколько трупов мы после себя оставили, и просто перестал об этом думать. Убили — и ладно, главное, чтобы нас за это не осудили. Я понятия не имел, кем были те люди — знал только, что они представляли опасность для меня самого. Как там говорил Карл?

«Мы люди, мы убиваем, чтобы выжить».

— На улице не жарко, — Лайла принесла стакан, кожаную куртку, худи и шарф. Всё ношеное, но дорогое. Наблюдая за тем, как Джозеф позволял ей за собой ухаживать, я испытал приступ раздражения. Со мной он никогда таким не был. Не больно-то и надо, конечно.

— Береги себя, ладно? — Лайла резко прильнула к Джо, и его шатнуло. — Ты здоров?

— Чувствую себя прекрасно. Ты знаешь, что мы не…

— Никогда тебя не видела, а если бы и увидела, не запомнила, — отчиталась Лайла.

Они еще мгновение смотрели друг другу в глаза, словно общаясь телепатически, затем Джо вытолкал меня на улицу и вышел сам, не сказав Лайле больше не слова.

Джозеф Лайт

05:00

Вот теперь Лайла заживёт спокойно. Мне хотелось думать, что я оставил её в безопасной зоне. Я мог убежать в другую страну, отсидеться там сколько нужно, а если ситуация станет совсем плачевной, остаться. За мной не было хвоста из родственников или близких: мама не дожила до моего первого убийства, а отцу в глубине души было насрать на то, что со мной происходит.

Все интрижки заканчивались раньше, чем становились опасными. Иной раз я действительно ощущал себя кем-то вроде бешеного животного — как ни глянь, я вправду крутился в среде, где ради денег, репутации и особенно информации могли пристрелить. Чаще всего мелкие гангстеры выбирали метод шантажа, и тут приходились очень кстати объекты романтического интереса. Меня эта участь обходила стороной, до сегодняшнего дня всё шло как надо. До Эдварда всё шло как надо. Неужели я настолько к нему привязался?

Мы прошли несколько кварталов, прежде чем поймать такси. По дороге в аэропорт почти не говорили. Мне нравилось в Эдварде то, каким он был, когда всё шло наперекосяк. Отличная черта характера для доктора. Пару раз я наблюдал за ним в госпитале Окли и убеждался, что ему нравилось и у него получалось. Поэтому я не заподозрил Эда в наркозависимости, пусть и в лёгкой форме. Он казался человеком, который всегда держал всё под контролем. Составлял списки, списки списков, списки списков списков, но никогда ничего не забывал.

А обо мне можно было сказать то же самое. И где мы теперь?

Эдвард Дэй

05:13

Ночь, темнота, романтика, аэропорт. Джо передал мне паспорт и несколько кредиток — я тут же хотел спросить, как он успел забрать паспорт из прикроватной тумбочки. Но потом открыл документ и понял, что этот — не мой. Фальшивка. И сделана профессионалом, судя по всему. Внутри были проставлены бразильская, кубинская и китайская визы.

— Ближайший рейс на Багамы в семь двадцать утра, как тебе?

— Багамы? — переспросил я. Мне вспомнилось одно из тех шоу для домохозяек, в которых предложение руки и сердца от кавалеров маскировали под какую-то чушь, иногда романтичную, а иногда пугающую. Потом я подумал о том, что мы сделали этой ночью, и, оставив легкомысленный тон, добавил: — Ты предлагаешь бежать от проблем на Багамы?

— Раз уж бежать, то хотя бы к океану.

Я положил паспорт в карман. Нет, это было в корне неправильно.

— Пришло время тебе ответить на вопросы, дорогуша.

— Какие именно?

— Кому ты так насолил, что тебя захотели пустить на органы?

Джозеф пожал плечами. Он выглядел как человек, пытающийся собрать мысли в кучу, и меня это выбивало из колеи. Дело вовсе не в мстительных трейдерах, кто будет так рьяно скрывать подобное? Мне в голову пришла мысль, навеянная несколькими триллерами: «он врал тебе, чтобы защитить». Только промахнулся с объектом защиты, но с кем не бывало?

— Эдвард, я…

— Да боже, в чём дело? — Джозеф, который никогда не лез за словом в карман, был в растерянности. Он пощипывал себя за мочку уха, отводя взгляд. — Ещё скажи, что про тела в саду ты спрашивал у меня, потому что хотел туда их сам зарыть, а? — хмыкнул я.

— Ты не должен был знать.

— Объяснись.

Джо вывернулся из моего захвата.

— Я убиваю на заказ. Киллер-фрилансер.

Звонкая тишина. Даже диктор в аэропорту не оглашал рейс.

— Ты прав, лучше узнать об этом сейчас. И решить, ты летишь или мы прощаемся? В принципе, если не будешь высовываться в Нью-Йорке, о тебе забудут. Я говорю это потому, что уважаю твои желания и стремления и бла-бла-бла. — Он перевёл дух. — Что скажешь?

Не смог выдавить из себя ни слова. Конечно, если обернуться назад и прокрутить в памяти то, как он, не колеблясь, совершил убийство, или вспомнить, с какой маниакальной злобой я проткнул сердце тому бедолаге… Если подумать над тем, что произошло несколько часов назад, я-то и морального права не имел ему предъявлять претензии. Как представлю себя, говорящего нечто вроде «как ты мог, Джо, это же уголовно наказуемо…», так и смех пробирает.

Мне словно всегда было всё равно на степень замаранности в крови рук Джозефа.

Чёрт возьми, я сам видел, как Джо убивал. Хладнокровно и без колебаний. В тот момент я не ощутил естественного отторжения. Ну убил, ладно. И пусть на осознание шоковой новости у человека уходит время, я сомневался, что буду относиться к открывшейся правде иначе через неделю. Чтобы иначе воспринимать новости, надо быть другим человеком, в конце концов.

— Так значит, Лайла организовывает тебе алиби на время убийства?

— Да, она умничка.

— Ну, а что случилось сегодня?

— Заказчик не захотел платить. — Джо на автомате коснулся волос. — Я сказать ничего не успел, как меня вырубили. Очнулся я уже с тобой, ну, а что было дальше, ты знаешь.

— И скольких ты положил?

— Тебе не идёт морализаторство, Эдди, — фыркнул Джо, толкнув меня в плечо. — Ты же осознаешь, что если бы на том столе был не я, то стащил бы у человека почку, и он умер?

На самом деле я не пытался морализировать, но все-таки уточнил:

— Меня шантажировали.

— …Мучительной смертью, — почти пропел Джо. — Не говоря уже о другой смерти на твоих ручках. Но даже не в этом дело. Ты видел, что я делал? Другой бы на твоём месте уже отправился в полицию, дал против меня показания и выступал в суде в качестве свидетеля обвинения. А ты сколько времени мучился угрызениями совести по этому поводу? Делаем ставки?

Какой бы реакции Джо ни ждал от меня, она его полностью удовлетворила. Его опасения растворились, вернулся самоуверенный тон, глаза глядели с нескрываемой усмешкой. Пару секунд я всерьез раздумывал над маленьким представлением, просто чтобы ему отомстить.

Он успел так хорошо меня узнать, что мог просчитать наперёд, что я скажу. И это раздражало.

Даже я не знал, что выдам.

В повседневной жизни не приходилось задаваться риторическими вопросами. Ходишь себе по дому, пьешь кофе и внезапно: «что бы я ответил, признайся мне Джо в том, что он киллер»

— Через минуту я уже думал об ужине.

Пожилая дама сделала Джо замечание за громкий смех, и я показал ей средний палец.

Джозеф Лайт

05:28

Эдвард всегда был врушкой. Меня вырубало, и я уже не слышал, что Эд нашёптывал на ухо, и думал о том, каким же он был лицемерным типом. Эд просил не засыпать — странное дело, вроде бы врач, а полагал, что я действительно не пытался остаться в сознании. Хотя он никогда не отличался состраданием или, ну, знаете, всеми этими докторскими фишками: сделать большие и жалостливые глаза в нужный момент, а потом прийти домой и размышлять над ужином или стаканом виски, жалеть пациентов, горевать по умирающим, радоваться за тех, кто выздоравливал. Он даже со мной оставался холодным профессионалом, и это мне в нём нравилось. Я стал его пациентом после того, как сломал ребро в аварии на мотоцикле. Эд периодически заходил ко мне с новостями, и я пытался выведать у него больше.