— Долго там ещё ждать? — спрашивал я. — Они там хотя бы что-то выяснили?

— Не знаю.

— Да ладно. — Я потянулся на медицинской кушетке. — Всё ты знаешь.

Эдвард сохранил невинное выражение лица. Он не очень хотел, чтобы кто-то выведал о том, что нас связывало, и на деле относился ко мне даже немного хуже, чем к остальным. И наслаждался моментом: я оказался в полной власти врачей Окли и, конечно же, его самого.

— Могу по секрету сказать, что сломано два ребра.

Эдвард сверился с записями и присел ко мне на кровать. Моя рука тут же легла Эду на бедро, и он немного отодвинулся: вдруг кто-то войдет и увидит, что я его коснулся, бр-р-р.

— Когда я вернусь к нормальной жизни?

— Два месяца без езды на мотоцикле, три месяца без больших физических нагрузок, четыре месяца без… — Эдвард рассмеялся, глядя на мои распахнутые глаза. — Да-да, без секса.

— Ты врёшь.

— Нет, я никогда не вру.

— Ты даже сейчас врёшь, что не врёшь.

— И как же ты меня накажешь? — Эдвард склонился надо мной, переводя взгляд с глаз на губы.

— Я куплю тот японский секс-тренажёр, который ты нашёл, посажу тебя на него на сутки и буду, не вставая с дивана, чтобы не дай бог не повредить ребро, смотреть, смотреть, смотр…

— Ладно, это неправда, — произнёс Эдвард.

В тот момент я безумно гордился, что заставил его уступить. Хотя мне стоило подумать о том, как часто Эд мне врал по поводу и без повода и как идеально он мне подходил.

Эдвард Дэй

05:39

Ждать посадку на рейс. Я сразу подумал, что добром это не кончится. Поддерживал беседу с Джо, как мог: сначала тот ещё крепился, через полчаса стал отвечать односложно, а теперь самозабвенно спал у меня на плече. Он пытался, я это видел, но у Джозефа даже на ноги встать не получилось, а посадка на рейс уже начиналась.

— Джо, ты слышишь меня? Эй, давай. Не спать, не спать, ну, блядь. — Очередная попытка ни к чему не привела. Не помогли ни шлепки по лицу, ни крик в ухо. Холодная минералка за шиворот, правда, принесла кратковременный результат, но глаз Джозеф так и не открыл. Я полагал, нет, я надеялся, что он уснёт хотя бы в самолёте, тогда мы бы с горем пополам покинули Америку.

— Эд, я отключаюсь…

А ведь в таком виде его ни на один самолёт не пропустят.

Представитель секьюрити поинтересовался, все ли в порядке. Я соврал, что Джо принял антигистаминные с седативным эффектом и скоро оклемается. Надо подойти к делу основательнее. Взвалив Джо к себе на плечо, я медленно поплелся к туалету, обещая себе, что буду полоскать его под умывальником до победного. В туалетной комнате никого не было, утренний наплыв начнётся чуточку позже.

Кое-как дотянув Джо до раковины, я включил холодную воду на всю. Подставил сначала его руки, затем начал плескать воду в лицо. Джо кривился, но даже не пытался отстраниться. Что ж, малой кровью обойтись не получилось. Я умостил руки Джо на умывальнике — им можно было управлять, как куклой, — заставил наклониться, медленно нажимая ладонью к затылку. Тот замычал — во-о-от, уже какая-то реакция. Я стоял рядом, следил, чтобы вода не текла ему по спине, по крайней мере, пока. Ну, проснётся Джо, а где взять ему сухую одежду? Волосы намокли полностью, прилипли к бледной коже, делая его ещё более нездоровым на вид. Я почти смирился, что вода не станет решением проблемы. А какие ещё были варианты? Разбить Джозефу лицо в кровь, чтобы взбодрить адреналином? Так себе вариант.

Мы в аэропорту, Джо в бессознательном состоянии, ему плевать на все, что происходит вокруг.

Мы в туалете, где есть кабинка. У меня в голове зажглась лампочка, на ум пришла одна из мыслей, которые разум периодически старался блокировать. Джо должен среагировать на то, что сделают с ним. Выключив воду, я положил руку Джо себе на плечо и, поддерживая его, добрался до крайней кабинки. Холодные волосы, с которых стекала вода, заставили меня вздрогнуть. Закрыв за собой дверь, я расстегнул пуговицу и молнию на штанах Джо. Ладонью упираясь ему в грудь, пытался стащить брюки. Если Джо не придерживать, он тут же упадёт.

— Видишь, до чего ты меня довёл, сейчас сомнофилией буду заниматься, — притворно сокрушался я: ситуация и смешила, и раздражала меня одновременно.

Опасность быть застигнутым делала движения резкими — руки мелко подрагивали, когда я вытаскивал из штанов рубашку Джозефа. В сексе Джо был крайне нетерпеливым: мне приходилось быть зажатым в коридоре, у входной двери, на кухне, становиться на колени в подсобке, в гостиной. Он старался получать секс ровно в тот момент, когда ему этого хотелось. Поэтому было странно видеть его таким безразличным к моим притязаниям.

— Эй, посмотри на меня. — Я взял в ладони его лицо.

От пощечин кожа на щеках была красной. Джозеф медленно открыл глаза. Его руку я закинул себе на плечо, чтобы была возможность ласкать сразу двумя ладонями.

— Что ты задумал? — слабо протянул тот.

— Использовать своё природное очарование, Джо.

Я прижался к его губам, проник в рот. Целовался грубо: кусая за губы, зализывая ранки, глотая мелкие капельки крови. Джозеф был влажным после процедур под умывальником, а его язык — прохладным. Я распалялся: представлял уже, как мог бы трахнуть Джозефа в рот — ощущения были бы непередаваемыми, как тогда, когда Джо запихнул в рот кусочек льда.

— Ты не спишь? Ответь мне, — шептал я между поцелуями, спускаясь к шее, оставляя засосы. Руками продолжал гладить мягкий член Джозефа сквозь бельё. Из-за последствий наркоза о быстром возбуждении можно только мечтать, и это почти что вызов для меня.

— Эдвард.

— Да, да, я знаю, ты мечтал, чтобы я отсосал тебе в кабинке туалета. — Я прикусил его мочку уха.

Расстегнул рубашку, целуя кожу на груди, спускаясь к животу.

— Ты, главное, не падай.

Опустившись на колени, я стащил с него джинсы и трусы до колен. Несколько раз провёл по стволу рукой и направил к себе в рот. Сосать настолько невозбужденный член было непривычно. Я мстительно подумал, что если что-то там и прикушу, выйдет польза для дела.

Сжав член ладонью, я облизал всю нижнюю часть и головку. Мягко обхватил её губами, продолжая гладить рукой низ живота и бёдра — куда только мог достать. Ноль реакции, вообще ноль.

Я перешёл к любимым своим приемчикам, от которых Джозеф в нормальном состоянии мог сразу кончить. Всасывал член в себя, гладя языком, проскальзывая в щель на головке, очерчивая венки. Джозеф неловко качнулся вперёд, и когда он открыл глаза, я увидел его насмешливый, хотя и усталый взгляд. Продолжив активно дрочить Джозефу, я выпустил член изо рта.

— Ты же любишь кончать мне в горло, на лицо, чтобы сперма стекала, а?

Я говорил это, чтобы быстрее завести Джозефа, хотя и понимал, что кончить сегодня ему не дам. После разрядки ему снова захочется спать.

— Интересный способ привести меня в чувства.

Джозефа все еще шатало.

— Зато действенный.

Я обхватил затвердевший член пальцами, прошёлся языком по всей длине, облизал яички и взял каждое в рот. И постанывал, зная, что звуки в сексе для Джозефа значат много, стараясь при этом прислушиваться, не вошёл ли кто-то в помещение.

Самые яркие оргазмы Джо получал, когда я был в настроении выделывать своим ртом особенные вещи. Слюны выделялось много, она стекала по подбородку, а член погружался в рот с пошлым чмоканьем. Джо выглядел бодрее, так что я не стал медлить с главным: заглотнул член в рот, давая Джозефу возможность трахать горло. Тот начал двигаться сам, толкаясь в него.

С той стороны двери послышался шум: кто-то хлопнул дверью и сделал несколько шагов по гулкой плитке. Я застыл, продолжая медленно водить рукой по члену, а когда мужчина включил воду, даже несколько раз громко причмокнул.

Пришлось шире развести ноги, чтобы джинсы так сильно не сдавливали пах. Я продолжал облизывать член, яйца, массировал и сжимал ягодицы Джозефа. Насаждался на его член, стараясь коснуться тех самых местечек языком. Наконец он отреагировал: тихо застонал, не эротично и возбуждающе — вымученно. Как будто его выдернули из сладкого забытья минетом. Я запрокинул голову назад, так, чтобы Джозефу было хорошо видно, как член погружается в рот. Чтобы Джозеф почувствовал, как там горячо и тесно, как он меня имеет.