Телефон сигнализирует. Разговор с Эваном казался завершенным, Джесси приподнимает бровь, видя, что сообщение от него.

«Как хорошо в уютной атмосфере спальни, освещенной свечами, после чашки горячего шоколада с коньяком сделать друг другу эротический массаж! Когда люди пренебрегают ласками, они не задумываются о том, каким огромным эротическим потенциалом обладает кожа. А ведь она является не только самым большим, но и главным сексуальным неполовым органом человека. Ее тепло, упругость, ее отзывчивость к боли и наслаждению превращают ее в основной источник эротического восприятия и главный объект чувствительного воздействия. Именно поэтому так важно ввести в свою сексуальную практику эротический массаж».

— Вот же, — пискливым голосом говорит он.

Это статья Джесси. Его сраная статья, выпущенная в конце февраля. Как Эван сумел найти ее так быстро?! Зачем он ее нашел? Мозг Джесси застывает, его хватает на то, чтобы ответить эмодзи.

— Так тебя. Да, твоим же оружием, угу-угу, Эван.

***

Джесси забывает сходить в бухгалтерию и перед самой фотосессией обнаруживает, что на его «Американ Экспресс» слишком мало денег, чтобы идти по магазинам. Он деликатно сообщает об этом Эвану, ожидая, что тот предложит перенести съемку, потому что у Джесси нет рубашек и достаточно официальных брюк. Но Эван вызывается одолжить ему на пару дней свою одежду.

Они беседуют около лифта, ждут, пока кабинка поднимется на седьмой этаж, и Джесси словно со стороны видит себя самого, кивающего как кролик перед удавом. И хотя он понимает, что придется идти к Эвану домой, предвкушение того, что в его руках окажутся его вещи, срывает все предохранители напрочь. Джесси хочется верить в свою благонадежность, в то, что с рубашками и штанами Эвана не случится ничего, за что ему придется краснеть. Но в том-то и фокус, что Джесси не уверен!

Так что да, он соглашается и ломает свою же стратегию.

Впрочем, стратегия не работает на пять с плюсом. Джесси удается поддерживать видимость дружбы с Эваном. Местами он даже получает искреннее удовольствие, находясь с ним рядом. Но ревность разъедает их отношения, как кислота. Эван делится, что обожает все части «Пилы», а Джесси уже думает, со сколькими бойфрендами он смотрел этот фильм перед тем, как уложить их или дать возможность уложить им себя. Эван между делом хвастается столом, купленным по крутой цене для кухни, и пошлые мыслишки тут как тут. Небось трахался с кем-то на кухне. Иногда Джесси беседует с внутренним голосом, олицетворяющим здравый смысл. Тогда он приходит к выводам, что жизнь Эвана не состоит из одного секса, а жизнь самого Джесси уже точно не должна состоять из догадок, как часто у Эвана секс. Иногда дубовый стол — это просто дубовый стол.

Но мысли кружат, а потом другой ехидный голосок, который Джесси именует подсознанием, ржет ему в ухо и спрашивает: ну как, помогло?

***

Джесси знает, где живет Эван. Но спрашивает адрес, он же не сталкер какой-нибудь.

В четверг его отпускают раньше. Чтобы не маяться опять целый день мыслями о предстоящей встрече, Джесси залетает домой, берет рюкзак с фотоаппаратом, мини-аптечкой и перчатками, забрасывает его на спину и отправляется в новое Лос-Анджелесское приключение. Карта и монетка организовывают ему весьма скучное путешествие и приводят на улицу Сан-Диего. На широкую темную трассу, по бокам которой растут сосны. Джесси сверяется со временем на экране телефона и ставит таймер на двадцать минут. Едва ли Сан-Диего предложит ему что-то любопытное.

Джесси мог бы успеть гораздо больше, передвигаясь на автомобиле. Но свой “Гольф” он оставил дома сознательно, предпочитая садиться за руль как можно реже. Курсы вождения, на которые Джесси отправил отец, оставили ему на память яркую жуть, и привычку ездить медленно, почти уткнувшись носом в лобовое стекло и сжимая руль пальцами до побелевших костяшек.

Он видит белку. Наглую белку, которая терпеливо ждет, пока он достает из кармана орешки. Джесси улыбается, оставляя для нее несколько на земле.

Она не ест, пока он рядом, так что Джесси приходится ретироваться. Но спустя десять шагов он оборачивается и не видит ничего, ни белки, ни орехов. Сокрушается, что не успел ее сфотографировать.

В голове всплывает: надо рассказать Эвану!

Остальное время своего двадцатиминутного марафона он проводит без общества неожиданных гостей. Садится в такси и называет водителю адрес Эвана.

«Беллиджио-роуд 10499» не желает ложиться на язык. Так непривычно произносить вслух то, что он неоднократно проговаривал в своих мыслях, строя самые немыслимые варианты развития их отношений. Джесси не успевает настроиться, а такси уже сворачивает на бульвар Сансет, виднеются многоэтажки Копа де Оро роуд. До Беллиджио рукой подать. Может быть, Эван его тоже ждет. Волнуется. Как вообще Эван волнуется?

Джесси такого ни разу не видел, даже представить себе не может.

Выходя из такси, он вспоминает, какие эмоции Эван проявлял рядом с ним. Ничего конкретного. Сдержанная радость, замаскированное разочарование. Эван прекрасно владеет собой, без этой черты он бы, наверное, не казался столь идеальным в глазах окружающих.

Поднимаясь на крыльцо, Джесси рассматривает дом. Большое белое строение колониального типа. Дворик с идеальным газоном и розами окружает кованый забор. Джесси идет по гранитной дорожке и прочищает горло. Нажимает на кнопку. За дверью что-то происходит. Он пытается расслышать шаги, а Эван уже открывает дверь. Приветствует его улыбкой радушного хозяина.

— Прошу, проходи, ты как раз вовремя!

Эван отступает.

Руки Джесси ложатся на лямки, он вертит головой.

Промолчать о том, какой красивый внутри дом, все равно что не заметить слона в посудной лавке. Он ступает по персидскому ковру, оказывается в свете желтых ламп, развешанных по стенам. Эван провожает его в гостиную, целомудренно держа руку на плече Джесси. Жестом приглашает сесть на огромный диван, обитый белым шелком. Взгляд Джесси задерживается на барной стойке около шкафчика в человеческий рост, скользит по мощному дубовому столу с выключенным «макинтошем» на нем, наконец, останавливается на полках, плотно заставленных книгами. Он сидит в библиотеке.

— Ты хорошо тут все обустроил, — признается Джесси.

Эван тем временем помогает с рюкзаком. Он взвешивает его на руке и округляет глаза.

— В поход собрался?

— Отчасти так и есть.

— Ты уезжаешь?

— Нет, я… — Джесси становится не по себе. — Я не рассказывал тебе, что иногда… иногда я сажусь на метро и еду куда глаза глядят? Выбираю остановку наугад, там, где не был, и иду рассматривать все… Ты так делал когда-то?

— Честно говоря, мне в голову даже не приходило ехать куда-то, куда ехать не надо.

Эван смотрит на него, как на инопланетянина.

— За впечатлениями? — пожимает плечами Джесси. И его сносит, как туриста волной у причала. — Как у тебя с парнями? Новые впечатления, м-м-м?

Джесси сразу же понимает, что сморозил глупость. Дело даже не в том, что конкретно он сказал, главное, что он поднял тему. Вернулся на побережье Дел Рей и разрушил иллюзию того, что они оба об этом забыли. Между Эваном и Джесси будто существует тайное пари, кто первый вспоминает тот разговор, проигрывает. И Джесси проигрывает, сдается первым.

Он встает с дивана, Эван заговаривает:

— А как ты не теряешься? Помню, ты рассказывал мне про тот случай с метро…

— Меня спасают навигаторы, и я запоминаю путь. Иногда даже фотографирую. — Джесси нервно шарит по карманам. — Ладно. Так что? У нас нерешенный вопрос с моей одеждой, — он поглаживает ладонью запястье другой руки. Под пронзительным взглядом Эвана Джесси чувствует себя эмоционально голым. — Я тут подумал, что…

— С удовольствием выслушаю твои предложения, но сначала, может быть, поужинаем? В баре есть любой алкоголь на твой вкус. Останешься?

Джесси взвешивает за и против и, еще не дойдя до конца, произносит:

— Да, конечно.

Эван сияет.