Он осторожно поворачивает голову, отстраняется совсем немного, чтобы увидеть — Эван спит. Спит сном младенца у него на плече, приоткрыв рот.

— Боже, ты очарователен, — шепчет Джесси.

Он любуется минут пять, а потом все-таки понимает, что Эвана нужно уложить на кровать, а самому устроиться на диване.

========== Глава 5 Нам надо поговорить ==========

Джесси засыпает с трудом. Он не проваливается в сон, как по команде, наоборот, эмоций так много, что даже его заторможенный алкоголем мозг не в состоянии успокоиться. Джесси ворочается на диване, поглядывает на Эвана, который даже ни разу положение не изменил, и встречает сон уже под утро.

Он отключается от усталости и буквально через секунду, как ему кажется, слышит голос Эвана.

Тот зовет его по имени. Джесси продолжает пребывать в дреме, он не поймет, вправду это или ему только снится. Еще ведь слишком рано.

Слишком рано. До чего же хочется спать!

— Джесс, прости, что я….

На его лопатки ложится ладонь, и Джесси вздрагивает. Он резко просыпается, ноздри щекочет запах кофе. И именно этот запах запускает шестеренки в его мозгу. Кофе Джесси хранит в шкафчике над столом, там у него черновики журнальных статей, перечень сайтов, откуда он черпает вдохновение, целая библиотека статей сексологов и картинки парней, приводящие его в тонус… Сплошной компромат.

Если Эван приготовил ему кофе, значит, он нашел его на той полке?!

Джесси открывает глаза, видит лицо Эвана на расстоянии выдоха.

— Привет, я сбегал за кофе, пока ты спал.

Рассматривая эмблему «Старбакс» на стаканчике, Джесси не удерживается от тихого смешка и постукивает рукой по предплечью Эвана. Как у него это получается? Джесси живет в этом доме год, но понятия не имеет, что неподалеку есть «Старбакс». Это наблюдение он высказывает первым. Эван ожидает, пока Джесси медленно поднимется, сидя на подлокотнике его дивана. Смотрит снизу вверх и, передав Джесси в руки стакан, говорит:

— Вообще-то это не рядом. Я прошел кварталов десять до ближайшей стоянки такси. Водитель подсказал, где найти нормальный кофе.

Смотря на него круглыми глазами, Джесси молчит.

— Ну что? Я каждый день стараюсь пробегать семь-восемь километров, подумал, что можно заменить их прогулкой. Хотя бы отчасти.

— М-м-м, и во сколько ты встал?

— В полшестого.

Джесси закатывает глаза, хотя он не злится, потягивается и зевает:

— Сегодня же воскресенье.

— И что? — Эван поднимается и на автомате поправляет одежду. — Завидую людям, которые могут отключать свои привычки на выходные. — Достает из кармана блистер, кладет его на стол и ждет, пока Джесси посмотрит. — Шипучка, если будешь мучиться похмельем так же, как я. О, и чуть не забыл…

Джесси наблюдает за его передвижениями, стараясь не просто запомнить, а впитать в себя этот момент. Навсегда.

Эван берет со стола бумажный сверток с двумя пончиками.

— К кофе.

— Боже, я бы за них жизнь продал!

— Тогда они мне еще дешево обошлись, — подмигивает Эван.

Джесси сидит на диване помятый, принюхивается к кофе. Он почти решается попросить Эвана остаться с ним.

Посидеть рядом, встретить этот день. Он бы стал самым счастливым человеком на свете. Однако Джесси не успевает открыть рот — Эван кладет руку ему на щеку, поворачивает к себе лицо и нежно, быстро целует в другую.

— Я напишу, — говорит он и поднимается, беря в руки портфель, в котором вчера привез вино.

Кажется, у Джесси в мозгу происходит короткое замыкание.

— Я сегодня должен заскочить к другу, взять напечатанные листовки, а потом еще забрать новую модель у Джорджа… «Локхид» П-3 «Орион», представляешь? В смысле, этот самолет самый распространенный в роду базовой патрульной авиации, а я до сих пор не заполучил его к себе в коллекцию… Разгоняется до семьсот пятидесяти километров в час, способен без дозаправки лететь девять тысяч километров! Сейчас такими характеристиками никого не удивишь, но самолету шестьдесят лет!

— Угу, — выдавливает из себя Джесси.

Он понятия не имеет, о чем говорит Эван, но блеск в его глазах завораживает.

— Это как… как… как… — Эван щелкает пальцами, о чем-то думая, — как «Русалочка» среди мультфильмов «Дисней». Обязательно к просмотру.

— Я понимаю.

Щека Джесси до сих пор горит, сердце выстукивает в груди. Он едва ли дышит, едва сдерживается, чтобы не коснуться Эвана, не зарыться носом ему в воротник рубашки. Желание протянуть руку и подозвать Эвана к себе окончательно приводит Джесси в чувство. И он понимает, что не готов переходить грань, — не стоит открывать дверь, не решив, что тебе надо войти внутрь.

— Так, вечером я весь твой, сходим куда-нибудь? — спрашивает Эван.

Ну вот, опять. Жар заливает лицо Джесси, а в животе что-то сжимается.

Они сталкиваются взглядами, и Джесси старается спросить…

Что происходит? Мы встречаемся? Что ты ко мне чувствуешь?

Хотя бы один из вопросов, мешающих ему заснуть по ночам.

Будучи друзьями, они могут приходить друг к другу и напиваться, но Джесси не уверен, что дружба между двумя геями должна включать в себя вечерние посиделки с формулировкой, использованной Эваном.

Так легко перепутать, так легко понять неправильно!

Впрочем, Джесси знает кое-что еще. Ответ Эвана, вероятно, принесет ему боль, а с ней так не хочется иметь дело этим волшебным утром. Все, чего хочется Джесси, — остаться в комнате, с кофе, купленным Эваном, и пончиком, принесенным Эваном. Сидеть на диване и смотреть на улицу через окно, проигрывая лучшие моменты сегодняшнего утра вновь и вновь на вечной перемотке.

— Да, хорошо, — сдается Джесси и кивает.

Ему даже чудится, что Эван облегченно выдыхает, но, вероятно, с ним лишь играет воображение.

— Приятного аппетита, Джесс. До вечера, — Эван выходит за дверь, тихо прикрывая ее.

Джесси слышит, как он поднимается по ступенькам, открывает вторую дверь, выходит на улицу. И только потом он разваливается на диване.

Понимает, что до этого почти не дышал.

***

Обязательный Эван делает все то, о чем пообещал. Он пишет Джесси в три, говорит, что справился со своими делами, и едет домой.

Впервые за долгое время Джесси сидит над сообщением в мессенджере и не знает, что ответить.

Он будто резко потерял все навыки общения — вернулись и неловкость, и страх разочаровать Эвана, и опасение сказать что-то не то. Джесси сам себя раздражает, но принимает волевое усилие разобраться со всем сегодня же. Утро получилось прекрасным, оно навсегда останется в его памяти таким. Но если он не спросит у Эвана, чем он, черт возьми, занимается, то банально сойдет с ума.

Джесси растягивает сборы на два часа.

Медленно смывает с себя диванную пыль, проводит рукой по щеке и вздыхает.

Он надевает темно-синие шорты и футболку с надписью «Благодари бога, что ты живешь в Городе ангелов». Когда-то Джесси считал эту футболку, подаренную мамой, фартовой, но сегодня она кажется ему дико пафосной. Потому что, если уж по-честному, Джесси так и не влюбился в Лос-Анджелес. Он нравится ему точно так же, как и Нью-Йорк или, например, Сан-Франциско. И он не понимает, за что должен благодарить бога, если только не за знакомство с Эваном.

Он бы ездил к родителям чаще, он бы даже проводил дома выходные, если бы не мама, давшая ему перед отъездом однозначное напутствие: «Все должно меняться, Джесси, дом уже не тот, что в твоем детстве, и мы другие. Но главное, ты изменился. И ты должен идти дальше».

В пять он выходит из дома, выбирает метро, а не такси, потому что в вагончике с ним точно не попытается заговорить водитель. Ладони снова становятся мокрыми, едва только Джесси думает об Эване. Его бросает в пот от осознания непредсказуемости предстоящего вечера. Ему известно только то, что Ванила Бич считается романтическим и уединенным местом. И туда точно не приглашают друзей. Подсознательно Джесси старается подготовиться ко всему.

«Даже если Эван заведет меня в угол и начнет раздевать, я его оттолкну!» — думает он.