Есть такое популярное высказывание: люди не меняются, и оно неспроста существует. Изменение чьей-то личности — очень трудный процесс, зачастую выходящий из-под контроля. Надави слишком сильно, и человек сломается, не нагрузи его достаточно — и внутренне он останется таким же. Существовали, однако, некоторые радикальные меры вроде искажающих сознание наркотиков и прочих веществ, однако у них зачастую были побочные эффекты. Боец несколько раз видел подобное, и результат его поразил. Если Чжан действительно приготовил что-то подобное для Эбби… подобные средства вымораживали Лиама, казались отвратительными и неестественными.

Но возможными.

А может, боец просто перемудрил, ещё одна привычка из-за работы в разведке. Отбросив подобные мысли, он улыбнулся. — Ну что, продолжим тренировку?

Девушка улыбнулась в ответ. — Ага, может хоть в этот раз получится.

Они поднялись и проследовали в сторону матов для борьбы, как вдруг браслет Лиама завибрировал. Мужчина отключил его и, повернувшись к своей партнерше, извинился. — Увы, меня вызывают.

Она кивнула. — Ладно, постарайся вернуться на своих двоих. Помни, мне всё еще нужно тренироваться.

Он сымитировал воинское приветствие Командира, посчитав его весьма уместным для ситуации. — Да, у меня нет никакого желания умирать. До встречи, Эбби.

Затем боец повернулся и ушел восвояси, мысленно концентрируясь на предстоящей операции.

*

Цитадель, ангар

Новая винтовка казалось неестественно легкой. Уж не настолько крохотной по сравнению с обычным оружием она была, чтобы так потерять в весе. Оружие должно оставаться оружием: увесистым до такой степени, чтобы не расслабляться, держа его в руках, а вот эта вот инновация казалось детской игрушкой — мощной и смертельной, но игрушкой.

Что действительно было увесистым, так это прикрепленный к его поясу аккумулятор. Судя по краткому описанию, он служил для перезарядки энергоячеек, питающих лазерное оружие. Когда такая «обойма» выдыхается, её нужно вставить в специальный слот на батарее и оставить как минимум на пятнадцать секунд, но полная зарядка энергоячейки занимает около пяти минут.

Хотелось бы ему испытать вооружение перед тем, как идти с ним в бой, но командование сообщило, что операция безотлагательна, а эти пушки собраны буквально только что.

На сей раз позиция Смотрителя отряда выпала на его долю, вероятно в силу его обширного опыта по зачищению небольших зон в условиях сильно ограниченной разведки. Боец был польщен: полезно порой было отдохнуть от командования, но именно в этом была его основная сильная сторона.

Пройдя через автоматическую дверь, он обнаружил, что некоторые из бойцов успели обогнать его. Сам он уже накинул свой шлем, но пара солдат, стоящих у Рейнджера, держали его в руках, что позволило сразу опознать их: Патриция Траск, выслушивающая болтовню нового рекрута с явным неудовольствием на лице, что было очевидно всем, кроме самого новичка.

Заметив приближение Смотрителя, она тут же встала по стойке смирно, не скрывая своего облегчения. Новенький так же заткнулся и занял подходящую для разговора со старшим по званию позу. Он казался удивительно молодым для XCOM, даже моложе Эбби, что знатно удивило Лиама. Очевидно восточных корней, парень был похож на доброго принца из мультфильмов: по-настоящему красивый, молодой и эмоциональный.

— Смотритель, — поприветствовала Патриция и накинула свой шлем. — Жду приказаний.

— Кто это? — указал он на красавчика, который с готовностью протянул руку для приветствия.

— Мартен Эль-Амин, — словно бы восторженно отозвался он. — Рад встрече, Смотритель.

— Взаимно, — холодно ответил Лиам, приняв рукопожатие.

Мартен оценивающе присмотрелся к нему. — Признаюсь, всегда считал истории про агентов контртеррористических группировок выдумками, но смотря на вас, слухи кажутся более правдивыми.

Смотритель удивленно приподнял бровь. «Это что, комплимент?» — Эти истории существуют неспроста, — медленно, словно прощупывая лед, промолвил он.

«Принц» улыбнулся. — Правда? И насколько они правдивы?

Разговор зашел в неприятное для Лиама русло. — Тебе следует быть более конкретным, — ответил мужчина, стараясь не выказывать враждебности, — и я не на все вопросы смогу ответить.

— А, конечно, — махнул рукой он. — Засекреченно и бла-бла-бла. А что, правда, что ситуация на Украине произошла благодаря стараниям лишь двух КТ агентов?

«Неужели этот ребенок настолько наивен, что думает, будто я реально отвечу? На самом деле, это правда, вот только агентов было пятеро. Ну, ему об этом знать не требуется.»

— Засекречено.

Парень, казалось, действительно расстроился. — Ох, правда. О, а правда, что часть из вас дезертировала после убийства президента?

— Ложь, — механически ответил он. На самом деле, трое бойцов действительно дезертировали, но пацану это знать необязательно, тем более, что всех предателей в итоге нашли и не без помощи Лиама.

— Правда? — удивился Мартен. — То есть, это не дезертировавший агент стал криминальным боссом, за которым охотилась половина Москвы?

Смотритель перевел взгляд на Патрицию, которая легко качнула головой, словно говоря «теперь это твоя проблема.»

«Неужели он думает, что я и впрямь отвечу на это? Ну да, это правда, но всё же…»

— Засекречено.

Мартен и бровью не повел, а лишь почесал подбородок, раздумывая над очередным абсурдным вопросом. Наконец что-то придумав, он прямо засветился от счастья. — Правда, что все КТ-агенты растят собаку, тренируются вместе с ней, никогда не разлучаются, а затем убивают её, чтобы доказать свою преданность?

Патриция, до этого отвлеченно смотрящая куда-то в другую сторону, медленно повернула голову на них, ошарашенная услышанным. Смотритель лишь фыркнул. Подобный обычай ничего не доказывал, а лишь подрывал бы преданность будущих агентов. Настоящий тест на лояльность был куда более изощренным: рекрутам, прошедшим полный курс тренировок и психологических тестов, давалось задание казнить определенного человека. Информации о нем давалось крайне мало, либо она изменялась таким образом, чтобы подойти под психологический профиль испытуемого. Бывало, что целью были престарелые, изредка даже дети, но за редкими исключениями это были преступники, которых маскировали под невинных людей. Вся проблема была в том, что рекруты не знали об этом и считали, что убили невиновного.

Но Эль-Амину знать об этом необязательно.

— Ложь, — ответил он. — А откуда ты, парень?

— Из КСИР, где достойно вел службу! — воскликнул он.

«О, вот оно как».

До Войны с Терроризмом Корпус Стражей Исламской революции был неофициальным отрядом внутренних войск Ирана, в основном занимающийся политикой и защитой чести исламской религии, лишь изредка разгоняя протесты, однако в ходе войны КСИР получило куда больше власти и чуть ли не управляло всей страной, держа народ в страхе и благоговении, прикрываясь религией.

Лиам решил, что не стоит сообщать парню о том, что КТ-отряд вел в своё время подрывную деятельность против Иранского правительства и самого КСИР.

— Вот тебе совет, парень. Тщательно выбирай, кому ты сообщаешь это.

Мартен нахмурился. — А в чем проблема? Неужели вы не гордитесь тем, что служите своей стране?

«Он правда такой наивный?»

— Есть приличное число людей, которые испытывают сильный негатив к твоей стране, и лучше бы тебе избегать споров понапрасну.

— Но-

— Послушал бы его, — вмешалась Патриция. — Мы в основном не питаем любви к диктаторам.

— Верховный Лидер не-

— Прекрати по-хорошему, — посоветовал Лиам, — а не то во время тренировочных спаррингов кто-то «случайно» не рассчитает силу ударов.

Иранец высокомерно взглянул на девушку. — Кто, она что-ли? Пф-ф! Я выйду на спарринг лишь с кем-то более… — парень подыскивал подходящее слово, — достойным сразиться со мной.

Смотритель с удовольствием бы позволил ей отмудохать паренька, но только не перед операцией. Вообще ему было несколько жаль Мартена, который вырос в культуре, где Верховный Лидер всеми почитаем, а женщины — люди второго сорта, и только поэтому он готов был проявить немного терпения и по-возможности перевоспитать парня, для его же блага.