Эбби приподняла бровь. — В смысле?

Боец вздохнул. — Ты слишком… добрая, сочувствующая… Такие, как ты, вряд ли смогут стать достойным агентом разведки.

— Ну, лично я не вижу тут проблемы, — нахмурилась она. — Неужели похожих людей совсем нет в этой всей шпионской деятельности?

— В целом в сфере — да, но тебя же рассматривают на роль агента, — объяснил он. — Тебе придется делать то, что тебе не по нутру: убийства, воровство, пытки… Сложно даже представить тебя в таком ключе.

— Если я как-то и стану агентом, то никогда не буду таким заниматься, — категорически заверила Эбби.

«Многие так говорили». Лиам кивнул, — пока не попробуешь не узнаешь. Мне приходилось слышать такие слова от людей подобных тебе.

— И что с ними в итоге стало?

— Два варианта, — рассказывал он. — Такие либо отбрасывают свой бесполезный морализм… либо умирают.

Девушка раздумывала над ответом. — А как было у тебя? Ты же тоже был агентом разведки, ведь так?

Мужчина понимал, что их разговор — это надолго, поэтому устроился поудобнее. — Я служил в контр-террористической группировке, — поправил он. — Хотя сейчас, учитывая, что терроризм как явление почти исчез… название просто символическое.

— Есть какая-то разница? — вопрошала Эбби.

Лиам задумался. — Мы были скорее военными оперативниками и работали в больших группах, тогда как ребята из разведки редко работают в группах более двух человек. Во время Войны с Терроризмом большая часть шпионской работы ложилась именно на плечи ГРУ, тогда как нас отправляли зачищать штабы террористов… подобно тому, что сейчас делает XCOM, на самом деле.

Девушка уперлась головой на кулак. — ГРУ? Это что-то вроде главного… разведывательного органа России?

— По сути, да, — подтвердил он. — Они самые многочисленные, но далеко не единственные в нашей стране.

Эбби понимающе закивала и продолжила свои расспросы. — Получается, ты служил скорее в войсках специального назначения.

— Верно. По крайней мере до конца войны.

— А что было после?

— Наш отдел продолжил своё существование, — поведал Лиам, — и сохранил своё название, вот только был реформирован уже в чисто разведывательный орган, отвечающий напрямую ГРУ. В виду нашего боевого опыта и отличной подготовки, мы в основном участвовали в операциях по устранению отдельных лиц.

— То есть убийцы? — нескромно поинтересовалась девушка.

— Порой да, — признал он. — Нас называли агентами КТ, мастерами по устранению, хотя некоторые все-таки занимались традиционной разведкой.

— Под традиционной, — Эбби махнула ладонью, — ты подразумеваешь…

— Именно то, что ты подумала: контр-разведка, сбор информации, работа под прикрытием.

— А ты сам таким никогда не занимался? — расспрашивала Эбби, уперевшись в стол локтями.

— Я бы не сказал, что прям «никогда», — объяснил боец, — но это не мой профиль, вся эта скрытность, манипуляции… Если я и шел на задание под прикрытием, то обычно играл роль телохранителя или эдакого наемника-громилы. Ты удивишься, сколь многие считают охранников идиотами, и это часто играло мне на руку.

— И тебя всё устраивало? Быть… убийцей?

«Вот именно этот вопрос как наглядный пример того, что не получится из неё шпиона». — Моими жертвами были преступники, насильники, работорговцы и предатели, — пожав плечами, хладнокровно ответил он. — Так что да, меня всё полностью устраивало и я чувствовал себя на своём месте. И ты с этим несогласна?

Девушка вздохнула. — Не знаю… я понимаю твои доводы и логику, правда понимаю. Но это всё кажется столь… авторитарным. Не так должно работать правосудие. Как насчет традиционного ареста и последующего суда над ними?

Лиам поджал губы. — Две причины: первая — мне было приказано устранить их, вторая — я сам желал им смерти.

— Но ведь это неправильно? — не унималась она. — У вас же тоже есть правоохранительные органы, суды и прочее?

— Правосудие существует для тех преступлений, которые стоят того, чтобы тратить время на разбирательства и суд, — уже несколько раздраженно заявил боец. — У меня нет ни малейшего желания рисковать своей жизнью из-за явно виновных подонков.

— Но откуда ты можешь это знать? — настаивала Эбби. — Откуда ты знаешь, что твоё начальство не просто использовало тебя?

Мужчина пожал плечами. — Ниоткуда, действительно.

Она подалась вперед, полностью вовлеченная в разговор. — И тебя это устраивало?

— Конечно же не совсем, — признался он, — но я верил, что меня не станут использовать там, где этого не требуется. Задумывался ли я о том, что от меня порой скрывают правду? Естественно. Но это ещё одна реалия работы в разведке, — для усиления эффекта последующих слов боец также подался вперед. — Не задавай вопросов, особенно в нашей стране.

Девушка вздохнула. — Что ж, видимо ты рекомендуешь мне отказаться от должности, если будет выбор?

— Дело твоё, — медленно проговорил Лиам, откинувшись назад. — Но тебе следует знать о том, во что ты вляпываешься: сможешь ли ты месяцами находиться под прикрытием? Готова ли ты убивать людей по первому же приказу? Не сломаешься ли ты под пытками? Насколько далеко пойдешь, чтобы выполнить свою миссию? Подумай об этом на досуге, работа агента разведки ни разу не романтична и просто пропитана грязью, — боец покачал головой. — А я считаю, что ты не обладаешь нужным для этого характером, а если и обладаешь, то это решение изменит тебя, ты станешь совершенно другим человеком.

В комнате повисла тишина.

— Не соглашайся на должность только потому, что чувствуешь себя обязанной, — продолжил он. — Хорошенько подумай: ты доктор, ты спасаешь жизни, а не отнимаешь их.

Эбби нервно сложила руки на столе. — Не уверена на счет последнего. Как по мне, в последнее время я отняла куда больше жизней, чем спасла. Пусть не человеческих, но всё же?

Мужчина пожал плечами. — Не меня спрашивай, я ничего не испытываю к этим пришельцам, да и прикажи мне расстреливать людей — тоже ничего не почувствую. Таковы уж мои моральные устои. Решай сама, насколько далеко ты готова зайти.

Девушка подняла тренировочный пистолет и повращала его в руке, вглядываясь в блики света на его корпусе. — Но… что если мои таланты заключаются как раз в способности убивать? Не лучше ли тогда будет развивать их, особенно учитывая, что предстоящая полномасштабная война может поставить на кон судьбу всего человечества?

— Опять же, только ты можешь ответить себе на этот вопрос, — устало подытожил Лиам. — Но если ты сломаешься, то человечество лишится не только агента, но и боевого медика, помни об этом.

Они вновь сидели в тишине в течение длительного времени. Наконец Эбби резво покачала головой. — Ладно, прости, не хотела тебя загружать… просто не могу перестать об этом думать.

— И не надо, — заверил он. — Не принимай такое решение на авось, иди поговори ещё с кем-нибудь, получи полную картину.

Девушка нервно хихикнула. — С кем? С Мирой?

— А что, я бы не стал сбрасывать её со счетов, — серьёзно ответил он. — Она состояла в Кидоне, если кто и осведомлен о тягостях шпионажа, так это она.

— Ну, может и не стоит так заводиться, — разрядила обстановку улыбающаяся девушка. — Всего лишь неакуратно брошенная Чжаном фраза. Скорее всего, ничего не будет даже.

«Ну да, фраза от новоявленного главы разведки XCOM. Если бы шансов на её выбор было немного, стал бы он говорить ей об этом? Да не в жизнь! Не-е, скоро ей придется выбирать…»

Хотя боец считал, что у его собеседницы не хватит ментальной стойкости для всего этого, объективно говоря, необходимые качества у неё имелись, вот только исходя из его опыта, он видел немного вариантов развития событий: Эбби либо уйдет из разведки, что будет лучше для неё, ведь в противном случае ей придется сломать себя. А если не уйдет, то погибнет на задании.

Однако, был ещё один вариант. Возможно, такая резкая смена обстановки, погружение в атмосферу лжи и жестокости напротив закалят её характер, превратив в холодную и расчетливую бестию. Лиам задумался, а не в этом ли причина заинтересованности Чжана? Возможно, он что-то разглядел в ней, какую-то искру, какое-то желание измениться и отбросить всё, что связывало её с прежней жизнью?