Девушка сложила руки на груди. — Кто он?

Мужчина наклонил голову вбок. — Не пробовала спросить у него?

— Вообще-то пробовала, — оправдалась она. — Но он, как вам известно, не самая общительная персона. Я пыталась найти его после того, как мы приземлились, но он словно под землю провалился.

— Все верно, он такой, — подтвердил Командир, — но какое тебе до него дело?

— Ну… как это, — замешкалась Эбби. — Мы вероятно будем работать с ним в дальнейшем, и мне следует наладить хоть какой-то контакт с ним во избежание недоразумений. Но как это сделать, если я даже найти его не могу, чтобы поговорить наедине?

Глава XCOM посмотрел прямо ей в глаза. — Понятно. Что ж, я расскажу тебе кое-что. Имени его я не раскрою, но скажу то, что он мой друг, и мы работали вместе много лет.

— То есть, — продолжила ход его мыслей Эбби, — вы оба работали на этого Командира.

— Исконно так, — несколько театрально ответил он. — Насколько я знаю, снайпер остался с Командиром до самого конца. А может и нет, он мне так и не сказал. В любом случае, став командиром XCOM, я пробил его по своим каналам связи и обнаружил его в одной из тюрем Британии. Затем попросту запросил его перевод к нам.

— Зачем?

— Он мой друг, — пожал плечами Командир. — Также он один из лучших снайперов в мире, как ты уже убедилась.

И он был прав. Хоть Эбби и не разбиралась в мастерстве снайперов, тот молчун объективно был самым метким бойцом в XCOM.

— А он правда немой? — спросила она. — Или попросту молчит?

Командир не смог сдержать улыбки. — Каждый раз, что я спрашивал, он утверждал, что с его речью все в порядке. Хотя, учитывая, что с момента его вербовки в XCOM он так ни разу и не поговорил со мной, я начинаю подозревать, что либо он лжет, либо попросту не хочет говорить со мной.

— Так как вы общаетесь? — поинтересовалась девушка.

— Почти так же, как и сейчас с тобой, — пожал плечами мужчина. — Он далеко не глуп. Используя различные жесты, снайпер может донести до тебя свою точку зрения, даже если ты не владеешь общепринятым языком жестов.

Эбби мысленно отметила этот факт. — Так где он проживает в остальное время?

— Без понятия, — отмахнулся Командир. — Нашел себе скрытый уголок и обжил его. Выходит разве что на стрельбище между тремя и пятью часами ночи. В такое время все спят. Так что если ты действительно хочешь поговорить с ним, поищи его там.

Девушка внутренне застонала. Ну почему в такую рань?! Она вздохнула. — Спасибо.

— Дам тебе совет, будь осторожнее с ним, — предупредил мужчина напротив нее. — Он держится обиняком не просто так.

— Не беспокойтесь, — заверила она, — буду осторожна.

Он кивнул. — Рад слышать. Что-то еще?

Эбби замешкалась. — Могу я задать вам вопрос личного характера?

Кажется он догадался, к чему она клонит, так как уголки губ Командира слегка подергались. — Конечно.

— Когда вы… работали на этого Командира… насколько… ммм… насколько вовлеченными вы были?

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросил мужчина. — Тебе назвать наименования операций? Поступки, совершенные мной? Количество убитых мною людей? Тут смысл растяжимый.

— Назовите правду.

Командир мрачно улыбнулся. — Хороший ответ. Хотя тебе не понравится, что я скажу. Ну что ж, я был очень плотно вовлечен в инцидент «Сыновья Аллаха», также участвовал в погроме нескольких городов, включая самый известный из них: «Противостояние на Ниле». Кроме того, я лично казнил главу Халифата и его апостолов.

Такая простодушная манера упоминания столь ужасающих зверств поражала ее. Мужчина перед ней рассказывал о своем прошлом настолько равнодушно, словно бы описывал погоду. Борясь с желанием отойти от него подальше, Эбби лишь смогла с отвращением выдавить. — Ясно.

Губы Командира сформировали безрадостную улыбку. — Сомневаюсь. Некоторые события можно понять, лишь участвуя в них. Ответь мне, Эбби, что ты делала во время войны?

— Училась в медицинском, — ответила она.

— То есть в войне ты не участвовала.

— Эм, нет. Конечно нет.

Глава XCOM скрестил на груди руки. — Люди имеют тенденцию видеть во всем только самые плохие аспекты, особенно учитывая, что большинство получают информацию из однобоких источников. Если бы ты увидела войну так, как вижу ее я, ты бы поняла, что весьма ошибочно считать всех людей, подчиненных Командиру, безжалостными террористами, действующими по прихоти своих черных душ, желающих смерти и разрушения.

— Так кто они в таком случае? — потребовала Эбби, — бойцы за Высшую Цель?

— Бойцы, следующие определенной тактике, — поправил Командир. — Ключевое слово: тактика. Нашей задачей было повергнуть Халифат в ужас, используя любые методы. Командир знал, что они понимают только язык насилия, и воспользовался этим. И нравится тебе это, или нет, но оно сработало.

Девушка молчала несколько секунд, пытаясь переварить все, что он сказал.

— Вы жалеете о своих поступках?

Командир посмотрел ей в глаза. — Некоторые вещи следовало бы изменить, да. Но люди, с которыми я воевал, не заслуживали жизни. Зашел ли Командир слишком далеко? Впоследствии — да, поэтому я и ушел. Но жалею ли я своих поступках? Нет, не жалею.

— По крайней мере, вы честны, — выдавила Эбби.

Командир приподнял бровь. — Теперь я навечно буду порицаем тобой?

Девушка молчала. — Не знаю, — наконец призналась она, — мне сейчас очень нужно хорошенько все обдумать.

Мужчина кивнул. — Как хочешь. Надеюсь, я предоставил тебе достаточно объяснений.

— Спасибо вам, — сказала она несколько смягчившимся тоном. — То, что вы хотя бы согласились поговорить со мной, очень многое для меня значит.

— Я не люблю хранить секретов, — сообщил он странным тоскующим тоном. — Очень важно, чтобы ты и остальные знали это.

Эбби отступила на шаг назад и исполнила воинское приветствие. — Огромное спасибо вам, командир. Я зайду к вам попозже, если вы не против.

Мужчина ответил ей своим уникальным жестом. — Конечно, специалист. Не расслабляйся, очень может статься, что твои навыки вскоре понадобятся вновь.

Погруженная в свои мысли, девушка вышла из комнаты и направилась в казармы.

***

Цитадель, казармы

Боль сегодня сильнее обычного.

В хорошие дни ее можно было сравнить с таковой от сильных солнечных ожогов.

В плохие же женщину словно вновь резали скальпелем.

Она вытерпит сегодняшний день так же, как и все остальные: столь спокойно, что никто и не заподозрит о ее самочувствии. Единственной альтернативой было окончить боль раз и навсегда, но она никогда не поддастся этому низменному желанию — перед ней стоит слишком важная задача.

Мира Воунер лежала на спине в своей койке, скрестив пальцы на груди. Она привыкла не рассчитывать на сон, чтобы отдохнуть. Проблемы с засыпанием приводили к тому, что она проводила ночи напролет в сознании, не в силах провалиться в пресловутый сон. С другой стороны, лично для нее это было почти что благословлением: если она не может уснуть, то у нее не будет кошмаров… и ей не придется вновь испытывать пытки, она не увидит, как в полуметре от нее перерезают горло ее мужа или как ее лучшему другу выкалывают глаза ржавой ложкой.

Большинство людей хотело бы себе идеальную память, но, если бы ей предложили выбор между обычной памятью и той, которой она обладает, она бы хорошенько задумалась. Безупречное запоминание информации помогло ей мастерски овладеть своей профессией, однако были вещи, которые она никак не могла в себе подавить: яркие, словно бы это произошло вчера, мысли, чувства и изображения всегда давали о себе знать… каждый день, каждый час… а также зачастую вызывали ужасающе реалистичные кошмары.

Не в силах заснуть, женщина прислушалась.

Несколько солдат, сидящих за столом в центре казармы, негромко переговаривались. Она узнала некоторые голоса: Патриция, Люк, Джо, Мира Родригез, а также еще несколько, владельцев которых она не смогла точно определить. Несмотря на то, что разговор был приглушенным, лежащая на спине женщина слышала каждое слово. Подобно волнам в океане, голоса проплывали через ее разум, утоляя боль.