— Я не могу с уверенностью ответить на этот вопрос, — признал Шэнь, — однако рабочей версией остаётся наличие разделённых химических веществ внутри чипа. Повышение мощности взрыва судя по всему открывает какую-то микрозаслонку и позволяет этим веществам вступить в реакцию, превратившись во что-то куда более опасное нежели просто шрапнель в мозг… например, нитроглицерин.

— Так как всё-таки его извлечь? — наконец спросил боец.

— Очень медленно и осторожно, — незамедлительно ответил китаец. — И то после полного анализа этого устройства. И всё равно не гарантирую вашего выживания.

В целом, после услышанного раннее Люк и не рассчитывал на счастливый конец, но всё же решил задать глупый вопрос. — Вы можете увеличить силу взрыва… может, можно её как-нибудь уменьшить?

Глава инженерного отдела вздохнул. — Хотелось бы, но нет. Удачное расположение чипа гарантирует летальный исход… даже если бы я мог каким-то чудом ослабить взрыв, чего я сделать не могу, там всё ещё есть шрапнель, которая изрешетит ваш мозг, а даже если применить сильные магнитные поля… в общем, если уж взорвётся, то это смертельно, как бы мы не ухищрялись.

— И всё же, вы в теории могли бы его вытащить? После обширных исследований и всего такого?

— Полагаю, да.

— Однако времени на обширные исследования может и не представиться… — протянул он, оглянувшись по сторонам.

— Разве что после разрешения ситуации в Германии, — с виноватым видом признал Шэнь. — Да и после… может не быть.

Бывший олимпиец глубоко вдохнул. — Так я и думал. Ну что ж, тогда вынужден просить вас об одной небольшой услуге.

Инженер с интересом глянул на собеседника. — Я слушаю?

— Я хочу, чтобы вы синхронизировали чип с детонатором, а также с ещё какими-нибудь бомбами, добившись ещё большей мощности взрыва, а затем… отдали бы мне этот детонатор.

Доктор раскрыл рот от удивления. — Да ни за что!

Боец устало вздохнул. Одна из причин, по которой ему нравился этот человек — его высокие моральные качества, однако сейчас они явно шли не на пользу. — Пожалуйста, выслушайте меня. Если мне и суждено умереть, то я хотел бы сделать это на своих условиях, по возможности захватив с собой нескольких пришельцев. И лучше уж вы проследите, что всё надёжно, ведь в противном случае, я сам что-нибудь придумаю.

Немного подумав, Реймонд успокоился. — Не слишком ли вы торопитесь? До окончания таймера ещё около полугода.

— Нет, не думаю, — покачал головой он. — В дальнейшем всё станет только сложнее, и если у вас сейчас нету времени, то вряд ли появится позднее. Да и если появится — вы сами сказали, что шансов на успешную операцию немного.

— Лучше уж попытаться, чем просто оборвать свою жизнь! — возмутился пожилой инженер.

— Спорное утверждение, — стоял на своём Люк. — Знаете, доктор… я никогда не считал себя героем, никогда не был готов пожертвовать собой ради… ну, ближнего своего или вроде того. Но после имплантирования этой штуки… я чувствую, что готов. Если и случится так, что мне выпадет шанс спасти кого-то ценой своей жизни… я сделаю это. И предпочёл бы иметь небольшое подспорье в виде неслабой такой бомбы внутри.

Шэнь внимательно смотрел на собеседника. — Вы абсолютно уверены.

— Да.

Глава инженерного пробубнил что-то, напоминающее «прости Господи» или «идиот суицидальный» — точнее Люку разобрать не удалось, но он склонялся к тому, что вслух была произнесена первая фраза, а про себя — вторая. И не то, что бы он был с этим несогласен… мысленно смотря на себя со стороны, немец сам у себя вызывал спорные чувства.

— Что ж, это можно устроить, — наконец сдался Шэнь. — Прошу за мной.

***

Цитадель, столовая

— Ты не знаешь, что они выяснили?

Лиам отрицательно покачал головой. — Подробностей не знаю, но… ходят слухи, что нечто важное.

Патриция нахмурилась, пытаясь продумать возможные сценарии. — Насколько важное?

— Только Внутреннему Совету известно всё, — пояснил Лиам. — Однако мне рассказали, что Шэнь весь день ходил расстроенный, опечаленный…

Патрицию поражало, как «обрастание новыми знакомыми среди персонала» напоминает настоящий шпионаж. И если Лиама нельзя было ни в чём уличить: ну просто несколько знакомых в инженерном отделе. — «то каким это образом ни с кем не общающаяся Мира в курсе всего происходящего на базе и за её пределами? Хотя, возможно, лучше не знать…» — мысленно заключила девушка.

Так или иначе, даже если бывшие шпионы получали информацию без какого-либо злого умысла, это всё равно казалось британке очень некрасивым. — «Ты просто солдат, делай, что велят и не надо расспрашивать. А если командир не поделился со всеми этой информацией, значит на то есть причины. Попытки что-нибудь разузнать лишь демонстрируют недоверие к командованию… хотя, может они просто параноики и ничего не могут с собой поделать…» — прекратив свои размышления, она подняла взгляд на Эбби, сидящую рядом с русским бойцом. — А ты что думаешь?

Медичка задумчиво помешивала свой суп. — А кто его знает… — протянула она. — Командир полагает, что в дестабилизации Германни замешана некая третья сторона, но конкретики никакой.

Лиам удивлённо приподнял бровь. — Откуда ты знаешь?

Девушка пожала плечами и уставилась в недра колышущегося бульона. — Я предпочла бы поговорить о чём-нибудь ещё, если ты не против.

Мужчина нахмурился, но решил не вдаваться в расспросы. — Как скажешь.

Патриция же внимательно разглядывала девушку перед ней. С того самого момента, как Эбби села сегодня за их столик, она вела себя довольно необычно… хотя раннее британка списывала это на возможную её усталость или плохое настроение, но после небольшого наблюдения за тем, как медичка слушает, но не слышит, смотрит куда-то сквозь собеседников и если что и говорит, то делает это отрешённо и безэмоционально, словно бы на автопилоте, Патриция заключила, что девушку что-то гложет изнутри. Вопрос заключался в том, что это именно… хоть британка и не так часто общалась с Эбби, в отличии от, например, того же Лиама, ей казалось, что список происшествий, способных так её подкосить, довольно-таки скромен: смерть друга или родственника — поведение девушки вполне подходило под эти события.

И всё же после последних её слов, доказывающих некую осведомлённость о деятельности XCOM, Патриция решила оставить в качестве рабочей версию о том, что подавленность медички связана, скорее всего, с произошедшими недавно допросами, которые, в свою очередь, были связаны с ситуацией в Германии.

Дальнейший ход мыслей привёл британку к следующим выводам: Эбби раннее выражала сильную неприязнь по отношению к «Террористу-Командиру» и его методам, и несмотря на то, что глава XCOM сам утверждал, что был во многом не согласен со своим начальником во время войны… они всё равно похожи, а значит периодически действуют схоже, а значит командующий XCOM вполне мог использовать наиболее известные приёмчики Командира, такие как допросы к пристрастием и пытки.

Доказательств у девушки, конечно же, не было, но ей почему-то казалось, что командир не станет мешкать и прибегнет к пыткам и не моргнув глазом, если это может помочь делу XCOM. Говоря о пытках как инструменте воздействия… в целом, люди, поддерживающие такие методы, варьировались в своих взглядах от умеренных сторонников до экстремальных, тогда как противники в целом были против причинения физических мук в любых формах. По её мнению, крайне наивно — да, это всё бесчеловечно, но в некоторых случаях применение подобного могло быть оправданным, так что сама себя она причисляла скорее к «умеренным сторонникам».

Другое дело Эбби… судя по всему, медичка как раз-таки стала свидетелем одной из таких сцен допроса с пристрастием. Опять же, это были всего-лишь догадки, но подкреплённые некой базой, плюс именно оттуда Эбби могла узнать то, что узнала.

Что привело Патрицию к следующему логичному вопросу: как так вышло, что она там оказалась? Первой догадкой сразу же стала мысль о том, что командир подозревал, что допрос может выйти из-под контроля, что требовало присутствия квалифицированного медика. Но подобная теория была крайне слаба: во-первых, Эбби, конечно, хороший хирург, но явно не привыкший к такому зрелищу, так что можно было привлечь другого медицинского работника, коих было в XCOM не так много, но всё же было. Во-вторых, присутствие медика было в принципе не обязательным: возьми командир пару наноаптечек, и любое неосторожное действие можно было обратить. В-третьих, командир-то уж наверняка подкован в подобных делах, и не только не резанет, например, там, где не следует, но и при необходимости способен остановить кровотечение и без всяких наворотов. — «И всё же, почему именно Эбби? Да даже кто-то вроде Вален мог бы догадаться, что она явно не лучший выбор в плане психической устойчивости…»