«Неудачи — не повод для отчаяния»

Я стояла в холле и нервно отстукивала каблуком по полу. Внутри всё дрожало от предвкушения, а сердце трепетало, словно бабочка.

— И снова, ты, Балисская, — услышала насмешливый голос и обернулась.

Летиция Пальмировна зашла в приёмную и вальяжно расположилась за своим столом. Сложила руки в замок, и слегка склонив голову набок, с неподдельным интересом глянула на меня.

— Что на этот раз? — спросила она, заломив аккуратную смоляную бровь. — Пожар? Шторм? Или наводнение?

Я улыбнулась краешком губ и ответила:

— Всё.

Брови женщины взметнулись вверх, когда и без того большие глаза округлились, а плотно сомкнутые губы — приоткрылись в букве «о».

— Ну надо же… — удивлённо протянула секретарь. — Так значит это ты разрушила северную башню?

— Поправочка. — Я сделала невинный взгляд и похлопав ресничками, разъяснила: — Её разрушила не я, а стихии.

Женщина едва прищурилась, плотно сомкнув губы и качнула головой.

— Ох и доиграешься ты, чертовка! Выгонит тебя Дамир! Вот увидишь! Как пить дать выгонит! — Она эмоционально взмахнула рукой, а затем погрозила пальцем.

Я лишь неопределённо пожала плечами и опустила взгляд. Но не успела подумать о своём поведение, как дверь с шумом распахнулась, и в этот же миг по коже поползли предательские мурашки.

Недолго думая, я решительно обернулась.

А вот и наш ректор — Дамир Фольцкий.

Самый красивый, мужественный, умный и обаятельный мужчина! Хотя…нет-нет! Погодите-ка! Не так!

Дамир Фольцкий — самый невероятный, уникальный и непревзойдённый мужчина!

Вот! Точнее и не бывает!

Его голос, что, словно бархат. Его лицо, что само воплощение красоты: эти густые ресницы, голубые глаза, тонкие, но чувственные губы, тёмные волосы, забранные в хвост и руки, что воплощают силу!

Святая природа! Да он просто идеал!

Ну разве может быть иначе?..

— Балисская!

— Я! — Я, едва подскочила на месте и расплылась в сладостной улыбке, когда глаз мужчины странным образом дёрнулся.

Ой! Надеюсь, он не заболел…

— Живо ко мне в кабинет! — своим чувственным и бархатным голосом прорычал он, как на распев.

Я лишь снова расплылась в глупой улыбке и, кивнув, юркнула вперёд.

Светлая обстановка и панорамные окна, с видом на ольский лес — завораживали. И в который раз, глядя на этот вид, я забывала о существование всего мира, отдаваясь полностью созерцанию немыслимой красоты природы и умиротворению, что она преподносила.

Правда моё созерцание продлилось недолго. Поскольку дверь с шумом закрылась, и я почувствовала, как земля начала уходить из-под ног. Причём в прямом смысле!

— А-а-а… Дамир Альфсгирович!

— Что, Балисская?! — насмешливо вопросил он, когда я уже зависла в воздухе, потому, как пол канул в небытие.

И куда он спрашивается его дел?!

Хм.

Ведьма, конечно, страшна в гневе. Но ведьмак… Ведьмак в гневе — сущий кошмар!

— Дамир Альфсгирович! — снова опасливо пропищала я, понимая, что удерживать себя на весу долго не смогу.

Окончательному контролю воздушных стихий нас учат лишь на последнем курсе и в последнем семестре. А год только начался! И до последнего семестра мне ещё, как минимум восемь месяцев!

Мужчина тяжело выдохнул, устало потерев переносицу, а после щёлкнул пальцами.

Пол снова был на своём месте, как и ранее.

— Премного благодарна… — выдохнув, ответила я, когда рухнула на пол. Но тут же поднялась, и отряхнувшись, посмотрела на ректора.

Он прошёл к массивному столу и сел в кресло.

Его пронзительный тяжёлый взгляд не отпускал меня. И в какой-то момент, мне даже показалось, что я не могу дышать.

И либо это любовь так действует на мужчину. Либо… либо меня только что пытались придушить. Правда хотелось бы верить, что это в воспитательных целях. А ещё лучше — от любви! Да-да!

— Балисская!

— А?! — Я отвлеклась от своих фантазий с участием ректора и вновь заглянула в его глаза. В его пленительные, серьёзные, магические глаза…

Эх…

— Сколько можно?!

— Что: сколько можно? — непонимающе переспросила я, похлопав ресницами.

— Сколько можно рушить пансион!?

Его брови почти сошлись возле переносицы, а губы стали походить на тонкую ниточку.

— Так я это… Не специально, — елейным голоском произнесла, а после ангельски улыбнулась.

— Не специально?! Вы шутите?! Одиннадцатый! ОДИННАДЦАТЫЙ раз за неделю! — Он стукнул рукой по столу и нахмурился.

Н-да. Похоже и впрямь переборщила…

А ведь говорила мне Рил, что это будет слишком подозрительно. Но разве ж любовь спрашивает? Нет! Она толкает на поступки, которые требуют отчаянных и радикальных мер! К тому же я — ведьма! И не привыкла отступать!

Бабушка всегда говорила мне: «Если начала — доведи дело до конца, чего бы тебе это не стоило!»

Ну я и пытаюсь…

Привлекаю внимание, создаю дополнительные встречи и вообще! Делаю всё возможное, по завоеванию ректора! Но кто ж виноват, что он такой непробиваемый!

Ауч!

— Балисская!

— Да-да, я больше так не буду! — звучно проговорила первое, что говорю всегда, стоит мне лишь здесь оказаться.

— Конечно не будите! Потому, что такими темпами от пансиона ничего не останется!

Я уже было собралась открыть рот и защитить себя оправданиями, но не вышло. Поскольку ректор перебил меня, гневно сказав:

— Хватит! Хватит с меня ваших шалостей, Арамира!

— Но…

— Всё! С завтрашнего дня вы больше не ученица пансиона.

— Что-о? Но вы не можете! — гневно произнесла я, топнув ногой. — Я лучшая ученица! — гордо задрав подбородок, парировала.

— Одна из… — поправил меня мужчина.

— Неважно! Я полноценная ученица «Севиль»! И вы не можете меня выгнать!

— Но кто сказал, что я вас выгоняю? — Он изогнул губы в насмешливой улыбке, когда его глаза наполнились лукавыми искорками.

Ой-ой. И почему мне кажется, что это не к добру?..

— Вы же сами сказали…

— Да, — перебив меня, твёрдо ответил он. — С сегодняшнего дня вы больше не ученица «Севиль». Теперь, вы ученица «Уайтхилл».

— Что-о-о-о?!

Я медленно присела на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги.

Как бы не грохнуться в обморок, от такой-то новости!..

— Не стоит так переживать. Это всего лишь на месяц, — утешительным голосом поведали мне.

— Н-но зачем?! — Я перевела рассеянный взгляд на мужчину. — Я не понимаю… Разве мы не обязаны остерегаться и лишний раз не общаться с приспешниками смерти?

— Да. Всё так, — задумчиво ответил ректор, глядя на лес, — но так сказано в старых летописях. Сейчас же все несколько иначе. — Он вновь посмотрел на меня. — Время идёт. Многое меняется. И совет постановил, что мы должны уметь объединять свои силы в нужный момент. А значит должны уметь работать в команде не только с теми, кто равен нам по силе и духу. Поэтому, уже в скором времени будут введены группы учеников по обмену. Но, пока совет окончательно не уладил все детали, то вы, Арамира — будете первой, кто познает чужие земли. Как и постигнет новые знания. Может быть там, вы научитесь дисциплине и самоконтролю.

По мере того, как ректор говорил, мои глаза не то, что округлялись! Они были готовы вылезти из глазниц, и покатившись, остановиться возле его ног. Поскольку моё сердце в данный момент и вовсе — отказывалось биться! Так сильно оно было потрясено!

О, святая природа, спаси и помоги!

Это же абсурд!

— Да за что вы так со мной!? Разве я виновата, что..

— Что: что? — Он заинтересованно смотрел на меня, изогнув бровь, когда я замолкла на полуслове, понимая, что только что чуть не ляпнула: «люблю вас!»

«Ы-ы-ы-ы!» — хотелось завыть мне в голос от безысходности, но характер и родословная обязывали быть сильной.

— Разве я виновата, что моя сила превосходит все нормы?! Дар есть дар! К тому же я не виновата, что защита такая хилая. Вот! — обиженно произнесла я и сложила руки на груди, закрывая себя от боли и разочарования.