И когда Гарри входит в него, растопыренные пальцы Драко соскальзывают с гладкой керамической поверхности плитки, и Гарри кладёт свои ладони поверх его, переплетая их и прижимаясь ртом к плечу Драко. Вода хлещет сверху на них потоком, колотя струями по напряжённым мускулам Гарри и попадая ему горячими и вкусными каплями на язык, пока он неистово вбивается в Драко с совершенно новой энергией, попутно убирая одну руку с ладони Драко и начиная усиленно дрочить ему член, низводя этим его до косноязычной реакции.

- О, Салазар… , - шепчет тот, отбрасывая голову назад и позволяя воде пропитывать его светлые волосы. - О, чёртов Салазар… да-да-да-да-да…

Драко дёргается и, орошая кулак Гарри, кончает, сжимаясь вокруг его члена и этим вырывая и у него самого оргазм такой силы, что колени Гарри подгибаются и ему приходится схватится за бедро Драко, чтобы устоять на месте. На несколько долгих, бездыханных минут они опираются на кафель плитки, а затем медленно, переплетясь конечностями, сползают на пол душевой кабины, неотрывно смотря друг на друга под хлещущими сверху струями горячей воды.

Когда Драко наливает прозрачную жидкость себе в ладонь и начинает неспешно намыливать Гарри плечи и грудь, тот улыбается, сразу же узнав этот аромат.

- А этот запах олицетворяет уже тебя, - говорит Гарри, забирая флакон у Драко и начиная намыливать уже его согнутую ногу.

- А в твоей спальне есть флакон с подобным запахом? - спрашивает Драко с соблазнительной улыбкой.

Гарри, вдыхая полной грудью свежий запах лимонов, улыбается ему в ответ:

- Пока нет.

**~*~**

В десять минут десятого, Гарри и Драко спускаются из “Шалфея” к кафе-мороженому, около которого Шан и Эсме, закутанные в тёплые пальто и наряженные в праздничные рождественские шапочки, уже поджидают их.

- Вы выглядите весьма довольными, - говорит Шан и ухмыляется, внимательно рассматривая их влажные волосы.

- Не смущай их, - журит её Эсме, а потом сама смеётся. - Я тоже хочу.

- Всех с Рождеством! - выплывает из дверей своего кафе Флориан и приветственно машет им рукой в красной рукавице. - Вы принесли с собой подарки?

- Те, что из “Шалфея”, вот здесь, - Драко приподнимает пакет, где уместились все уменьшенные магией подарки из его ресторана.

Лицо Флориана озаряется лучистой улыбкой:

- Великолепное решение.

И сам он демонстрирует им кожаный вещевой мешок, где уместились все остальные подарки благотворительного проекта Диагон Аллеи, а Шан приподнимает крышку блестящей жестяной банки, внутри которой в несколько слоёв уложены разные сорта хрустошариков.

- Я не знаю, что деткам в Святом Мунго разрешено есть, но спорю, штат больницы не будет против небольшого количества шоколадных сладостей, - говорит она, устраивая жестяную банку себе под руку, пока они все проходят через “Дырявый Котёл” и выходят на сторону маггловского Лондона.

Утро стоит холодное и морозное, дует такой ветер, что все попытки Гарри заговорить сразу же заканчиваются из-за ледяных порывов чуть-ли не прямо в горло. В конце-концов, Гарри замолкает и решает просто рассматривать праздничные фонарики и украшения, мимо которых они следуют, и играть в тихую игру по угадыванию, какой рождественский день складывается у каждого прохожего. Вот, например, эти молодые люди, по виду студенты, с их возбуждённой болтовнёй и огромными рюкзаками за спиной, они, решает Гарри, явно спешат домой, к своим семьям, к хаотичному, но полному любви, празднованию с бабулей-матриархом во главе стола и разгадываниями шарад после рождественского обеда. Или вот более старшего возраста пара, выглядящая так, будто она на пути в церковь на праздничную мессу, а потом у неё планы на рождественский, пропитанный бренди, пудинг с приятной чашкой чая перед телевизором с рождественской речью королевы. А вот эта женщина, которая проталкивается мимо них сейчас что-то рявкая по мобильному телефону о каких-то там дедлайнах, явно не в рождественском настроении, и по этому поводу Гарри её искренне жаль. Хотя когда они прибывают в больницу, которая так энергично бурлит от празднования Рождества, что ему уже совсем трудновато сочувствовать этой деловой леди.

Конечно, болезни и травмы не берут выходные по праздникам, но шумное фойе Святого Мунго борется с этим фактом так усиленно, как только может. Мишура с блёстками украшает как стены, так и потолок, в то время, как каждый пункт каминной сети задрапирован по своему периметру разноцветными мигающими гирляндами с огоньками, а колдосестрички с глиттером в волосах бегают туда-сюда под звучание бравурных рождественских хоралов.

- Я совсем не ожидала, что больница будет так выглядеть, - говорит Эсме, оглядываясь вокруг с изумлением.

- Здесь же тоже празднуют Рождество, - поясняет Флориан, закидывая свой мешок с подарками себе на плечо и направляясь в бурлящую гущу людей в фойе. - Давайте поспешим, нам ещё надо найти ведущую в детское отделение лестницу.

Гарри бросает взгляд на Драко, и его сердце тут же подскакивает, когда он подлавливает своего бойфренда на тайном рассматривании своей персоны.

- Что? - шепчет он.

- Твои волосы такие комично-нелепые. Я без ума от них!

Гарри широко лыбится и ускоряется, чтобы догнать остальных, спешно поднимаясь по спиральной лестнице практически пружинистым шагом, что даёт ему ощущение, будто он на десять лет моложе, чем есть на самом деле, и провоцирует комментарий Шан, что что-то хорошее вселилось в него. Гарри игнорирует её ироничное хихиканье с намёком, а также озвученное вслух предположение Эсме, что очевидно же, что вселился в него всё же кто-то.

Улыбающаяся колдомедсестра встречает их на входе в детское отделение и представляет каждому пациенту, включая тех, кто без движения лежит под вздымающимися подушками сонных зелий. Вид этих недвижимых детей и их родителей заставляет праздничное настроение Гарри немного пошатнуться, но всё же радостное возбуждение остальных деток вскоре снова восстанавливает то в полную силу, и он обнаруживает, что даже родители и родные серьёзно больных детей кажутся приободрёнными, увидев подарки, открытки и шоколадки от обитателей Диагон Аллеи.

- Какое замечательное дело вы совершаете, - говорит устало выглядящая леди, поднимаясь со своего места около кровати дочери. - Моя Линни должна оставаться в сонном стазисе до тех пор, пока не будет готов антидот для неё, - объясняет она. - В октябре её укусила полинезийская ногтезмея. Она так расстроится, что пропустила Рождество.

- А наш Брайан сейчас может проснуться в любой день, - произносит мужчина около соседней кровати. - Мы надеялись, что это произойдёт к Рождеству, но не сложилось… Ничего, значит в следующем году мы устроим праздник ещё лучше.

- А мне не разрешают пойти домой, пока я не перестану загораться огнём, - сообщает маленький мальчик в пижаме с эмблемами “Пушек Чадли”.

- Огнём? - спрашивает Гарри, оглядываясь вокруг в поисках родителей малыша для подтверждения этой информации.

- Это не настоящий огонь, - говорит девочка, которая, должно быть, является сестрой маленького мальчика. - Это из-за одного заклятия. Огонь, которым он воспламеняется, не вредит ему самому, но он всё же может поджечь им что-нибудь вокруг себя.

- Вы только посмотрите на все эти подарки, - с восторгом восклицает крохотный мальчик, который, по-видимому, удерживается недвижимым посредством мерцающего магического поля. Он чуть приподнимает свою голову и обводит всех лучисто-радостным взглядом, и, кажется, его искристый оптимизм совсем не задет серьёзной болезнью.

- А кто же сотворил все эти великолепные украшения? - спрашивает Флориан, следящий за тем, чтобы все подарки были восстановлены в их настоящих размерах и разложены на предоставленной колдомедсестричкой каталке.

- Я сделал шарики на ёлочку, - говорит мальчик, который иногда вспыхивает огнём. - Шарлотта помогла мне, - добавляет он неохотно, и его сестра закатывает на это глаза.

- Мы все вместе вырезали снежинки, - рассказывает девочка постарше, которую бьёт сильный озноб, хотя она укрыта до самого подбородка несколькими одеялами и на её кровать наложен полог согревающих чар. - Мы складывали бумагу в несколько слоёв, а потом вырезали сквозь них различные загогулинки, и получившиеся снежинки колодомедсестра Кейт развесила на потолке и зачаровала так, чтобы они беспрестанно кружились вокруг своей оси.