Молча впечатлённый этим шоу, Гарри поглубже опускается в воду, позволяя ей доходить прямо до подбородка, и закрывает глаза, вдыхая ароматический пар. Вскоре, всё напряжение, что присутствовало в теле, испаряется, и Гарри ощущает его невесомость, потерявшись по ощущениям в недвижимости воды и теплоте чугунного бортика за спиной. Вот именно так, сонно говорит он сам себе, и надо проводить субботу. Когда он снова распахивает глаза, вода уже чуть тепловата, а подушечки пальцев сморщены.

- Да не спи же ты в ванной, - журит сам себя Гарри, вперившись взглядом в голубую воду, а затем рывком вытаскивает себя из неё и тянется за полотенцем. - Это была плохая идея.

Уверенный, что уж теперь-то точно уже полдень. Гарри входит в спальню и сразу же смотрит на часы. И тут же стонет. Стрелки показывают, что нет ещё и двенадцати. Ну всё, с него хватит. Гори всё гаром, но он сдаётся. Гарри яростно вытирается полотенцем, махом впендюривается в чистую одежду и выскакивает из дома, со всей дури хлопнув за собой дверью. В конце концов, на Диагон Аллее полно всяческих дел помимо Драко… всяческих дел, которые не включают в себя присутствие Драко, мысленно поправляет себя Гарри, быстро шагая, руки в карманах. Вообщем, всё путём.

- Гарри, тебе мало рабочей недели? - хохочет Том, когда Гарри спешит через “Дырявый Котёл” на Диагон Аллею.

- Да я же сам себе во вред охочий до работёнки обжора,- признаётся он, притворяясь, что не замечает манёвра Патрика, спрятавшегося от него за вешалкой-стойкой.

Выйдя на торговую улицу, Гарри приветственно машет мистеру Дженнингсу, который в раздражении мнётся около своего магазина перьев, и Софи, спешащей к нему с чашкой чая в руках, которая, очевидно, решила взять над старичком временное шефство. Когда Гарри доходит до площади с рождественскими киоскам-павильонами, то сразу же направляется к немецкому с колбасками, куда неумолимо ведёт его нос и голодное урчание в желудке. Пока Гарри ожидает выполнение своего заказа, он наблюдает за новым исполнителем на рождественском фестивале: это мужчина в цирковом костюме с блёстками, который прогуливается по камням мостовой на ходулях в фут высотой. Он перепрыгивает с одной ходули на другую, будто они являются продолжением его тела, и собравшиеся поглазеть покупатели аплодируют его мастерству и бросают деньги в сосуды для рождественских пожертвований.

- Gut, ja (хорошо, да? - немец.) - спрашивает колбасник, указывая на мужчину на ходулях и передавая Гарри его ланч.

Гарри соглашается, что это определённо классно, и благодарит немца, кидая несколько монет в ведёрко для благотворительности около колбасного павильона, когда отходит от него. Когда он рассматривает пакетик со взрывными губчатыми ирисками в павильоне сладостей, миссис Пёрли подходит к нему и останавливается рядом, в руках у неё высокий оловянный кувшин. Гарри, не говоря ни слова, тут же опускает в ёмкость несколько монет.

- Спасибо, милый, - благодарит миссис Пёрли.

- С мистером Дженнингсом всё в порядке? - спрашивает Гарри.

- Он тяжело это переживает. Хотя, конечно, со временем он отпустит эту ситуацию, как и все мы. Вообще, трудно печалиться, когда вокруг такая праздничная суета, - говорит миссис Пёрли, а затем принюхивается. - Ты пахнешь, как магазин сладостей.

Гарри указывает на сам киоск со сладостями:

- А, может, всё же он?

- Нет, аромат, определённо, от тебя доносится. О, вон Драко… он ещё не жертвовал, - подхватывается миссис Пёрли и уносится вместе со своим кувшином.

Гарри с извиняющейся для продавщицы сладостями улыбкой кладёт на место губчатые ириски. Он уносит свой подносик с сосиской в соусе карри к павильону Дарайи и пока ест, внимательно изучает разнообразные формы Ориша. Он не позволит Драко испортить ему аппетит, что бы это не значило, упрямо думает Гарри.

- Ох, ну разве не заманчиво это пахнет? - вздыхает Дарайя, завистливо поедая глазами сосиску Гарри.

- Хотите кусочек? - спрашивает Гарри протягивая ей подносик. - Это на самом деле вкусно.

- Я пообещала себе не чревоугодничать, - вздыхает женщина. - Я уже съела слишком много всего из павильона сладостей и потому становлюсь пышкой прямо на глазах.

Гарри хмурит брови:

- Дарайя, вы вовсе не пышка, вы красивая леди, - твёрдо заявляет он. - И даже если чуть-чуть и поправились, вы всё равно не должны упустить возможность полакомиться сосиской в карри.

Она широко улыбается ему и её золотые зубы поблёскивают на солнце:

- Тогда, может быть, мне всё же стоит подумать о ней. А как Элегуа себя ведёт по отношению к вам?

- Он выглядит очень мило на стойке-прилавке нашего магазина, - рассказывает Гарри. - И он ведёт себя намного лучше, чем некоторые из наших покупателей.

Дарайя хохочет:

- Я рада. А вы попросили его помочь вам с вашим расследованием?

- Эээ… нет, - признаётся Гарри. - Хотя, я приму любую помощь.

- Вам нужно взять его вот так и подержать таким образом, - Дарайя берёт в руки зелёную сферу и крепко обхватывает её ладонями. - Очистите свой разум от лишних мыслей. А затем сосредоточьтесь на единственном образе, который в данный момент кажется вам важным. И ваш Элегуа направит вас в нужном направлении.

- Я попробую, - обещает Гарри, улыбаясь Дарайе в ответ и кладя кусочек сосиски в рот.

- Чушь, - раздаётся чьё-то громкое глумливое хмыканье, и Гарри с Дарайей оборачиваются.

- Простите? - переспрашивает Гарри, надеясь, что он ослышался.

- Что за накрученная чушь, говорю, - повторяет какой-то мужчина. - Вся это африканская мумбо-джумбо совсем не несёт ничего хорошего. Неужели больше никто не заинтересовался тем фактом, что все эти преступления начались именно тогда, когда эта мадам появилась здесь?

- Я прошу прощения, но вы, вообще, кто такой? - спрашивает Гарри, инстинктивно становясь, защищая, перед Дарайей.

- Я та персона, что платит вам зарплату, - задиристо, как петух перед боем, отвечает мужчина, встав перед Гарри на изготовку и вперившись в него своими водянистыми маленькими глазками.

- Забавно, но я не помню, что когда-либо видела вас среди наших клиентов, - заявляет Натали, которая выходит из павильона по раскрашиванию и становится рядом с Гарри.

Мужчина нагло осматривает её с головы до ног, а затем снова поворачивается лицом к Гарри. Что-то в этом взгляде, коим этот человек посмотрел на Натали, вызывает у Гарри озноб омерзения, и если бы он доподлинно не знал, что Натали всегда может дать отпор за себя, он стал бы переживать за её безопасность, как леди. Из-за этого Гарри рассвирепел не на шутку. Несколько человек уже отвернулись от созерцания представления циркача на ходулях и обратили внимание на разгорающийся конфликт, что Гарри совсем не нравится, но молчать и спускать такое хамское поведение он не собирается.

- Я совершаю все свои покупки именно здесь и в курсе всего, что здесь происходит, - заносчиво сообщает смутьян. - У нас тут все цивилизованные, и вдруг появляется она, и…

- Что вы подразумеваете под “цивилизованные”? - требует ответа Дарайя, практически сняв с губ Гарри этот вопрос.

- Вы сами знаете, что я имею в виду. И вы не должны были притаскивать всю эту дрянь сюда.

- Когда вы созреете для того, чтобы прекратить быть таким нетерпимым фанатиком, то, возможно, тогда до вас дойдёт, что все три первых киоска появились на нашей улице в один и тот же день, - раздаётся голос Драко, который выходит из толпы зевак. - Так вы также собираетесь обвинить в кражах художников и продавщицу сладостями?

- Ну, только попробуйте, - складывает руки крест-накрест на груди Натали. - Никому вокруг не нравится ваши гнусные инсинуации.

- Никому вокруг не нравятся люди типа неё, - вызверяется мерзкий мужичонка, и когда Гарри бросает взгляд на Дарайю, то замечает, что несмотря на её спокойное, выдержанное выражение лица, её рука дрожит, с усилием воли удерживаясь от того, чтобы не схватить палочку и не проклясть наглеца.

- Вообще-то, я считала, что люди приняли меня здесь очень гостеприимно … до этого момента, - тихо произносит она.