Плыли они где-то час. Вскоре катер вплыл в аккуратную бухту и причалил к частной пристани. На пригорке панорамными окнами горел дом. Многоугольный, как картина кубистов. Филиппинец пригласил Адама за собой. Ноги, облаченные в узкие брюки, ловко ступали по неровным ступеням выложенной камнем тропы, а Адам то и дело спотыкался. Подъем наконец-то закончился, и они прошли по саду. Зелеными сферами бугрились обстриженные кусты. Дорогу до двери освещали круглые фонари, дувшиеся стеклянными пузырями. Филиппинец уверенно нажал на кнопки дверной панели, и стеклянная дверь многоугольного дома отъехала в сторону. Адам вошел внутрь. Да… Как он и предполагал. Огромный кубический дом встретил его просторными помещениями. На белых стенах красовались яркими пятнами картины — все причудливые абстракции, бросавшиеся в глаза крупными, жирными мазками. Из каждого угла пахло деньгами. Здесь даже помереть не жалко.
Филиппинец привел его его в просторный холл, и Адам увидел других людей. Видимо, тоже гости.
— Располагайтесь, мистер Саммерс. Мистер Ниманд вскоре даст о себе знать, — сказал он и исчез. Больше Адам филиппинца не видел.
Спрятав руки в карманы брюк, Адам Саммерс огляделся. В просторном зале он насчитал одиннадцать человек. Двенадцать вместе с ним. Часть из них расселась по длинным диванам, окружившим черный глянцевый стол. Другая рассеялась по холлу и теперь с интересом рассматривала статуэтки и висевшие по стенам картины. А чем еще заниматься в последний день жизни? Какая-то комната социопатов, наплевавших на конец света. В глаза Адаму бросилось пятно цвета индиго — у панорамного окна стояла девушка в синем облегающем тонкую фигурку платье. Оправив бархатный пиджак, Адам подошел к ней.
— Лишь тот достоин жизни и свободы…
— …Кто каждый день идет за них на бой, — словно шпионы обменялись паролями.
— Снова я слышу цитату из «Фауста»! — из другого угла холла к ним устремился кудрявый очкарик. В рубашке под жилетку. Маменькин сынок, брезгливо подумал Адам. Он бы предпочел обойтись без очкарика. Девушка в платье индиго улыбнулась.
— Дэвид, Дэвид Финч. А мистер Ниманд хорош! Только посмотрите. Собрал нас просто так. В последний день этого света. Ну разве не прелесть?!
— У богатых свои причуды, — усмехнулся мужчина, стоявший у огромного полотна. Спиралью Фибаначчи на картине закручивались ровные разноцветные линии.
— Не то слово! — Дэвид упер руки в боки, и все в зале как-то заметно оживились. — Кажется, все надеются на обещанное спасение, да? — Дэвиду никто не ответил, но Адам почувствовал — это так. Что еще могло заставить людей приехать в дом богатого незнакомца в свой последний день.
— Спасение. Уже полгода все твердят про то, что все подохнут! Хоть здесь не начинайте.
— Простите, пожалуйста, — спросил единственный темнокожий среди гостей. — Кому-нибудь что-то известно об этом Ниманде?
— Кажется, он — немец, — предположила обряженная в лавандовый костюм девушка. Адаму почему-то не понравились ее короткие волосы.
— А вот и нет! — Дэвид вскинул головой. — От немца в мистере Ниманде только намек на Гете в приглашении. Вас, наверное, ввела в заблуждение его фамилия, мисс…
— Куилтер.
— Мисс Куилтер… Но как человек, поживший в Австрии два года, я вам открою секрет. — Дэвид деловито поправил очки на переносице. — Ниманд, а точнее «Niemand», по-немецки «никто». Думаю, хозяин сегодняшнего вечера хочет остаться инкогнито!
— И зачем?
— Как А.Н. Оним, — к Адаму подошел усатый мужчина. — В «Десять негритят» Агаты Кристи.
— Точно! — кто-то с ним согласился.
— Майкл Блум, — мужчина протянул Адаму руку.
— Адам Саммерс.
Кажется, Майкл был старше многих из них, и лишь сейчас Адам пригляделся к гостям как следует. Разодетые по случаю. Кто-то чуть победнее. Кто-то чуть побогаче. Преимущественно белые. Исключение составляли темнокожий и девушка с подозрительно раскосыми глазами. Кожа ее была бледной, но все же с характерной азиатской желтизной. Быть может метиска, подумалось Саммерсу. Хм. Мисс Куилтер, индиговое платье и азиаточка. Остальные — мужчины. Судя по всему, до этого вечера никто друг друга не знал. Все они были достаточно молоды. Адам никому бы не дал более тридцати лет. За исключением Майкла. Возможно, тот был немногим старше. Адама путали усы, придававшие Майклу схожесть с Реттом Батлером. Вот и все. В остальном никаких схожих черт между гостями не было.
— Десять негритят отправились обедать… Хорошо, что нас больше десяти, — мило улыбнулась девушка в платье цвета индиго и наконец представилась. — Аманда. Аманда Смит. Полагаю, мы все друг друга не знаем?
— Впервые всех вас вижу! — темнокожий хлопнул себя по коленям.
— Думаете нас и вправду позвали отмечать конец света?
— Да какая разница! Дождемся этого Ниманда и спросим. Меня лично все равно никто дома не ждет.
— И меня.
— И меня…
— Чертов конец света, — помотал головой один из сидевших на диване. — Знаете, почему лично я сюда приехал? Чтобы не дрожать дома как кролик! Уж лучше напиться да не заметить, что мир-то кончился.
— Как завязанные глаза на расстреле, — задумчиво проговорил Адам.
— Во-во! Дайте мне выкурить мою последнюю сигарету! И баста! — говоривший подтянул брюки на коленях.
Адам его прекрасно понимал. Понимали и другие, и все же Саммерс насторожился. Странно, что мистер никто собрал незнакомых одиночек. Подозрения о секте таяли словно время, отведенное Земле перед концом света. Тогда что? Дэвид, кажется, хотел о чем-то сказать, но вдруг погас свет. В зале повисла гробовая тишина, а после в коридоре вспыхнули круги. Видимо, какая-то проекция. По полу расползлись стрелки, указывающие путь, и из спрятанных динамиков полилась музыка. Классическая. Что-то духовое.
— Что ж… У мистера Ниманда оригинальная манера звать к столу, — отозвалась мисс Куилтер, и словно полководец бесстрашно пошла вперед. — Ну что… Все перепугались?
Храбро она скрылась в коридоре, следуя по стрелкам, и лишь мелькнула лавандовым пятном за полупрозрачным простенком. За ней устремился темнокожий и Майкл. Дэвид также пошел за ними. Пропустив Аманду вперед, Адам вышел из зала последним.
Стрелки петляли по странному лабиринту, ведущему через коридоры и лестницы. Видимо, они спускались в гору. Стало закладывать уши, и Адам неприятно поморщился. Перед ним в свете проекторов синим пятном мелькала Аманда, и он вдоволь любовался тонкими ножками, подпрыгивающими на каблуках-шпильках словно копытца газели. Лабиринт внезапно закончился. Все двенадцать гостей мистера Ниманда вывалили в двухъярусный овальный зал, напоминавший чем-то арену. Здесь не было ни стола с угощениями, ни музыки, ни нанятых музыкантов. Ни картин, ни статуэток. Это настораживало еще больше.
Едва Адам пересек порог, дверь за ним закрылась. Слилась со стеной, и некоторые гости опасливо обернулись. Их окружило плотное кольцо белых стен. Странный званный вечер раздул из недоумения панику. Дэвид снял очки с переносицы и нервно потер их салфеточкой, припасенной в рукаве. Когда из динамиков полился звук, он их выронил. Кажется одна из линз разбилась, но Адам уже не обратил на то внимания. На стене появилась очередная проекция. Как в кинотеатре, и вскоре гостям показали фильм. Дергавшийся кадр имитировал старое кино. Пленка застыла на фотографии старика с длинной, пышной бородой и массивными надбровными дугами.
— В 1859 году Дарвин опубликовал труд «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь», — огласил мужской голос, зачитывавший текст менторским тоном. — Основным механизмом эволюции видов Чарльз Дарвин назвал естественный отбор, — картинка сменилась, и Адам увидел то, что видел в последних новостных выпусках последний год. — 3 февраля 2030 года стало впервые известно о том, что к Земле приближается опасность. Все мы с вами наблюдали агонию, в которой корчилась планета. Шансов на выживание нет. Четыре метеорита вскоре войдут в атмосферу, и жизнь на Земле никогда не станет прежней. Смерть упадет в Америке. Чума поглотит Европу. Голод обрушится на Африку и Война повергнет Азию. Многие ученые прозвали Австралию и Новую Зеландию Ноевым ковчегом цивилизации. По многочисленным прогнозам именно здесь может уцелеть какая-то жизнь, и я, Ниманд, решил: человечество достойно второго шанса. Ты — второй шанс человечества.
