Место встречи — торговый центр, у фонтана. У того самого, где встречаются ну все в этом городе, если идут шляться. Он сам меня узнает, до встречи необязательно знать его в лицо.

И это всё, что Рассел знает и спрашивает в последний раз, согласен ли я. Отрываюсь от экрана, смотрю на этих троих именно в тот момент, когда Глен обнимает и Астрид, и Фрэнка за плечи. И оба так скромно улыбаются, для них такие тёплые чувства не баловство — незнакомая сторона. Даже если бы это стоило жизни, я всё равно ответил: «Да». Никто не должен находится в ситуации Астрид. Она, как и все мы, имеет шанс на все эти глупости. На улыбки, на друзей, на стабильность, дом и семью. У меня нет другого выбора, поэтому в очередной раз отвечаю Расселу: «Да». И он, словно подписывая смертный приговор, набирает: «Удачи нам». Действительно. Она-то уж точно пригодится.

Через какое-то время Ноа пишет, что возвращается. Говорю это ребятам, и они нервничают. По крайней мере, это заметно по Астрид и Глену. Фрэнк остаётся таким же спокойным, когда он наблюдает за экранами камер наблюдения. Машина Ноа появляется, следом за ней подъезжает и другая.

— Значит, нас пасут, — говорит Фрэнк. — Не будут долго наблюдать и пойдут в наступление. Не понимаю, зачем они ездили за ними и обратно.

Дверь отворяется и вваливается Ноа со словами:

— Что уже успели заказать на дом?

— Ничего, — говорю я, потому что все молчат. Шестерёнки в голове у Фрэнка бегают с бешенной скоростью.

— Ты ничего не трогал? Где она стоит? — спрашивает Хоук неожиданно.

— Нет, не прикасался. Она у входа, слишком большая коробка, не стал даже и трогать.

— Думаю, трогать и не следует, — мозговая деятельность Ноа тоже активизируется, но не так быстро.

— А если там бомба? — спрашиваю я.

— Вполне возможно, что будет отвлекающим маневром, и они легко попадут в дом.

— И ты так просто об этом говоришь? — спрашивает Ноа. — Это же мой дом, в конце концов.

— Они не могут быть уверены, что она здесь. Им не нужна лишняя суматоха, особенно в дорогом квартале.

— И что ты предлагаешь? Сидеть сложа руки? — агрессивно спрашивает хозяин дома, и его можно понять.

— Нет, нам нужны разумные действия.

— Какие? — нетерпеливо спрашивает Моро. — Я звоню в полицию, — доставая телефон из штанов, говорит он.

— Они, наверняка, так и хотят попасть сюда.

— Как это интересно?

— Пораскинь мозгами: это предмет, не вызывающий доверия, ты звонишь в полицию, они приезжают и легко попадают сюда с обыском. Наверняка, она пустая или там ерунда. Но предполагают, что мы о них знаем, а они о нас, сделали свой ход, в надежде на то, что мы разыграем дальше партию и загоним себя в угол.

— То есть твой план: игнорировать?

— Да.

— Хорошо. И на сколько ты уверен в своей правоте, что там и, правда, ничего нам не угрожает, — запуская пальцы в шевелюру от злости, спрашивает Ноа.

— Процентов на семьдесят.

— Чёрт! Фрэнк, ты серьёзно?

У Моро опускаются руки, садится на стул и обхватывает голову руками — кипит внутри, я это чувствую, он наполняет кувшины терпения один за другим, боясь пролить и сорваться на всех нас. Ноа поднимает голову, его взгляд потух, потому что смирился с тем, что действуем по плану Фрэнка:

— Хорошо, и что дальше?

Обсуждаем то, что надо снять наличные, Ноа спокойно достаёт телефон и, спрашивая номера наших карт, спокойно переводит по сумме, которой ни разу не держал в руках.

— Это максимум, сколько можно снять в одном автомате.

— Слишком много, — говорит Астрид.

— Спокойно, подруга, я не обеднею, — игриво говорит Ноа.

Подробно обсуждаем план действий за поеданием вчерашней пиццы, смотрю на часы и понимаю, что пора выезжать. Не хочу опаздывать и подставлять остальных. Ноа через приложение вызывает такси, Моро выходит вместе со мной, чтобы посадить. Я краем глаза замечаю, что машина всё так же стоит, но фигур в ней не разобрать.

— Будь осторожен, — блондин незаметно кладёт деньги в карман. — Если ты передумал, то просто отдай деньги и так скажи, что всё отменяется. Мне наплевать на такие потери.

— Считаешь, правильно будет её бросить?

— Я не хочу, чтобы что-то неправильное случилось с тобой.

— Всё будет хорошо, — произношу избитую фразу.

— Больше никогда не говори всякие клише, мы не в мелодраме, — он притягивает к себе в объятье, чему я удивлен, и быстро отстраняется.

Чувствую его тепло, то, как сжимает кусок ткани на плече, и то, что он ниже меня. На автомате залезаю в машину и не могу ни о чём думать. Таксист называет адрес, отдёргиваю ладонь и понимаю, что сейчас надо думать совсем о другом, подтверждаю, но я совсем не обратил внимание, поехали ли за мной та машина. На телефоне не вижу ни одного сообщения или звонка от друзей.

Через тридцать минут оказываемся на месте, такси останавливается, и я понимаю, что нет налички, кроме той, что Ноа дал на паспорт.

— Извините, могу заплатить вам с карты?

— Ваш друг уже сделал, никогда не давали таких чаевых. Последнее время явно везёт на добрячков.

— Может, на дурачков? — на автомате выдаю я, он непонимающе смотрит через зеркало, и, не отвечая на его взгляд, выхожу из такси.

Захожу в торговый центр, здесь, как и всегда, просто туева куча людей. И я согласен с тем парнем, это наиболее безопасное для него место встречи — здесь он исчезнет быстро. Особенно у фонтанов, трогаю пачку денег во внутреннем кармане — никуда не делась.

Прохожу ближе к воде, по дороге не раз задевают стайки девочек-школьниц, которые здесь или за «самой шикарной юбкой\платьем\кофтой», или с целью найти себе парня.

Встаю на обговоренное место и жду, стараюсь быть раскованным и скучающим. Мол вот сейчас придёт друг или подруга — не хочу быть подозрительным. Наверно, кажусь таким жалким, потому что смотрю на часы уже в пятый раз.

Проходит несколько минут от назначенного времени, десять, потом пятнадцать. Я не знаю, нормально ли это. Руки подпрыгивают на штанах от нервов. На двадцатой минуте ожидания достаю телефон и уже хочу написать Расселу или друзьям, как сзади ко мне прислоняется чья-то спина, незнакомец шепчет:

— Убери телефон в карман, — не рыпаюсь с места. — Живо! Или сделка отменяется.

Делаю, как он велит.

— Хорошо! Принёс деньги? — уже сбираюсь ответить, как он прерывает: — Никаких слов, дотронься до моей ноги один раз, если да, и два раза, если нет.

Я касаюсь его один раз.

— Хорошо, держи пакет и положи туда аккуратно деньги, — беру бумажный пакет из-под фастфуда. Это явно не привлечёт лишнего внимания. Аккуратно складываю деньги и так же незаметно, по крайней мере, так кажется, передаю его обратно.

— Теперь я ухожу, через какое-то время сделаешь вид, что тебе кто-то позвонил, пойдёшь в сторону и будешь бродить по магазинам хотя бы минут двадцать. Если увижу, что ты пошёл за мной, сделка отменяется, если денег будет меньше — сделка отменяется. Остальное узнаешь через Рассела, если всё будет в порядке.

Незнакомец отходит, с меня спадает часть напряжения. Стою на месте, достаю телефон и делаю вид, что разговариваю. Медленно схожу с места, чтобы размять ноги, иду в ближайший сетевой магазин. В один, второй. Делаю вид, что что-то серьёзно рассматриваю. После четвертого магазина, чувствую на себе чей-то взгляд. Боюсь повернуться и сделать хоть малейший сигнал о том, что знаю — кто-то следит за мной. Или у меня обострилась паранойя.

Делаю то, что сделал бы, наверно, любой: набираю сообщение Фрэнку, что за мной следят и кидаю телефон Рассела. Если что-то произойдёт, то он расскажет, что делать дальше, деньги я передал. Ради Астрид рискну и поведу человека по ложному следу, отвлеку внимание на себя. Сразу же набираю сообщение Расселу, дальнейшая связь через телефон моего друга.

Успеваю получить ответ от Фрэнка: «Не глупи!». В чате видно, как он печатает следующее сообщение, но я выключаю телефон. Выхожу из магазина, человек двигается за мной. И, значит, точно не кажется. Ко всему прочему: у меня опять пропал слух, а я даже не заметил в какой момент. Это очень осложнит сейчас жизнь, но я не могу вести его к друзьям.