— Его мы уже спрашивали о ней, — может, я и параноик, но звучит это предложение очень плохо. Глен напрягается, там они могли и попасться. Все вздрагиваем, когда в комнату заходит Ноа со словами, вытирая руки на ходу:

— Хоук, я тебя убью, честное слово! — замечая офицеров: — Ооо, офицеры, вы ещё здесь? — уж на кого можно будет надеяться в игре, так это на него. — Думал, уже ушли, и это был всего лишь оборот речи, надеюсь, вы понимаете, — Моро улыбается.

— Вы не из тех, кто возьмет оружие в руки.

— Именно, офицеры, кто-то же должен быть в мире мягким и пушистым, — Ноа разворачивается ко мне. — Это была любимая ваза моих родителей, — плюхается на диван и заявляет: — А чего все такие напряженные?

— Вы, наверняка, тоже её видели? — офицер передаёт ещё одну копию фотографии, Ноа берёт в руки.

— Ну, конечно! Как такую забыть? Горячая штучка, но орала тогда так, что хоть поджигай. Бедный Адам, — после секундной заминки: — Может, отдохнёте?

— Нет, спасибо, нам уже пора.

— Так скоро? А мы тут девушку по вызову ждём, могли присоединиться, — неожиданно заявляет Моро.

— Как-нибудь в другой раз, мистер Моро, нам действительно пора, начальство уж больно зверствует.

Ноа идёт проводить их, а я бегу к экранам камер. Наблюдаю за тем, как офицеры выходят, проходят через двор и устремляются к машине, которую видел на другой стороне. Дверь захлопывается, и иду ко всем в комнату.

— Выходи, Астрид! — говорит Моро. — И вы втроем нам сейчас расскажете, во что, чёрт побери, мы втянуты. Потому что, как по мне, так пахнет жареным, если уже не палёным.

Астрид спускается по лестнице со второго этажа, и она расстроена и раздавлена. Не успевает даже подойти, когда говорит:

— Втянула вас в очень плохую ситуацию, а это были не самые, далеко не самые, лучшие люди на свете.

Астрид успевает подойти к Глену и обмякает рядом, такое чувство, она бы просто свалилась в кучу, если бы не его присутствие — видит в нём родного человека. Брата? Вот только он-то в ней не сестру видит. Сжимаю незаметно кулаки и ногти впиваются в кожу.

— Более того, — начинаю я. — Сейчас у вас есть шанс: узнать всю правду или остаться при той информации, что владеете сейчас, и, возможно, вас не тронут. Не уверен на сто процентов, но вы не будете знать лишнего, что может спокойно стоить жизни вам и вашим близким, — все смотрят на меня.

— Без спиртного, боюсь, я не буду воспринимать информацию, — Ноа направляется ко столу.

— Я тоже, — говорит Тэйт.

— И я, — тихо поддакивает Ронан.

— Бро-о, тебе я налью в два раза больше, — отвечает Ноа Ронану и хлопает его по спине.

— Ещё есть водка, ром, текила, кому чего? А вы, заговорщики, не молчите, видимо, ночь будет длинная.

— Вы все уверены? — я обвожу глазами присутствующих.

Первый заговаривает Тэйт:

— За несколько часов с вами ощутил себя больше живым, чем за последние пару лет точно. И дело совсем не в зрении, не в возможности воспринимать вас глазами, я вас чувствую. Поэтому с легкостью, на которую способен, принимаю решение понять и по возможности помочь с тем, с чем вы столкнулись.

Остались Ронан и Ноа.

— Ладно-ладно, я богатенький Ричи, поэтому могу позволить попасть в большие неприятности, — Ноа переводит взгляд на Фишера.

— Не смотрите так! — орёт Ронан, и уже тише: — Я считаю, что секреты делают нас слабее.

— Тогда, видимо, мы в одной тонущей лодке, — на лицах я замечаю обречённость.

Не знаю, что движет Астрид сейчас, алкоголь, или она устала от всего и беготни в частности, начинает свой длинный рассказ, который похож на сказку, да хоть на фильм, но не на реальную жизнь. Легче от сказанного не становится. С каждой секундой в ней отмирает искра: из яркой и сильной девушки она превращается в маленькую девочку. Что-то остаётся с нами навсегда, и в этой истории ей пора побыть слабой. Пора спустить на тормоза и с кем-то поделиться. Я смотрю на неё, на длинные волосы, которые местами взлохмачены, на то, как свет падает ей на лицо, и практически не видно синяка. Сейчас она как будто может поместиться в одних объятьях. А потом ее трель прерывается.

— Глен, я больше не могу. Мне тяжело… Ребята.

Она тихонько садится на стул и роняет голову на стол. Поэтому я лично рассказываю часть с похищением, как мы её нашла и спасли. Всё это время ни один из ребят даже не задал ни одного вопроса и не перебил.

И замечаю только сейчас: Астрид допивает с чем-то стакан.

— Это всё, — и продолжаю после секундной паузы: — Точнее всё, что мы знаем касаемо этой проблемы. Пока у нас нет плана, что делать дальше, да и кому можно доверять, потому что масштаб данной организации шире, чем мы думаем. Потому что она выросла, пока Астрид бегала от Питера, и знать наверняка мы не можем. Можно признать то, что Питер многообещающий подпольный лидер. Его империя растёт на всём.

— Ты, конечно, здорово всё это расписал, — потягивая скотч, говорит Ноа и смотрит на Астрид. — А нам-то что делать? Ты втянула нас в опасную игру, я и не представлял насколько. Если это и правда глава по производству синего льда, не уверен, что у нас есть шанс вырваться. Я знаю, что шепчут про его дилеров, его связи и возможности.

— Да, втянула, но я хотела быть свободной. Считала, что тех денег, что помогла ему заработать, хватит с головой, и он не станет меня искать. Особенно после того, что отнял брата. Я одна теперь в жизни. Совсем одна. Как бы жилось тебе без семьи? — спрашивает Астрид Ноа, так сжимая кулаки, что белеют костяшки.

— Их и так совсем не бывает в моей жизни.

— Представь, что их вообще нет, что больше никогда не увидишь. Они не приедут из очередной командировки, не позвонят. А ты, Тэйт, представь, что ты не обнимешь своих сестер.

— Хватит! Больше ни слова! — обрывает её Моро.

— Ладно, кажется, пора спать, — говорю я. — На сегодня хватит впечатлений. Думаю, что в скором времени мы услышим о Питере. Он предложит кому-то из нас что-то взамен на Астрид или сведения о ней. Надеюсь, рассказ помог вам выбрать верную сторону.

— Спасибо, Фрэнк, — она опускает свою руку мне на запястье, его жжёт огнём. От этого пламени приятно, и поэтому не двигаюсь с места. И смотрю на нее сверху вниз. На её лицо, на порозовевшие от алкоголя щёки. Мягко рассоединяю наши руки, потому что боюсь всего этого. Успел отвыкнуть от осязания, и теперь это очень сложно.

— Кто где собирается спать? — по-хозяйски спрашивает Моро.

— Можно, внизу? — отвечает Тэйт. — Никуда не хочу больше двигаться, и глаза очень устали.

— Еще бы, слепым прикидывался восемь лет, а теперь прозрел.

— Это некрасиво, Ноа, — замечает Глен.

— Я не обиделся, ребята, не ссорьтесь. Просто боюсь, что закрою глаза, засну, и утром все будет, как и все восемь лет. И вновь стать обузой, я с ума сойду.

— Посмотри на Астрид, она уж точно не боится стать обузой.

— Надеюсь, это шутка, — в ответ заявляет она.

— Конечно. Сейчас принесу сюда одеяло и подушки, остальные наверх. Там вам хватит места. Астрид, ты в отдельной, а мы с парнями по двое. Если никого не смущает.

Проходит какое-то время, и мы наконец остаёмся с Гленом наедине, снимаю с себя поло, расстёгиваю пряжку ремня, он сверлит взглядом спину, стоя у закрытой двери.

— Почему не рассказал, кто ты на самом деле?

— О чём ты? — стаскивая штаны, говорю я.

— О том, что ты делаешь, когда никто не видит. О тебе много чего пишут в интернете.

Останавливаюсь на второй брючине. Разворачиваюсь к нему и понимаю, что мы так толком и не поговорили об этом. И о том, как он смог найти Астрид. Кажется, что у нас не было времени, все свободное занято Астрид. Она стала нашей ахиллесовой пятой, а это очень плохо. Нас можно легко раздавить при желании. Непонятно почему, но теперь мы будем бороться за неё до конца, и плевать, что до этого спокойно жили своими жизнями. Имея всё или многое из того, что можно.

— Чтобы они были ещё и моими укрывателями? Понимаешь, за свои действия могу спокойно понести наказание и серьёзный срок. И ты тоже, собственно, теперь. Поэтому настоятельно рекомендую молчать об этом, — Глен задумывается.