— Ронан, кажется, твоя пьяная задница спасла этот дерьмовый мир, — с улыбкой на губах произносит Моро.
Не верю в испытанные чувства, у меня нет слов. Точнее таких описательных слов я не знаю. Наверно, данные моменты называют волшебными. Может, это провидение? Может, это алкоголь или какие-то наркотики? Мои чувства слишком смешанные. Бросаюсь от одного к другому. Вот минуту я верю, что это было, а потом этого не было — воображение сыграло со мной злую шутку. Ноа берёт меня под локти и выводит, скорее даже тащит, потому что я не отдаю себе отчета и постоянно запинаюсь о свои же ноги. Я не в лучшем виде, даже не так — убитый. Чувствую себя муравьём, которого не додавили на дороге. И всё лежу и думаю, что делать. Шевелиться, ползти или просто остановиться и дождаться ещё одного удара. Ведь кто-то обязательно придёт. Раз и всё. Ни боли, ни страданий.
Выходим на улицу, скорее вываливаемся. Свежий воздух немного отрезвляет, становится легче дышать, но никакого прояснения событиям не даёт. Сгибаюсь пополам и упираюсь руками в колени, выворачивает наизнанку. Кажется, тошнит целую вечность. Кусочки чего-то непонятного забрызгали обувь и штаны. Горло сдавливают спазмы, но больше ничего не выходит и только когда становится легче, ощущаю, как похлопывают две разные руки по спине, слегка поглаживая.
Спокойно выпрямляюсь и вытираю рот тыльной стороной руки.
— В норме, — отвечаю на несказанный вопрос.
— Фуф, я-то уж думал, что тебя придётся сдавать ученым на опыты, — говорит Моро, от его дурацких шуток становится лучше. А потом понимаю весь возможный смысл этого предложения, и опять накатывает волна, да что там волна — цунами мыслей. Оно такое мощное, мутить и колет глаза. Так сильно, что я жмурюсь и прикрываю их руками, от которых разит кислым.
Открываю и закрываю их, пытаюсь избавиться от этого ощущения. В очередной раз смотря на мир через смутную пелену, вижу всё вокруг. И с каждой секундой становится чётче, вижу ребят. Таких, какие они есть. И первое, что читаю в их глазах, это удивление. В определенный момент Ронан перестает опираться на Ноа и тихо произносит:
— Сто-оп?
Не знаю, что отвечать на это. Отхожу на пару шагов назад и оказываюсь на проезжей части. Ребята приближаются ко мне — отхожу снова. Не понимаю, как объяснить это даже себе, и, вероятно, во мне играет первобытные инстинкты. И я хочу сохранить себе жизнь, хотя они никогда не угрожали, и сейчас их поза ничего не говорит о желании причинить вред. Меня пугает такая чёткость окружающего мира — это паника. Вокруг столько звуков, не могу сконцентрироваться, потому что все моё внимание рассеивает новообретенное зрение.
Поворачиваюсь направо, и меня полностью привлекает тот факт, что на меня лоб в лоб движется автомобиль и кричаще бибикает, зажимая клаксон. Не могу пошевелиться: в плену этих фар, потому что они напоминают о том, что было много лет назад.
Машина приближается, водитель кричит в открытое окно, чтобы я уходил, и только после замечаю, что парни кричат об этом же, медленно приближаясь, чтобы не спугнуть, и я не рванул в сторону опасности.
Автомобиль все ближе, смотрю на огни. Они гипнотизируют, всё моё тело окаменело, а разум кричит: «Беги-беги». А я стою, время становится подвластным. Медленно открываю и закрываю глаза, смотрю по сторонам, стараясь запомнить, как выглядит всё это, но в голове всплывают совсем другие картинки. Моя мать, сжимающая руку, крик, трескающиеся стекла, скрежет металла, запах бензина. Вновь открываю глаза, я в том же кресле и ремень всё так же перетягивает поперек тела. Из этого состояния возвращает удар об асфальт. И даже не успеваю понять, почему всё так, а не иначе, в скулу прилетает кулак, у меня опять темнеет в глазах на время.
— Придурок, самовлюбленный идиот, — кричит Моро. Прилетает ещё удар по лицу, жжёт то место, потому что сдирает кожу при ударе. Настолько обмяк, что не шевелюсь, хотя боль разливается по телу словно лава. Он ударяет ещё и ещё, и в какой-то момент всё прекращается. Наконец, открываю глаза и его держит Ронан, крепко обхватив руки, ощущаю, с какой силой приходится это делать, потому что Ноа всё ещё вырывается и кричит:
— Да, как ты смеешь, так распоряжаться жизнью, — сплевывает в мою сторону. Его одежда грязная, на коленках порванная — он спас мне жизнь, Ноа оттолкнул меня. Вокруг нас образовалась целая куча народу, кружится голова.
Меня поднимает незнакомый мужчина из толпы:
— С вами всё хорошо? Я уже вызвал полицию.
Вот этого нам только и не хватало. Моро уже спокойно стоит рядом с Ронаном и сверлит меня взглядом. Я отталкиваю мужчину, который придерживает за спину:
— Да, всё просто замечательно, нам с друзьями пора уходить.
Тот же мужчина хватает за запястье и тянет обратно.
— Погодите, тут надо разобраться во всем.
Вырываю руку, в том месте, где держал незнакомец, будет синяк.
— Нет, нам с вами разбираться не с чем, — иду к друзьям, сплевывая накопившуюся кровь изо рта в сторону, кто-то из толпы ахает и охает, но мне все равно.
Вытягиваю руку вперед, как достигаю друзей, Ронан, не раздумывая, протягивает в ответ и крепко жмет её. Такой большой и спокойный. Смотрю в сторону Ноа, он сложил руки перед собой и даже не смотрит в мою сторону.
— Может, поговорим? Только не здесь. — предлагаю я, потому что в отдалении слышна сирена полиции, и совсем нет желания разбираться, к нам она едет или мимо. Хочу привлечь его внимание, а он резко поворачивается и раскрывает руки, жду, что он меня ударит и почему-то, наверняка, заслужено. Но делает то, что удивляет — обнимает с такой силой, что даже перехватывает дыхание.
— Никогда-никогда, — произносит тихо Ноа. — Никогда так больше не делай!
— Точно не ближайшее время, — блондин ударяет в бок, не разрывая объятья, перехватывает дыхание, но я все равно улыбаюсь. — Это было помутнение, теперь я вижу ясно, — сколько в этой фразе смысла и подтекста.
— Как ты можешь снова видеть? — произносит вопрос Ронан. Чувствую на себе не только чужие взгляды, но и вспышки камер. А это не сулит мне и моим друзьям ничего хорошего. Здоровяк обхватывает нас, разрывая наши объятья так, что мы находимся по разные стороны от него, и ведёт к машине. Когда вижу, на чем приехали, жалею, что пропустил взгляд сестры. Да и вообще столько всего успел прозевать.
Хлопаем дверьми по очереди, сажусь сзади, Ноа за руль, рядом Ронан. Успеваю заметить взгляд, который проскакивает между ними. Такое чувство, что им необязательно произносить вслух очевидные вещи. Ноа заводит машину и проводит грязными руками по волосам, задерживаясь на макушке и сжимая густые блондинистые локоны.
— Ты должен за помывку салона, — обращается он ко мне через зеркало заднего вида.
— Ну-у, — обвожу глазами салон. — Походу, надо отдаваться тебе натурой, если только, — улыбаюсь, а Ноа усмехается уголками рта и давит на газ.
— Очень может быть, — тихо говорит Моро, но всё равно слышу.
Направляемся к дому Ноа, по крайней мере, надеюсь, что двигаемся туда, а не в полицейский участок или того хуже — ко мне домой. Как только вспоминаю про дом, думаю о том, как объяснить своим о таких вот метаморфозах со мной. Пока ни одной здравой мысли ко мне в голову не пришло.
Достаю телефон, быстро просматриваю сообщения от сестры, слегка пугает то, как она изъясняется и паникует. Набираю ей сообщение о том, что со мной всё в порядке, потом отцу, и убираю его подальше. И только сейчас вспоминаю об Айрис, о ней самой, о том, что сделала фотографию, достаю телефон из кармана так быстро и резко, что он почти выпадает из рук. Захожу в Инстаграм, никакой новой фотографии или записи, моё настроение падает ниже плинтуса. Но потом в голову приходит мысль о том, что фотография может оказаться в галерее. Быстро тыкаю в значок камеры и моё сердце устремляется вниз. Там ему самое место. Она есть, существует не только в моей голове. Айрис. Диснеевская русалочка Айрис.
Сначала рассматриваю фотографию в целом. Она сняла нас в тот момент, когда повернулся к ней лицом, если бы увидел такую фотографию, подумал бы что вот-вот сейчас эти люди поцелуются. Щеки горят от смущения. Приятно, так невообразимо приятно, просто смотреть на то, какая она.
