Как бы мне ни нравилось рисовать, но все когда-нибудь надоедает. Увы, и меня это коснулось уже к концу весны. Моя комната была полностью увешана «шедеврами» собственной работы, а некоторые из них поселились в помещении рядом, и, похоже, прочно — снять их со стен было невозможно, сколько ни пыталась. А ведь хранитель забирал рисунки, которые мне самой нравились. И я хотела их видеть у себя вместо унылого вида из окна.

Ко всему прочему, из ванной пропало больше половины симпатичных пузырьков и баночек, стоявших на полочках. Мне же оставили ненатуральные магические шампуни, мыло и пенки. Даже масла для ванны исчезли, что меня огорчало. Ведь лежать в ароматной ванне так приятно!

Пропажа не оставила меня равнодушной, а изымание картин — тем более. Я начинала злиться на хранителя и выплескивала раздражение на бумаге, изображая моих мужчин-провожатых, которых уж точно не заберут.

В итоге рисовать надоело и я начала слоняться от безделья. Тут-то и вспомнилась закрытая дверца в кабинете, которая при исследовании замка ну ни как не хотела поддаваться. Теперь же, прочитав горы книг, как умных, так и просто развлекательных, где герои не редко взламывали замки различными отмычками, решила вновь наведаться в кабинет и попытаться открыть загадочную дверь.

Вооружившись ножом Астры, шпильками для волос, книжкой с приключениями вора-мошенника с подробным описанием взлома замка какого-то богатенького купца, я отправилась «на дело». В кабинете уже не было пепла, который здесь обитал в прошлый мой визит, и стало намного чище.

Устроилась на коленях возле закрытой дверцы, раскрыла «пособие» и принялась ковырять в замочной скважине сначала шпилькой, потом двумя, а там и ножом. Упрямый замок все ни как не хотел щелкать, как написано в книге. Я возилась с ним около двух часов и ничего! Даже никаких посторонних звуков!

Устав от очередной попытки, облокотилась на дверцу спиной и закрыла глаза. Просидела так минут пять, собираясь с силами. В итоге, я уже не так горела желанием попасть в эту комнату и посмотреть, что же там спрятано.

Признав свое поражение, вставая, схватилась за ручку, которая плавно ушла вниз, открывая дверь…

— Я столько времени пыталась ее открыть, а она не заперта!!! — возмущалась, вставая и отряхиваясь. — Ну что ж, посмотрим, что там скрывали.

Толкнула дверцу и от увиденной картины встала столбом на пороге небольшой комнаты, не зная как поступить дальше. Есть места, где я никогда не хотела бы побывать и вот одно из них прямо передо мной. Камера пыток… По-другому не скажешь.

Орудия истязания были разложены на круглом с белой скатертью столе, двух банкетках, небольшом столике у окна и еще расположились на всех полочках, вдоль стен. Все помещение пестрело от их обилия и цветовых вариаций.

Пяльцы различных размеров, спицы, иголки, нитки, пуговицы, бусины, бисер — здесь было все! Не комната, а мечта рукодельницы, которой я ну ни как не являюсь. Скорее даже наоборот — была ярым противником всего этого. Вот не знаю почему, но нет у меня тяги к рукоделию.

Еще немного постояла на пороге так и не рискнув зайти. Когда уже решила было уходить, заметила незаконченную вышивку с изображением темноволосого мужчины с тем самым мечом «Кровожадный», что хранился в оружейной под стеклом. Вот только лица у мужчины не было. Лишь контур обозначен. Да и меч не до конца вышит.

Чтоб получше рассмотреть это произведение, я все-таки вошла. Стежки ровно лежали на полотне. Нитки настолько яркие, будто их только что наложили на ткань, а сама хозяйка этого шедевра вышла на минуточку, забыв вернуться. Печально, что такая красота останется незаконченной.

Вздохнув, с неохотой покинула помещение, аккуратно прикрыв за собой дверцу. Но как же меня удивило, что в своей комнате я обнаружила огромные пяльцы, корзину ниток и подушечку с десятком иголочек. Да еще и книжку со схемами для вышивания! Хранитель решил, что я буду вышивать?! Не дождется!

Решительно не замечая изменений, пошла в библиотеку за очередной книгой, но и там меня ждал сюрприз. Двери были заперты.

Мне отказали в книгах?! Ну, это уже перебор! Я начинаю злиться и обижаться.

— Вышивки ему, значит, захотелось! Так пусть сам и вышивает! — с горяча пнула дверь библиотеки.

Вернувшись ни с чем обратно, уселась на кровать рядом с корзинкой и начала обдумывать план мести. Я недавно начала ощущать чужое невидимое присутствие рядом. И наверняка это и есть хранитель. А когда в кабинете пыталась взломать дверь, «он» был там. Как же мне ему мстить, если он постоянно рядом? Разве что ночью… Ведь и он должен спать!

План мести быстро сложился в голове, при взгляде на корзинку с принадлежностями для рукоделия. Он хочет, чтоб я сидела с иголкой и нитками, и увидеть результаты моего труда? Тогда я ему устрою выставку. Сегодня. Ночью!

Сразу же на душе сделалось так спокойно, что даже взяла книгу со схемами вышивания и весь вечер просидела, старательно разглядывая их.

Выйдя из ванной, которую обычно принимала перед сном, поняла, что сегодня меня больше не контролируют. На всякий случай, выждала лежа в постели еще пару часов для полного усыпления бдительности, затем взяла корзинку с набором для рукоделия и отправилась в комнату, которая, по моему мнению, была для хранителя самой важной. Не зря же он там изъятые у меня лучшие картины развешивал!

Прокралась как можно тише внутрь, но не почувствовала там присутствие кого бы то ни было и зажгла свечу. Затем вынула из корзинки первые попавшиеся нитки и принялась накладывать стежки везде, где было возможно, не забывая при этом менять цвет «узоров». Часа через два я с уверенностью могла сказать, что обошла все поверхности в комнате, отметив их своим «умением». Жаль, что при свете свечи не могла в полной мере полюбоваться на этот «шедевр». А ведь на него я умудрилась потратить больше половины запаса из корзины!

С чувством выполненного долга покинула комнату и отправилась на боковую. Теперь, наверное, до обеда просплю. Я еще ни разу так сильно не уставала, даже когда дрова из сарая на кухню зимой перетаскивала полдня.

Улыбнулась созданной «гадости», которая должна раз и навсегда отбить охоту у хранителя приучить меня к рукоделью, залезла наконец-то в кровать и заснула.

Очнулась оттого, что затекла спина, но перевернуться на бок не смогла. Даже руки от кровати поднять не сумела!

Пересиливая сон, попыталась рассмотреть, что же не дает перевернуться. Мои бедные глаза, не успев толком открыться, полезли на лоб, когда осмыслила причину такого немощного состояния. Меня пришили к кровати по контуру ночной рубашки! Я лежала на спине с раскинутыми руками, а вокруг — разноцветные неаккуратные, но прочные стежки крестиком! Ко всему прочему, мои волосы, заплетенные на ночь в косу, оказались привязаны к спинке кровати, что очень хорошо прочувствовала, когда решила резко поднять голову. От боли появились искры в глазах.

— И как мне теперь… Что делать-то?! — на ум ничего путного не приходило, разве что раздеться, но волосы, привязанные к изголовью, не позволяли просто так вылезти.

Но, я не унывала. Меня мальчишки в детстве еще не так привязывали. Справимся!

Замотала головой, стараясь ослабить узел косы, и через несколько минут она все-таки распуталась. А дальше — дело техники.

Осторожно продвигаясь в изножье кровати, я одновременно выползала из ночнушки и вскоре уже была на полу, хоть и без одежды. Победно накинула простыню и ушла в ванную.

— Мда… интересно, а что же дальше-то? Я ему свое умение продемонстрировала. Неужели настолько не понравилось, что он решил таким образом высказать свое мнение? О, я же не видела толком, что вчера получилось!

Дочистив зубы, молнией понеслась, как и была в простыне, в соседнюю комнату, оценить свое ночное искусство. Даже присутствие хранителя меня не волновало. Хотелось увидеть все самой и сейчас.

Зрелище было… непередаваемым. Все шторы, ковры, постельные принадлежности и скатерть украшали узоры разноцветной огромной паутины. Как же я смогла вышить все в таком стиле? Но, похоже, не это так «обрадовало» невидимого жителя замка… Я все умудрилась пришить друг к другу, и теперь отделить что-то было проблематично. Разве что разрезать нитки, но при этом все равно все будет испорчено. Шторы из тонкой ткани останутся с дырочками и в затяжках. Да и остальные вещи вид свой потеряли.