И когда я узнала размер выкупа за невесту, то некоторые вопросы, что были без ответов, прояснились. Меня держали в замке и не отрекались только потому, что я была обещана самому сильному и страшному магу в мире! За сундук золота. Поэтому в меня не вкладывали ни медяшки, так как не видели в этом смысла. Ведь и так замуж возьмут. Еще и согласились досрочно обряд провести. Наверняка по просьбе отца и матери. Обидно… Я для родителей была лишь дорогостоящим товаром, который выгодно продали. Похоже, что жадность ими овладела полностью.

Впервые я была рада тому, что не такая, как они.

После того, как были раскрыты все карты, я считала, что готова к любым потрясениям, но оказалась неправа. Слуги решили поделиться со мной всеми страшными слухами о моем будущем муже. И в итоге мне стало дурно. Леморт Кинита, способный за неподчинение одним щелчком пальцев оборвать жизнь любого… Это было страшно. Хоть потом он мог возродить, все равно было не по себе. Вдруг я не смогу оправдать его надежды? Посчитает меня недостойной. И просто убьет, чтоб найти другую невесту…

Всю ночь я прорыдала над своей участью. Не радовало ни то, что мне выделили комнату в замке и обращались как с членом семьи. Ни то, что скоро покину отчий дом и смогу увидеть, какой он мир за воротами. Ведь на следующий день должен состояться свадебный ритуал. Как знать, может это последние дни моей жизни?

И вот сейчас я иду по ярко-синей дорожке к алтарю в нежно-розовом платье и с накинутой фатой алого цвета. Хоть, по словам матери, наряд и был очень дорогим и по последней моде эльфов, он меня не радовал. Не о нем я мечтала. И не о такой свадьбе. И тем более, не о таком муже.

Медленно подняв взор, посмотрела на то место у алтаря, где должен стоять будущий супруг, но там никого не оказалось. Лишь четверо мужчин из свиты жениха были рядом. Значит, и мужу я не так важна, раз он не прибыл даже на собственную свадьбу. Похоже, у меня такая судьба — быть никому не нужной.

Одинокая слезинка скатилась по щеке. Хоть и обещала себе, что не буду плакать, не сдержалась. Нет, я буду продолжать улыбаться! Пусть все думают, что рада всему происходящему.

Встала напротив алтаря и жрец Богини Рода начал ритуал. Словно околдованная, я стояла и не слышала ни слова. Мне было все равно: что со мной, где я, что вокруг множество людей, пришедших сегодня повеселиться.

Очнулась, когда на моем плече уже красовалась брачная печать, свидетельствовавшая о том, что ритуал состоялся, да на пальце красовалось колечко. Гости пили, ели, танцевали, шутили и смеялись. Лишь я одна находилась за столом для молодых и водила вилкой по тарелке, пытаясь подцепить горошинку из салата.

И только тогда осознала, что зал украшен настолько пестро и ярко, будто это сделано для того, чтоб было. А уж как — без разницы. И судя по тем тканям, что были развешаны по стенам, оформляли не родители. Их жадность не позволила бы использовать дорогие материалы. Тогда… неужели свита мужа украшала?

— Улыбнись, детка! У тебя сегодня свадьба, а не похороны, — мимо проплыла в танце мать.

— Улыбайся! Сейчас на тебя смотрит свита твоего мужа, — пронесся отец, обнимая за талию молоденькую девицу. По-моему, она была какой-то дальней родственницей. Но я могла и ошибиться. Родне меня не представляли, как остальных детей графа.

Вновь натянула на лицо улыбку и уставилась в свою тарелку. Наверное, со стороны выгляжу круглой идиоткой, улыбаясь еде. Да мне уже все равно.

— Леди, вам плохо? — подсел один из представителей свиты.

За все это время я не запомнила, как выглядят прибывшие сваты. Для меня они были разноцветными пятнами, изменившими жизнь. И не уверена, что к лучшему.

— Нет, мне хорошо, — ответила, все так же натянуто улыбаясь.

Молодой человек, лет двадцати двух, сидел напротив и смотрел на меня. У него оказались короткие рыжие волосы. Его карие глаза постоянно закрывала непослушная челка, и он ее откидывал рукой. Лицо же мужчины выражало сочувствие. Ко мне? Потому что сижу одна или из-за того, что вышла замуж за его друга… знакомого… родственника… Кем он приходится моему мужу?

— Я вижу, что вы переживаете, — улыбнулся собеседник. — Не стоит. Ваш супруг порядочный человек. Он вас не обидит и никому не позволит это сделать. Вы мне верите?

Верю ли я ему? Вот сколько живу на свете, столько раз и зарекаюсь верить хоть кому-то, а уж тем более человеку, которого вижу первый раз в жизни.

— Сомневаетесь? — разочарованно произнес мужчина. Не запомнила, как его зовут, да и не собиралась запоминать, если честно. — Не стоит. Сейчас ваша жизнь полностью зависит от мужа.

Вот этого-то я как раз и боюсь.

— Леди Шемина, может, вы потанцуете со мной? — собеседник протягивал руку. А я даже и двигаться не умею.

— Не думаю, что это хорошая идея, лэрд[3], - попыталась отказаться от предложения.

— Наслаждайтесь этим днем. Боюсь, вам не скоро еще придется потанцевать, — он все-таки вытащил меня в круг и повел в танце.

Мужчина оказался намного выше меня и низкорослая партнерша его не смущала. Я же постоянно наступала ему на ноги, но он делал вид, что не замечает этого. Конечно, здорово кружиться в танце, но особого веселья я не получила. Может, при других обстоятельствах смогу оценить радость. Но не сегодня.

Как только музыка стихла, лэрд проводил меня обратно.

— Вы прекрасно танцуете, — улыбнулся он, помогая сесть.

— Вы мне очень льстите, — произнесла в ответ.

Улыбка так и оставалась приклеенной к лицу все это время. Когда же завершится этот спектакль? Но Лиловая луна не спешила исполнить мое желание — поскорее закончить этот день.

— Ну, счастливица, теперь ты уже не Авидо, а Шемина Кинита. Как тебе новое имечко? — подсела ко мне мать.

— Что здесь, что там… Что так, что эдак… — пробурчала себе под нос, улыбаясь.

— Леморт Кинита ужасно богат, так что и ты не будешь бедствовать, — это отец сейчас намекает на то, чтоб я им посылала золото? Им мало выкупа?

— Не сомневаюсь. Только меня смущает, что при таком богатстве сам жених не появился посмотреть на невесту. Неужели ему неважно, как выглядит будущая супруга? — задала интересующий меня вопрос. Может, родители знают ответ?

— Какая тебе разница, дочь? Раз тебе оказана такая честь, будь умницей, отплати добром, — ответил отец. И это он мне о добре говорит?

— Да она у нас очень счастлива, — влезла мать, пытаясь заправить мне за ухо выпавший локон каштановых волос. — Вон как танцевала с лэрдом. Просто она скромница.

Пока мы разговаривали и изображали счастливое семейство, за нами неотрывно следили из свиты мужа. Похоже, родители до последнего сомневаются, что им заплатят, оттого и устроили это лицемерное представление.

От дальнейшего диалога спасло лишь появление знаменитого менестреля. Все замолчали, когда он коснулся струн и полился лиричный мотив, в полной мере отображающий мое сегодняшнее состояние.

Звуки наполнили большой зал, который сегодня был впервые приведен в порядок и украшен разноцветными тканями. Мелодия эхом отражалась от стен, вторя музыканту. А он пел о том, что жизнь коротка, что наши мечты — несбыточные. И как верно было подмечено о том, что выбора нет. Что здесь нет свободы. Что она ждет там, в конце пути, где душа уходит в полет, где нет оков. Где есть лишь ветер, который знает, что такое настоящая свобода…

Менестрель замолчал. А потом раздался шквал аплодисментов.

Пока все были заняты исполнителем, я вытирала бегущие слезы. Завтра меня увезут отсюда, и неизвестно, что будет дальше. Стану ли нужна кому-нибудь? Как ко мне будет относиться муж?

Прав менестрель. Выбора нет. Но почему-то появилась крохотная надежда, обещая, нашептывая, рассказывая, что жизнь изменится к лучшему.

— Леди, вам пора, — подошла служанка, — я провожу вас.

Я посмотрела на небо через раскрытое настежь окно и заметила Лиловую луну. Значит, действительно пора и этот день, наконец, закончился.