«Зато нож Астры никто не отнимет и он меня не порежет», — успокоила себя, надевая розовый пушистый халат и отправляясь в кровать. Денек оказался уж больно насыщенным.

Как и предполагала, тренировок больше не было, но каждое утро хранитель вырабатывал у меня быстроту реакции. Как только я просыпалась и садилась на кровати, в меня летело или яблоко, или груша, или другой фрукт.

Поначалу я возмущалась, не понимая причин такого поведения хранителя, но когда однажды в меня полетела ветка, поняла, что от меня требуется. После этого уже старалась или отбить, или поймать летящий фрукт. И через неделю смогла-таки это сделать! Стимул-то был! Ушибы хоть сразу и залечивали, но неприятные ощущения от попадания оставались. Потом броски были через день, через два и сократились до раза в неделю.

Весна пришла неожиданно. Однажды ранним утром в моей комнате распахнулось окно, впуская ласковый теплый ветерок. Только не было слышно голосов птиц и журчания ручья.

Как же я соскучилась по зеленой травке, ярким солнышкам, да даже по Лиловой луне!

— Почему здесь нет зелени? Нет птиц, насекомых, никого?! — фыркнула и перевернулась на другой бок, не желая вставать.

Вроде бы и настроение с приходом весны должно было как-то измениться в лучшую сторону, но я начала недовольно ворчать, причем практически постоянно. Вот и сейчас я шла по пустынным коридорам и бурчала себе под нос.

— Деревьев нет, а на них сейчас бы почки уже начали лопаться, и листики появлялись зеленые-зеленые. И травка бы уже была везде, и желтые одуванчики, и синее-синее небо… Хоть бы взял и перед замком зелень нарисовал, что ли?

Похоже, это было последней каплей для хранителя, потому как прямо напротив меня рядком выстроились банки с красками, куча кистей, валиков и прочей атрибутики маляров.

— Предлагаешь выкрасить твои руины? Да я их раскрашивать буду лет десять! — обычно я так не разговариваю с невидимым жителем замка, но сегодня у меня явно был день «ворчаний и недовольств».

Однако, от вида выстроенных баночек, у меня зародилась идея.

— Дай мне принадлежности для рисования, я хоть на холсте зелень и солнца нарисую, — все так же ворча, легонько пнула банку с зеленой краской, умудрившись ее опрокинуть и измазать туфельку.

Теперь дорога до моей комнаты была помечена следом одной ноги, и зеленый отпечаток как раз останавливался напротив двери.

Кисточки, карандаши, краски, мольберт, с прикрепленным к нему листом белой бумаги, уже дожидались меня возле окна.

— Что же изобразить? — задумчиво произнесла, взяв карандаш.

Ведь знаю, что хочу, но нарисовать лишь траву, солнца и небо как-то по-детски что ли. Хотя с другой стороны, я впервые бралась за это дело и рисунок от детского вряд ли будет отличаться.

«Ладно, была — не была», — решила я и на холсте появились первые штрихи.

Сначала неуверенно нажимала на карандаш, но потом процесс рисования стал затягивать, и понеслось…

По памяти изобразила зеленый берег, синий океан, сливающийся с голубым небом на горизонте, и два солнца в обрамлении пушистых облаков. Эту картину я из года в год наблюдала со стены замка отца. Но теперь она стала для меня неполной и в небе появилась радуга, которая тянулась за зеленым драконом.

Как сюда Риалан попал, я даже сама не заметила и почему именно он — также непонятно. Но вот то, что я его нарисовала на удивление практически таким, каким он был, очень порадовало.

Этого мне тоже показалось недостаточно, и на холсте устроились на поляне еще три знакомых мужчины и женщина, отчитывающая их. Теперь я была довольна изображением. Отошла от него метра на три и уже издали начала любоваться, с удовлетворением протирая кисть.

Полотно было ярким пятном в комнате. Оно притягивало веселыми красками, а персонажи словно застыли под заклятием окаменения. Не ожидала, что сможет получиться хоть что-то, а тем более такое!

С холста взглядом скользнула на отражение в зеркале — оно вполне могло посоревноваться в яркости с картиной. Я умудрилась полностью перемазаться, даже волосы и уши раскрасить.

— Надеюсь, что отмыть краску можно без особых усилий, — произнесла, рассматривая зелено-сине-желтое ухо.

Еще раз взглянула на свою первую картину и прошла в ванную. Удивительно, но уже вечер наступил, пока я рисовала. Даже на обед не отвлекалась. Вот что значит погрузиться полностью в понравившееся дело!

Понежившись в теплой водичке с пеной, принялась оттирать краску. Она ни в какую не желала покидать занятое место. Я начинала злиться, растирая уши, руки и лицо все сильней и сильней, пока от этого не начала зудеть кожа. О волосах вообще молчу. Для начала бы с тела все отмыть.

— Да как же мне от тебя избавиться-то?

Мыло, шампуни, всевозможные многочисленные средства для мытья с полочек уже испробованы, но ни одно не помогло. Вместо этого на коже появились красные пятна, которые зудели и чесались.

— Да что же это?! — в сердцах завопила я.

Вода уже давно остыла, а пена и вовсе опала, но я, не замечая этого, так и сидела там, пытаясь хоть что-то сделать с краской и откуда-то взявшимися другими пятнами на коже.

Зуд стал невыносим и, забыв о краске, я чесала покраснения сначала ногтями, потом мочалкой и под конец в дело пошли все подручные средства от щеток для мытья спины, до расчесок. Постепенно мне становилось все хуже и хуже. Начался жар, и закружилась голова. Когда перед глазами все поплыло, почувствовала, что теряю сознание и падаю прямо в воду. Вместо крика о помощи, смогла выдавить из себя лишь слабый стон…

Очнулась с ощущением будто кто-то пристально смотрит на меня. Открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь, но чувствовала себя вполне здоровой.

Оглядев все вокруг, сообразила, что это не моя комната, а та, которая рядом. Предположительно — комната для мужа. Но о том, что она принадлежит кому-то, не было и намека. Ни одной вещи, наталкивающей на эту мысль. Ничего. Хотя, приглядевшись, на стене обнаружила нарисованную мной картину. Она висела в рамочке и больше напоминала окно с видом на море, небо и лужайку, чем на полотно художника. Интересно, хранитель решил забрать себе на память и украсить эту комнату? А мне тогда что? Краска на лице и волосах?

Весь вчерашний вечер мгновенно всплыл в памяти, а воспоминания были отнюдь не приятные. Выходит, хранитель меня вытащил из ванны, принес сюда и одел. Пусть рубаха была и мужская, но хоть какая-то одежда. Странно, что он не оставил меня в моей комнате… Или он хотел показать, что забрал картину? Все же интересно, какой он — хранитель. То, что это бесплотный дух, я сомневалась. Но почему он до сих пор не показался? И где все жители замка — тоже не понятно…

Внезапно захотелось увидеть, что же я с собой сделала. Зеркало отыскалось довольно быстро. Оно висело на стене рядом с неприметной дверцей. Похоже, там ванная или гардероб.

Я поворачивалась и так и эдак, но следов вчерашнего художества нигде не было. Лишь мои каштановые волосы на свету приобрели красноватый оттенок.

— Спасибо, что спас, — произнесла в пустоту комнаты. — Наверное, после произошедшего у меня и это увлечение отберут? Как опасное для здоровья.

Вроде и радоваться можно, что разноцветные пятна больше не красовались на лице, но было печально. Впервые в жизни что-то меня так сильно увлекло, а уже придется расстаться.

Я еще раз взглянула на картину и пошла в свою комнату.

Войдя к себе, не поверила глазам! Как и обычно, на кровати меня дожидалось платье и украшения, но к ним прилагался халат, перчатки и косынка на голову. На столе стоял завтрак, а рядом с ним чистый лист и все принадлежности для рисования в целости и сохранности. Вдобавок к ним была еще и баночка с какой-то жидкостью.

— «Растворитель», — прочла я надпись. — Так вот чем краску-то оттирать! Спасибо! И за одежду и за все остальное! — прыгая от радости, кричала я во все горло.

В предвкушении очередного интересного дня, быстро переоделась, позавтракала и взяла в руки карандаш, обдумывая сюжет очередной картины.