Николай чертит огненный круг в воздухе и открывает проход в мир теней. В самый первый и тонкий слой — он не печатник, чтобы сейчас раскроить пространство дальше и глубже. В отличие от Саши, который с отчаянием встряхивает руками. Его лоб в испарине, он почти сразу бледнеет, но всё бесполезно.

Кирилл рывком кидает себя к открытому проходу и на мгновение замирает, прежде чем шагнуть за порог.

— Слишком близко. Закрывай сразу.

— Я подожду.

— Нет. Я вернусь сразу в Службу.

Кристина в полном оцепенении смотрит на то, как он исчезает в мутном пейзаже просторных то ли вечно сухих, то ли просто осенних полей. Треск костра — и на кухне только вьётся лёгкий дымок. Она дрожит, потому что с ужасном понимает, как едва не шагнула следом за ним — но не по своей воле, а повинуясь чьей-то подсказке.

Она твёрдо уверена — когда Кирилл вернётся, ей нужно побывать в мире, одновременно и прекрасном, и опасном.

***

Байк стоит под навесом, а в воздухе приятная свежесть после дождя. Лиза достаёт из кофра второй шлем, который часто захватывает с собой для сестры или ещё кого-нибудь.

Никогда не знаешь, кто станет твоим пассажиром, но лучше быть готовым, что дороги сами принесут незнакомца с запахом земли и мха.

И пусть у Николая сейчас нет привычной магии, Лиза всё равно ощущает в нём что-то такое — земляное, мшистое, немножко лесное. Словно в глубине зрачков таятся тропы среди древних стволов.

— Ты готов? — она видит в ответ намёк на улыбку.

— Кажется, пару дней назад ты что-то сказала про проклятье. В итоге… всё сложилось не очень. Может, пора с этим завязывать?

Он кладёт руку на руль, с которого свисают заговоренные наудачу и попутный ветер подвески. Лиза не верит, что магия может спасти от всего на свете, но ей кажется, что толика колдовства ещё никому не вредила.

— Тогда держись.

Она садится первой и коротко кивает, давая добро на то, что можно сесть позади. Стекло шлема ещё поднято у обоих. Поставив ногу на подножку, Николай легко садится сзади, и Лиза чувствует его крепкое тело сзади. Слишком далеко.

— Ник, ближе.

— Что?

— Придвинься ближе и сожми меня крепко бёдрами.

— Ты всё ещё про байк?

Его голос немного хриплый и чуть тягучий. Лиза сжимает крепче руль, ощущая, как он правда придвигается ближе и следует её совету. И ткань джинсов не спасает от прикосновений его бёдер к её, а руки на талии неистово жгут даже сквозь кожу косухи.

Мурашки бегут по коже, но она лишь улыбается и опускает стекло, успев коротко бросить:

— Я повторю это ещё раз. В другое время. Держись крепче, Ник. Не отпускай меня.

Лиза всегда любила независимость и свободу.

Но тот, кто хочет свободы почему-то чаще других срывает коленки и обжигается — тем огнём, который гонит вперёд за горизонт и заставляет искать что-то новое и неведомое. Наверное, не будь в ней магии с самого рождения, Лиза бы искала именно её.

Кристина часто говорит, как здорово, что они — волшебники. Колдуны. Те, кто лихо запускает яркие огни в ночное небо, может устроить водоворот даже в мелком ручье и заклинает ветра. Лиза не понимала такого восторга долгое время, пока в результате аварии и долгого лечения её магия не ослабла настолько, что даже простые капельки воды едва возникали в дрожащих ладонях.

Тогда она снова вышла на простор дорог и к свободным ветрам, когда ты наедине с линиями путей этого мира, с бесконечным горизонтом за краем неба, а впереди — все дни и ночи, и можно мчаться до самой темноты, чтобы потом жечь костёр, пить крепкий виски с теми, чьи имена не важны.

Главное, просто ехать.

Она помнит, как за спиной друга-байкера вытягивала руки в стороны, ощущая сам ветер кончиками пальцев. Перебирала дух свободы и путешествий самими подушечками, уже загрубевшими от кожаных перчаток и руля.

Отпускала себя до того, что слегка летела без всякой магии.

Но куда больше ей нравилось видеть горизонт самой — и мчаться к нему до самого бездонного края ночи. Находить на её изломе новых друзей, острый вкус жизни и чувствовать себя живой.

Здесь и сейчас. Важно то, что здесь и сейчас. Потому что завтра может для тебя никогда не наступить.

Что-то не так.

Лиза не успевает испугаться, когда пролетает на красный, потому что не может затормозить. Отказали оба тормоза, что практически невозможно.

Она чувствует, как Николай крепче сжимает её, и почти слышит внутри себя вопрос: «всё хорошо?». На большой скорости и на мотоцикле не поговоришь. И она только надеется, что он сейчас сможет ей довериться.

Главное, выехать на прямую дорогу. Тогда можно сбросить скорость и замедлиться длинным тормозным путём.

Петляя по улицам, она сейчас даже не обращает внимания на то, что вокруг. Крепче сжимает руль и, вырулив на длинную набережную, где уже на удивление нет плотного движения, переключает на первую передачу и убирает газ.

Ей кажется, что мгновения растянулись в тягучую вечность, отбирающую время и ощущения, оставляя только одну точку впереди между крепко сжатых рук.

Вдох.

Переднее колесо едва не тычется в бордюр, а Лиза чувствует, футболка прилипает к спине от холодного пота, а пальцы едва подрагивают. Адреналин бешеными толчками бьётся в крови.

Николай возвращает шлем, его волосы совсем чуточку растрепаны.

— Что случилось?

— Тормоза отказали. Я их регулярно проверяю, там же всё в порядке!

— Или нет.

Николай, склонившись к переднему колесу, внимательно изучает мотоцикл. Руки в карманах пальто, он хмурится и кивает собственным мыслям.

— Следы теней. Уже их самих нет, так что я присутствие не ощутил.

— Просто прекрасно! Теперь тащить эту тяжесть в ремонт.

Ей обидно — и за байк, и за то, что её лишили любимого и удобного средства передвижения. И страшно. Николай предлагает оставить его прямо здесь, а забрать потом — эвакуатор тоже можно вызвать. С неба сыпет противная морось, и быстро становится холодно и неуютно.

Лиза сдаётся и уже почти слезает, когда Николай нависает и упирается руками в её бёдра.

— Снова проклятие? Может, повезёт в следующий раз?

— Неужели ты готов прокатиться ещё раз?

— Однажды. Возможно, даже я захочу поездку подольше. Мне понравилось крепко обнимать тебя бёдрами. Только сначала ТО.

Оттолкнувшись, он оправляет пальто, приглаживает пятернёй волосы и улыбается.

Лиза вдыхает осенний влажный воздух и чувствует, как бешено колотится сердце.

И тут же хмурится на звонок телефона в кармане куртки. Сообщение от отца полно удивления и злости.

Кто-то ночью забрался в их семейную лавку и устроил полный погром.

***

Библиотека Академии встречает понурым и серым зданием, мокрым и потемневшим от дождя гравием и карканьем ворон где-то в выси неба. Правда, внутри сладковато пахнет тыквами и карамелью — любые беды и проклятия бессильны перед студенческими праздниками, тем более, скорым Хэллоуином.

Сегодня у многих день для самостоятельных занятий и, конечно, мало кто его проводит в библиотеке.

Куда приятнее устроиться в общих гостиных за игрой в Аркхэм, пить шипучий яблочный сидр и рассказывать таинственные истории.

Впрочем, Кристину это вполне устраивает. У них с Сашей, который решил присоединиться к ней в поисках, в полном распоряжении огромный библиотечный комплекс.

За янтарно-красным чаем, который Саша добыл только одному ему известными путями, оба перекапывают картотеку библиотеки. По высоким витражным окнам царапают ветви деревьев от разбушевавшегося ветра, навевая то ли тревогу, то ли сонливость.

Кристина всегда легко находила нужную информацию по учёбе. Невозможно помнить всё, но иногда надо просто знать, где искать. И вот как раз картотеку Академии она знает весьма досконально.

Увы, кроме общих фраз про то, что однажды духи воды и воздуха покинули этот мир, оставив некоторым волшебникам своё наследие, более подробной информации нет. А на некоторых полках вместо книг, которые могут дать какие-то подсказки, пустота.