— Я бы не назвал утром добрым, но у нас есть кофе. Как магия огня?

— Тепло и горячо одновременно. И пальцы… Постоянно покалывает и стягивает кожу.

Кристина вздрагивает всем телом и тихо охает, когда в руке взвивается оранжевое пламя с голубоватыми искрами. Кирилл бросается вперёд, подхватывая её разгоряченные ладони. И огонь мягко соскальзывает на его запястья густым дымом ночи с тлеющими угольками.

— Спасибо.

— Помни, что я тебе говорил — дыши глубже и обращайся к огню осторожно. Думай о самой крошечной искре. И обязательно сбрасывай лишнюю магию. Завтракать будешь?

— Пожалуй, только чай.

Кирилл медлит пару мгновений прежде, чем пропустить её на кухню к громкой музыке, аппетитным запахам омлета и байкам Дани, а сам спешит в спальню за косовороткой.

Кирилл провожает Даню одновременно с Кристиной — одному на работу, другой в Академию. Уже пора в Службу, но сначала дождаться, пока можно будет оставить Николая на попечение Сюзанны. К тому же, надо ещё раз побывать на месте печати, где пропал Саша с более ясной головой и вниманием. Кирилл почти уверен, что именно там надо искать.

— Ты вернёшься сегодня вечером?

— К тебе?

Кажется, она сама испугалась своего вопроса. Он мог бы сказать, что всё дело в стихии огня, которую надо учиться контролировать. Или в том, что он не доверяет безопасности Академии. С его пальцев опадают искры, тая у ног в тонкой дымке.

В глубине её зрачков мерцание медно-красного пламени, пробудившегося внутри.

Чёрт возьми, он просто хочет, чтобы она была рядом!

— Да.

— Конечно. До вечера.

***

Служба похожа на беспокойного зверя, взявшего след добычи.

После ареста Николая на вчерашней летучке почти единогласно утвердили кандидатуру Кирилла как временного руководителя Службы. В папке, оставленной Николаем, среди других документов лежит приказ о его назначении. И Кирилл рад, что он не пригодился — сейчас им не хватало только внутренних конфликтов и дрязг. Внешнего врага было вполне достаточно — и неважно, что у того пока не было конкретного лица.

Ворвавшись в Службу уже ближе к обеду, Кирилл первым делом потребовал сбора патрулей и отчетов о поисках Саши. Остальные вопросы пока потерпят — в конце концов, рулить Службой у него точно не получится.

Кабинет Николая он предпочёл оставить нетронутым до его возвращения, оборудовав одну из комнат для совещаний под своё отдельное рабочее место. Ему нравится гомон открытого офиса с его хаотичной энергией стражей, но сейчас не всё стоило доверять посторонним ушам.

По прозрачной доске летает чёрный маркер, записывая координаты всех печатей, потревоженных за одну ночь. Их оказалось куда больше в разных точках Москвы, словно кто-то рассеивал внимание стражей. Кирилл, прикрыв глаза, слушает короткие и чёткие донесения.

Тени уничтожены, ничего не обнаружено.

И сейчас он сравнивает результаты анализов по магии, предоставленные их лабораторией.

— Кирилл Романович, — в дверях появляется Варя с телефонной трубкой и тревогой во взгляде. — Вас просят из Бюро.

Она выглядит будто чуточку не аккуратной. То ли выбившийся локон волос, то ли одна расстегнутая пуговица на воротнике.

— Удивительно, что так поздно, — на часах уже четвёртый час. — Принесёшь мне ещё кофе?

— Уже третья чашка, — мимолётный укор в словах.

— Варя!

— Ох, сейчас сделаю.

Кирилл берёт у неё трубку, приветствуя Аманду. Та щебечет о ничего не значащих мелочах, дождливой осени и полном завале дел. Где-то в парке снова шалили молодые маги, играясь со стихиями. В итоге вызвали ураган и проливной ливень.

— Аманда, чем я могу помочь? — прерывает её поток слов Кирилл, нетерпеливо постукивая пальцами по столу.

— Ох, что-то я заговорилась…

И вряд ли просто так. Отвлечение внимания для вопроса невзначай — простой, но часто действенный приём.

— Мне интересно, куда мог деться Николай, бросив все свои вещи. А с ним пропал один из лекарей!

— Кажется, это вы его арестовали. Я тут при чём? Возможно, ему не понравился сервис.

— Значит, ты понятия не имеешь, где он?

Телефон вспыхивает зелёной рамочкой сообщения от Сюзанны.

«Николай очнулся, и ему хуже. Ты приедешь с лекарем? Я не знаю, как ему помочь».

— Ни малейшего, — протягивает Кирилл, сгребая со стола документы в рюкзак. Он буквально вылетает из офиса в сторону отделения лабораторий. Кажется, в молчании Аманды укоризненное понимание, но у неё нет никаких доказательств.

— Просто… держи меня в курсе, ладно?

— Конечно.

В коридоре он чуть не сталкивается с Варей и горячим стаканчиком с кофе, хватая его прямо из её рук с короткой благодарностью. Из распахнутых дверей отделов доносится гомон обсуждений, ненавязчивые касания разных стихий и завихрения сероватых теней. Они резвятся вокруг снующих сотрудников, разнося короткие послания.

Шрамы на запястье дёргано тянут, извещая об опасности. Возможно, слишком много обрывков теней внутри, и заклинание отзывается на них.

— Где Марк? — он врывается в медпункт в искрах и завихрениях дыма. Сейчас здесь пусто и тихо, только несколько лаборантов заняты приготовлением необходимых зелий для стражей. Витают ароматы размолотых трав и соков растений пополам с подогретыми вязкими маслами.

— Я тут, — из подсобки выглядывает тучный пожилой мужчина с хвостом седых волос и в аккуратном сером костюме. — Что у тебя?

— Нужна помощь другу. Срочно.

Тот хмыкает и идёт за ним, размеренно и чётко оставляя распоряжения лаборантам. Кирилл надеется, что днём московские пробки не такие плотные, а у них хватит времени домчаться. Он даже не обращает внимания на спидометр, лавируя в потоке машин.

— Мы ведь едем к Николаю, — роняет Марк, закуривая самокрутку от маленького огонька в ладони.

Кирилл не стесняется отпустить свою силу, которая распахивается тяжёлой давящей завесой в салоне машины. Одно неверное движение — и она станет испепеляющим огнём, не щадящим никого и ничего.

— Хоть слово…

— Я не дурак, Кирилл. Я вас знаю обоих уже восемь лет.

Марк был в Службе, когда они туда оба пришли на практику, сначала Николай, потом Кирилл спустя год. Почти каждая исцеленная рана на его теле — аккуратная работа Марка. И уж если кого-то везти к Николаю, то только его.

***

Николай судорожно втягивает воздух в короткой передышке между приступами боли.

В дурманящем густом мареве к нему приходят тени, выжигая ледяными прикосновениями внутренности. Он падает в бездну, полную первозданной тьмы без света и выхода из неё. Там только пустота и кошмары.

И в колючих переплетениях мрака он видит мерцание серебристых глаз сестры.

Она выходит к нему, облаченная в текучий саван из теней и золы. Николай хочет коснуться её пальцев как последнее прощание, которого у них никогда не было. На её губах дикая улыбка, когда она наклоняется для холодного поцелуя в лоб.

Тонкие пальцы невесомо пробегают по рёбрам, замирая у сердца. Мерцание глаз как обманчивые огоньки надежды. Она пришла забрать его с собой туда, где затерялась её дорога.

Николай выгибается дугой, пронзенной жгучей острой болью, разлитой по всему телу. Ему кажется, с него срывают кожу до костей, щедро отсыпая соли в раны.

Сухих губ касается прохлада кисловатой воды.

Перед глазами всё плывёт, но уже слышны голоса.

— Я вычистил тени и снял их налёт на коже. Теперь ему нужно восстановить магию земли внутри. Он сильно истощён.

— Чем я могу помочь?

— Чётко следовать моим инструкциям. И пусть пару дней отлежится, а то я знаю, как вы лечитесь.

— Марк…

— Кирилл, я достаточно давно работаю в Службе, чтобы немного разбираться в секретах. Обращайся, если что.

Голоса уплывают, а Николай проваливается в мутную тьму.

***

Кирилл сидит на ковре рядом с диваном, углубившись в сравнение анализов всех жертв. Рядом на низком столике тлеет в глиняной миске пучок можжевельника со смесью терпких землистых благовоний. Они отгоняют кошмары и напитывают энергией воздух вокруг.