Но нет. Триш, казалось, вполне устраивала её жизнь. Что по-хорошему было вполне достойным поводом сводить её к местному врачу с лицензией на копание в мозгах.

- Я так понимаю, что к браку дело подойдёт, только если Джотто умирать будет. Триш тогда с перепугу на всё согласится, - к собравшейся компании присоединился ещё и Накл, решив не упускать возможности обсудить это (как и все другие участники всеобщего порицания Патрисии Терри Холмс).

- Ну-с, раз уж такие дела, то кто пойдёт наносить ему смертельную рану? – Терри щёлкнула пальцами, по достоинству оценив идею завалить собственного босса ради того, чтобы женить его. – Я могу, но в таком случае стану Чёрной вдовой.

- Тогда это лучше доверить мсье Алауди, - предложил Лампо так, словно охотно поддерживал эту затею.

- И то верно, - принял участие в разговоре едва подоспевший Асари, который до сего чудесного момента провожал свою молодую невесту в отчий дом, пока её батюшка не устроил всем знатный attaque de nerfs. – У него и поводов больше, да и люди уже привыкли к тому, что он грозится стереть Джотто в порошок, если управление выйдет из-под контроля. Никто не удивится.

По-настоящему увлёкшись азартным разговором, Триш даже отложила книгу в сторону, выслушивая предложения друзей о способах убийства Вонголы Примо и раздавая дельные советы по этому поводу. Даже Джи – казалось бы, верный помощник и правая рука нынешнего босса – не только не выказывал возмущения, но принимал или отвергал некоторые идеи, исходившие от товарищей.

- Я так понимаю, что пришла пора нанять человека, который будет проверять всю мою еду на наличие яда?

Никто так сразу и не сообразил, что голос, доносившийся со стороны распахнутых окон веранды, принадлежал новоприбывшему в их уютную компанию человеку, а не кому-то из них самих.

Ну, вот и каковы?

Каковы были эти чёртовы шансы того, что Джотто будет проходить именно в том месте и именно в тот самый момент – прямо посреди бурного обсуждения его же убийства?

- Триш, душа моя, не просветишь меня? – тяжёлая рука плавно опустилась на оголённое женское плечо. Хотя уже довольно давно попривыкнув к подобным выходкам, Терри спокойно протянула руку к фарфоровому блюдцу, на котором уместилась чашка с чаем, и пригубила травяную смесь ручного сбора.

Вот честно – даже если бы она могла всё как следует объяснить, то делать этого точно не стала бы. Потому что вот так просто истолковать, каким образом вся их дружная компания перешла от вопроса «когда-ты-выйдешь-за-него» до предложения «давайте-его-просто-завалим-ведь-нет-человека-нет-проблем» в буквальном смысле невозможно. Тут хоть как изгаляйся, а поймут всё равно неправильно.

- Ну, как видишь, наше с тобой мирное сосуществование в любви и согласии уже никого не устраивает, - Холмс обвела ладонью свою обширную аудиторию слушателей и порицателей в одном лице. – И я в свои тридцать вдруг оказываюсь что-то должна общественности.

- Так часики биологические-то тикают, - не преминув возможностью блеснуть своими познаниями в области анатомической науки, Джи злорадно усмехнулся. – Оставишь нам босса без наследников, и как прикажешь выкручиваться? – говорил он так, словно им в Вонголе трёх отпрысков четы Спейдов было мало.

На какое-то время в помещении воцарилась тишина: в первую очередь из-за того, что все стали со священным трепетом ждать, когда Терри откроет рот и скажет какую-нибудь поразительную гадость, коими она бросалась так редко, но так метко. И попадала не в бровь, а в глаз.

Но Триш тоже подозрительно молчала. По крайней мере до определённого момента. Прежде чем произнести что-то, она медленно вздохнула, вернула на место блюдце с чашкой, ещё раз испугала всех шумным и тягучим вздохом, словно желая нагнести обстановку. И только спустя секунду, подняв взгляд на Джи, комнату заполнил её недоумевающий голос:

- Арчери, вот ты мне скажи – только честно – ты что, приёмный?

Лампо, сидевший дальше всех от эпицентра, аж поперхнулся воздухом и зажал себе рот ладонью. Мысль о том, что у их гордого и яростного урагана могли быть комплексы на почве «недолюбливания» рассмешила его, как ничто другое.

Асари тоже не сумел сдержать улыбки, которую спрятал за широким рукавом одежды. Накл же, казалось, вот-вот рухнет в истерическом припадке.

- Что за чушь ты несёшь? – тут же взъелся мужчина, едва не перевернув вверх тормашками несчастный кофейный столик.

- Нет, ты пойми меня правильно, - Триш подняла обе ладони в успокаивающем жесте. – Но сам посуди: тебе же чужие дети покоя не дают. Ты же не упускаешь момента напомнить Спейду, какой он дурак, что вырос в примерного семьянина. Да и мне в первую очередь язвишь, что не выйдя замуж я останусь одинокой и бездетной старой грымзой, - она умно поводила пальцем в воздухе. - Хотя из всех вас именно я останусь молодой и прекрасной дольше всех.

Она невинно похлопала своими густыми ресницами и неотразимо улыбнулась. Арчери же покрылся бурыми пятнами от злости, которая вскипела у него внутри быстрее, чем масло на огне.

От приступа неконтролируемого смеха, также поразившего всех без исключения, Лампо невменяемо хрюкнул и скатился под фортепиано, стуча кулаком по полу.

- «Молодой и прекрасной»… - посмеиваясь в кулак, повторил её слова Джотто, не восприняв их всерьёз. – Что это значит?

Не видя в этом совершенно ничего смешного и искренне недоумевая по поводу всеобщего веселья (Джи в расчёт не берём), Холмс задумчиво закатила глаза и приложила ладонь к голове, в уме прикидывая и подсчитывая что-то.

- Это значит, что когда у вас появятся пивные животы, залысины и вставные челюсти, я буду выглядеть где-то на тридцать пять, - она бодро поднялась с места, обогнула диван и присевшего на один из его подлокотников Примо. – А когда вы умрёте, то на сорок.

Хохот и тихие смешки моментально смолкли.

Удовлетворённая результатом своего прогноза, Патрисия подарила джентльменам ослепительную улыбку и, довольно напевая старую-добрую Мадонну, покачиваясь синхронно с мелодией, вежливо удалилась, оставив мужчин переосмысливать эти слова.

На самом деле им стоило бы догадаться раньше, но в виду того, что Терри никому и ничего не демонстрировала открыто, ни один из них вот так сразу и не сообразил, что настроение у мисс Холмс было преотвратительное.

Триш была в ярости.

Сегодня на ней не застегнулась юбка.

III.

Прохладное первоапрельское утро уступило место знойному, раздражающе-жаркому полудню, а злосчастный кусок ткани по-прежнему никак не желал не то, что застёгиваться – у него даже края не сходились! Терри нервно подёргивала ногой под столом за завтраком и постукивала ногтями по столешнице во время полуденного чая. Она протыкала игольницу одной и той же булавкой несколько сотен раз, пока сверлила взглядом ненавистную юбку – назойливые мысли о том, когда же бока успели уплотниться, а живот накопить жирка, никак не желали покидать её голову.

Все обитатели резиденции, включая её хозяина, затаённо ждали, когда терпение женщины лопнет, и по всему дому прокатится волна бесконтрольной ярости. Ибо каждому без исключения было слишком хорошо известно, что Триш, которая ест и не толстеет… вернее не толстела, больше всего ненавидела впустую тратить вещи. А юбка ведь была сравнительно новой.

Оставалось только молиться и уповать на то, что прежде, чем Холмс разорвёт от гнева, появится фактор, перед которым её негативные эмоции не смогут превалировать над положительными.

- Тётя Триш!

И он появился как нельзя вовремя. Как раз, когда раздражённая всем вокруг ведьма уже была готова взорвать чёртов кусок ткани вместе с собственным гардеробом, половина из которого тоже внезапно стала мала.

Посиневший персонал, который последние три часа даже вздохнуть нормально боялся, в одночасье свободно выдохнул. Да и попрятавшаяся прислуга стала выползать из убежищ, стоило только по всему первому этажу пронестись звонкому мальчишескому голосу.

- Алекс, my sunny boy!