- Все уже собрались в зале и ждут только тебя, - не извинившись за то, что ворвался без стука, сообщил мужчина и критичным взглядом осмотрел главу семьи, после чего добавил: - Алауди скромно попросил меня тонко намекнуть, что задушит тебя твоим же галстуком, если не поторопишься.

Джотто косо усмехнулся.

- Меня больше беспокоит, что скажет на моё опоздание Елена, - откликнулся он и шагнул к выходу, бросив беглый взгляд на часы, которые стояли на прикроватной тумбе. Ещё двадцать с лишним минут до десяти утра. Задержится ещё на пару минут, и головы ему точно не сносить.

Елена была во всех смыслах чудесной женщиной: умной, рассудительной, сострадательной и красивой.

Однако никто в Вонголе уже давно не обманывался этим и знал, что эта мадмуазель имела свои рычаги давления на каждого мужчину в их семье (особенно это касалось непримиримых друзей, Деймона и Алауди).

Елена умело манипулировала собственными слабыми и сильными сторонами, и при этом все без исключения любили её, считая драгоценным членом семьи.

Хорошее отношение к ней было соткано из сплошных противоречий и Джотто находил в этом нечто диковинное – необычное и интересное.

Никто не мог поспорить с мнением о том, что Деймону Спейду повезло быть возлюбленным этой женщины, хотя частенько закрадывались мысли о том, что иногда Спейду приходилось несладко.

- Впервые я вижу, чтобы ты опаздывал, - недовольно заметила Елена, как только Джи и Джотто появились в поле зрения.

- Я проспал, - неловко улыбнулся Примо, надеясь этим нелепым оправданием усмирить раздражение подруги.

- У нас есть неразрешённый вопрос, - деловитым тоном произнесла женщина и присела на стул, который ей любезно отодвинул Спейд. – Чем раньше мы начнём, тем больше будет времени всё хорошенько обсудить.

Джотто имел лишь смутные догадки, о чём именно хотела поговорить с ними Елена.

В последнее время среди знати ходил нездоровый слушок, мол: на юге Италии стало как-то неспокойно.

Разумеется, мелкие конфликты неизбежно вспыхивали попеременно тут и там, однако пока что не приносили никаких неудобств.

И всех настораживало это многообещающее «пока что».

Последняя сплетня, которую дочь принца услышала лишь вскользь, но запомнила достаточно хорошо, заключалась в том, что какие-то умники возомнили себя новым законом и начали учинять беспорядки в малоизвестном южном городке.

Их деятельность довольно быстро пресекли, однако жители до сих пор не могли отойти от потрясения – так далеко бандиты прежде не забирались.

Вонгола Примо сосредоточенно хмурил брови и пытался сконцентрировать своё внимание, отодвинув головную боль на второй план.

Всё, что изложила им сейчас Елена, наводило на подозрения и вызывало ощущение, словно назревала буря, которая могла подчистую смести всё то, что они с таким трудом построили.

Но пока что это были всего лишь догадки. Прежде чем принимать решения, стоило всё перепроверить и обдумать ещё не раз и не два.

Он не успел выразить свои мысли вслух.

Без единого скрипа дверь отворилась, привлекая к себе всеобщее внимание.

В зал, не поднимая головы, вошла незнакомая Джотто девушка.

Поначалу мужчина посчитал, что это была знакомая кого-то из его друзей и порывался спросить, кто её сюда пригласил, ведь просто так сюда никого бы не пустили, а прислуга непременно сообщила бы о прибытии гостьи.

Однако, обменявшись вопросительными взглядами с остальными, он понял, что ни один из присутствовавших здесь ни сном ни духом не догадывался о личности этой девушки. Это привело его в ещё большее замешательство, но к его собственному удивлению, не вызвало должного чувства тревоги.

Примо понимал, что в данный момент его друзей даже в бо́льшей степени заинтересовало бездействие главы семьи.

Им было непонятно, по какой причине Джотто совершенно не был обеспокоен и почему он просто с безмолвным интересом наблюдал за этой в крайней степени странной особой, не предпринимая каких-либо попыток к защите.

Ответ, на самом деле, был до безобразия прост – интуиция молчала. Головная боль отступила, и даже когда незнакомка подошла к нему почти вплотную, мужчина не почувствовал никаких опасений. Лишь интерес.

Только вот Алауди совсем не разделял любопытства Примо.

Он напугал несчастную до полуобморочного состояния, а когда та всё же потеряла сознание от ужаса и шока, попытался настоять на том, чтобы на возможную шпионку надели наручники и установили за ней надзор.

- Это моветон – так обращаться с несчастной, господа. Ей, возможно, нужна наша помощь, - категорично возразила Елена и приложила ко лбу незнакомки влажную тряпку.

Общим решением было принято отложить разговор на более благоприятное время, поэтому неожиданное прибавление разместили в одной из гостевых комнат.

Бессознательная гостья была бледна, но дышала равномерно и свободно («просто переутомилась» - вынесла вердикт дочь принца), поэтому за её здоровье никто особо не волновался.

- Моветон – неизвестными способами пробираться туда, куда не приглашали, - грубо обрубил Алауди. - Она может быть опасна.

- Не позволю, - упрямо заявила женщина. – Если есть острая нужда, то можешь стеречь её под дверью. Но заковать её в наручники, как преступницу, не выяснив всех обстоятельств, я не позволю.

Елену совершенно не смутил раздражённый взгляд друга. Она давно уже привыкла к тому, что этот товарищ почти всегда ходил угрюмый и всем недовольный, и даже во сне сохранял своё каменное выражение лица.

- Не гримасничай, - она мягко улыбнулась и укрыла девушку пледом, чтобы прикрыть её «неподобающий леди внешний вид». – Разве тебе самому не интересен её внешний вид? К тому же, она выглядела сбитой с толку не меньше, чем все мы.

- Твоё доверие к людям когда-нибудь тебя погубит, - сокрушённо покачал головой Алауди.

- Я согласен с ней. Оставь бедную девушку в покое, - вступился за подругу Джотто, украдкой взглянув на незнакомку, однако быстро вернув своё внимание хранителю. – И кстати, тебе, мой друг, тоже не мешало бы приобрести хоть каплю того доверия, что есть у Елены.

- … Иначе так и останешься одиноким холостяком, до скончания веков, - ласково пропела женщина и, как ни в чём ни бывало, выпорхнула из комнаты, оставив после себя неловкую тишину и тонкий шлейф дорогих духов.

Почувствовав, что раздражение друга стремительно набирало обороты, Примо тоже поспешил унести ноги подальше от эпицентра. А следом за ним, насмешливо усмехнувшись, из виду скрылся и Джи.

Алауди только нервно чертыхнулся и сделал мысленную заметку: хорошенько приложить Спейда головой обо что-нибудь твёрдое, чтобы нерадивый иллюзионист наконец-то взялся воспитывать свою женщину.

Почему разговор о мерах предосторожности внезапно оказался хитро вывернут в сторону его холостяцкой жизни, оставалось загадкой – Елене всегда удавалось удивлять их даже тогда, когда удивляться было нечему.

II.

Триш трудно просыпалась, словно выплывала из вязкой, тягучей дремоты.

Она потёрла тонкими узкими ладонями глаза и, медленно распахнув веки, не сразу поняла, где находится. Её взгляд был направлен на высокие светлые потолки, что навело мысли о больнице, однако отсутствие характерного запаха лекарственных средств и окружающего шума быстро отодвинуло эту идею.

Всё ещё одурманенная мутным сновидением, Терри приподнялась на локтях и, приняв сидячее положение, попыталась сфокусировать взгляд, чтобы осмотреться получше. Окружающие предметы приобрели чёткость лишь спустя несколько секунд, а контроль над собственными мыслями и воспоминаниями о вчерашнем вечере настигли её через минуту или две.

Холмс тут же обеспокоенно покрутила головой, взглядом выискивая среди предметов внутреннего интерьера незнакомой комнаты свою сумку.

Словно назло, искомого предмета не нашлось ни на прикроватной тумбочке, ни на резном стуле у туалетного столика, ни в кресле с мягкой (наверняка дорогой) обивкой, которое стояло у окна.