- О, боже… - севшим голосом вымолвила она.

Со скрипом сами собой отворились створки дверей.

И тут же резкий порыв ветра неожиданно распахнул все окна в зале, закружившись в тёплом весеннем вихре.

А затем он стих и абсолютно всё вокруг замерло, словно перестав дышать.

Елена обернулась: щёки были влажными от слёз.

- Я жалею о том, что потеряла надежду… - обратившись к Джотто, произнесла она.

И, подобрав юбку, стрелой устремилась прочь из зала, оставив за собой недоумение и замешательство.

Следом вскочил Примо. Его лицо, впервые за долгое-долгое время, выражало нечто большее, нежели бездушную вежливость. Удивление ли это было? Или изумление?

Скорее уж шок, неверие и непонимание.

Браслет Елены? Надежда?

Все оказалось проще, чем сложить два и два.

Триш.

И секунду спустя его уже не было в зале.

А ещё через секунду, он видел упавшую на колени Елену – прямо на лестнице перед верандой – и увидел фигуру, скрытую под лёгким тряпичным плащом с капюшоном.

Ещё один порыв ветра сдёрнул ткань с головы чужака, перед которым их ненаглядная Елена заходилась таким жалобным плачем.

И сердце пустилось в бешеный пляс.

На огромных напольных часах стрелки сдвинулись к началу одиннадцатого утра.

III.

- … И мы так просто это оставим, Клото?

Белая пешка сдвинулась на клетку вперёд и тут же была съедена чёрным конём.

- Да. Согласись, Лахеса, она заслужила это.

Чёрный конь оказался во власти белой королевы.

- Но, какая же всё-таки она смешная, эта девчонка. Отдать свою жизнь в двадцать первом веке за желание вернуться в двадцатый.

Изящные пальцы перебирали струны арфы, издавая прекрасный звук, складывавшийся в целую мелодию.

- Зато храбрая. Не каждый сможет сброситься с высотного здания.

- Ой, наверное, это было жутко больно.

- Но что мы будем делать с историей, сестрица Атропа? Этот юноша, Джотто, должен был уехать на Восток и там жениться на японке, чтобы в итоге родился прадед Десятого Вонголы.

Уголки губ приподнялись в беспечной улыбке.

- Не беда, дорогая Лахеса – мы вплетём в его нить рождение сына. Пусть он и отправится в Японию. Какая разница - прадед это будет или дед?

- А как же босс?

Небо пронзил изломанный разряд молнии.

- Пусть он не вмешивается. Итак достаточно дров наломал.

Комментарий к Часть, в которой раздавали счастье.

Не имею комментариев. Просто спасибо за то, что читали и оставались с этими героями до самого конца.

========== Часть для тех, кто думал: “А что было после?” ==========

Muse - Starlight

I.

Первоапрельский праздник дураков, шуток и смеха в Вонголе не праздновался по специальной негласной традиции. В большинстве случаев потому, что в этой семье круглый год практиковали что-то подобное и выделять ради этого целый день было банально нецелесообразно, да и бессмысленно.

Однако, как и во всех прочих событиях в этой семейке, здесь всё же имелась почти серьёзная причина, стоявшая за шелухой прочих отмазок по типу «и так каждый день, как первое апреля, зачем усугублять?».

Имя этой причине – Патрисия Терри Холмс.

Это та самая, про которую сказано, что она являлась первой и единственной женщиной Вонголы Примо, которой была оказана честь демонстрироваться в качестве его возлюбленной всему мафиозному миру Италии. И всему к этому прилегающему.

Легенда… ну, и ещё специальный учебник, напечатанный по указу Девятого, как подобие руководства для Десятого босса (чтобы истоки не забывал), гласит, что женщина, выбранная первым главой Вонголы, была настолько своеобразной, что нередко поражала общество своим необычным складом ума и воображением. Вокруг неё строились теории, домыслы и всегда крутилась вереница слухов, потому что никто толком ничего о ней не знал. Ни места рождения, ни семейных связей помимо той, в которую она была принята, ни даже точного возраста или полного имени. Все знали только то, что им было позволено знать: она была чертовски привлекательной и до жути странной – по меркам того времени, разумеется.

Нынешнее же поколение, прочитывая истину, написанную почти что ровесником тех событий (серьёзно – никто не знал точного возраста Талбота, но выглядел он настолько древним, что вполне мог обратиться в труху), думало о том, что загадочная Патрисия неплохо вписалась бы в их современность.

Последняя запись, в которой упоминалась эта женщина, была лишь строчкой, после которой вся информация о ней заканчивалась и больше никогда не всплывала. И датировалась она именно ненавистным первым апреля вместе с цитатой: «Это был самый ненормальный из всех ненормальных дней, который только могла себе вообразить эта женщина».

Никто и никогда не знал, что именно произошло в тот день – за исключением, разумеется, участников этих событий.

И никто, наверное, ни при каких обстоятельствах не узнает, что первого апреля того года ей, под давлением окружающих и некоторых щекотливых обстоятельств, пришлось скрепя сердце выдать себя замуж.

II.

О том, что Вонгола Примо в свои «немножко за тридцать» до сих пор не был женат знали все, у кого более или менее функционировали уши или хотя бы глаза. Ровно на столько, на сколько знали о том, что у него уже была любимая женщина, на которой он, впрочем, жениться, почему-то, не спешил. Даже если то, что его сердце безраздельно принадлежало только ей и никому более, видели абсолютно все.

Мало кто знал, почему на все вопросы о свадьбе он лишь нервно отшучивался и быстро заминал любые разговоры, касавшиеся этой темы.

Ещё меньше знало истинное положение вещей в этой сплошь тёмной ситуации, покрытой слоем гламурных блёсток из позитивных перспектив синьоры Елены Спейд.

- … Это уже курам на смех, - не сказать, чтобы нынешняя ситуация причиняла какой-то ярко выраженный дискомфорт их обществу. Однако глаза она определённо колола. И самые первые, возглавлявшие стройные ряды недовольных, не желали оставлять это без внимания. – Холмс, ты портишь репутацию семьи.

Уже давно переставшая удивляться неожиданным выпадам в её сторону со стороны Арчери, Патрисия только приспустила край книги, за которой до этого момента скрывалась от всего мира, чтобы хорошо было видно выразительный взгляд с красиво изогнувшейся левой бровью.

- Я постоянно тебе что-то порчу, - она неопределённо пожала плечами и вернулась к прочтению, напоследок безразлично бросив: – Так что ты не сообщил мне ничего нового.

- Это бесполезно, мсье – если даже мадам Елена не сумела убедить её, вы не сможете и подавно, - беспорядочно бренчавший по клавишам фортепиано и переходивший с одной композиции на другую, Лампо лишь смиренно улыбнулся, всем своим ленивым видом демонстрируя наименьшую заинтересованность в делах любовных своих близких друзей.

- Нормальные люди женятся, пережив всё, что пережили вы с Джотто, - Джи почти что нервно смял документальную отчётность по расходам на оружие за прошлый месяц.

- О, это так работает? – Триш оценивающе хмыкнула и отложила книгу в сторону – не судьба ей, видимо, дочитать этот роман именно сегодня – чтобы в следующее мгновение вальяжно развалиться в кресле, точно копируя позу Арчери, фривольно сидевшего на диване. – Ну, удачи тебе с поиском нормальных людей в этой семье. Позовёшь, когда сыщешь.

Лампо фыркнул от смеха и попытался скрыть это за тактичным покашливанием, хотя обмануть Джи ему совершенно точно не удалось. Однако, несмотря на всё веселье он, как и минимум девяносто процентов обитателей данного сообщества, был солидарен с мнением Арчери о том, что Джотто и Триш уже давно можно было бы сосуществовать припеваючи в супружеском мире и брачном согласии. Если бы только не чёртова Холмс с её заскоками. Упёрлась рогами – не хочу замуж! – и точка. Хоть ты тресни.

И одно дело, когда о замужестве ей без устали талдычила Елена. Но вот когда об этом язвительно напоминали Джи и Алауди – здесь можно было бы и призадуматься.