Я - дурак, который не умеет считать, потому что осталось 2 главы + заключительный эпизод (читай “Эпилог”), поэтому в сумме будет 41 глава, а не 40. Порицайте меня и осуждайте. Я открыт к критике.

========== Часть тридцать девятая. Иллюзия счастья. ==========

Саундтрек, который порвал мне душу и нервы вклочья:

Birdy – Wings

I.

Зимний день, пришедшийся на пятнадцатый день после окончания рождественских праздников, выдался на редкость погожим – тёплым, спокойным и солнечным. Прохладные ветра, причинявшие неудобства каждую зиму из года в год, неожиданно поутихли и наконец-то дали созреть сезонным итальянским фруктам. Казалось, будто повсюду витал этот сладко-кислый фруктовый аромат: яблок, апельсинов и мандаринов, киви и ещё многих других, которые в это время года лишь набирали сочность и спелость.

Несмотря на то, что в кресле-каталке особо не разгуляешься, Триш не могла больше ни секунды оставаться запертой в четырёх стенах, где царила хорошая, но временами удушливая забота Елены – ведьме претило то, что приходилось тратить своё драгоценное время на бесполезное валяние в постели, тем более, когда швы уже давным-давно сняли.

Так сильно хотелось подольше побыть на улице. Чтобы запомнить как можно больше до мельчайших деталей: запахи цитрусового сезона, которые не мешались с отравленным воздухом больших городов; окружающие красоты, которые в современном времени превратились в достопримечательности, а не в то, что можно увидеть на каждом шагу; людей – в большинстве своём открытых, приветливых и дружелюбных, не замкнутых и не зацикленных на себе.

Наверное, именно по этой причине сейчас Триш замечала гораздо больше, чем видела раньше:

Как весело здесь проходил каждый, даже самый незначительный, сбор урожая – срывая фрукты с деревьев и бережно укладывая их в огромные плетёные корзины, женщины пели и танцевали, обсуждая повседневную рутину, казавшуюся в разы интереснее, чем если бы они делали это в гостиной за чашкой чая.

Как трудолюбивы и вместе с тем веселы были местные мужчины, тоже частенько запевая какую-нибудь балладу, услышанную по радио, и явно не рассчитанную на роту ремесленников и разнорабочих.

И даже то, как насмешливо фыркали благородные барышни, проходя мимо простых работяг, занимавшихся своим привычным трудом, но тем не менее изредка заглядываясь на поджарых юношей, усердно трудившихся в поте лица под жаркими лучами полуденного солнца.

Всё это, от чего-то, казалось Патрисии таким новым… и таким, каким было в самом начале – до того, как она привыкла к жизни в этом времени – невообразимо сказочным. Казалось, будто кто-то писал рассказ о ней, и всё, что сейчас происходило, являлось совершенно ненастоящим, поэтому и было так сильно похоже на сказку.

Разве что, если кто-то и стоял за развитием всех этих сумбурных событий, он мог бы потрудиться и подправить финал.

- … Ты сегодня непривычно тихая, Триш. Что-то случилось?

Не так давно вернувшийся из своего родного города, Карлос всё ещё был в ужасе от того, что стало с городом после его отъезда. А сейчас, после того, как ателье временно закрыли до полного восстановления, набился в няньки к покалеченной Терри, и примерно половину своего свободного времени проводил вместе с ней и Марцией, так же согласившейся на временную подработку в доме Елены.

- Ну, если не считать того, что меня ранили и через дыру в животе могли вывалиться все внутренности, а сейчас я сижу в кресле-каталке и, в общем и целом, бесполезна для окружающих, то ничего не случилось, - совсем беззлобно и безобидно, несмотря на общий смысл фразы, ответила Холмс, протянув руку и сорвав с нижней ветки приземистого дерева свежий и слегка влажный от утренней росы апельсин. – Но спасибо, что беспокоишься обо мне.

Он снисходительно улыбнулся, оценив шутку, но всё же как-то вполовину, так как это и не шутка была вовсе, а затем схватился за ручки кресла, где ведьма вольготно расположилась с корзиной апельсинов на коленях, и развернул его в сторону церкви, во дворе которой, так непривычно после недолгого запустения играли дети.

- Поехали, принцесса, угостим ребят.

- Я смотрю, список моих прозвищ продолжает пополняться.

- Не обольщайся – это лишь до тех пор, пока ты не поправишься.

Коротко хохотнув, Триш дружелюбно улыбнулась и помахала заметившим их приближение детям рукой в знак приветствия. Она больше не чувствовала особого страха перед толпой ребятишек, но теперь, когда эти маленькие бесенята с нечеловеческой упрямостью настаивали на уроках английского в исполнении англоговорящей Холмс, ей казалось, что лучше было оставить их в покое и не наведываться в гости так часто.

- Ты не знаешь, когда они вернутся? – спросил Карлос, не указывая на кого-то конкретного, но в то же время очень чётко для Терри обозначая его личность.

- Понятия не имею, - девушка мотнула головой и громко пожелала доброго дня глуховатой Христине, торжественно вручив в руки пять спелых, ярко-оранжевых цитрусов, которые выглядели вкусно даже для Триш, весьма прохладно относившейся к ним. – Елена считает, что они со дня на день должны быть здесь, - она пожала плечами в знак недоверия к шестому чувству подруги. - Говорит, что в последнем письме Деймон через каждую строчку жаловался на Джотто, потому что тот вечно ноет и рвётся домой.

- А она сообщила им о том, что ты очнулась?

Насмешливо улыбнувшись и негромко рассмеявшись, Холмс шумно вздохнула и ответила:

- Мы же говорим о Елене, Карлос, - ведьма поставила корзинку с фруктами на ближайшую скамью и сказала детям, что если они захотят ещё, то могут просто подойти и взять. – Эта женщина обожает сюрпризы больше, чем праздники, на которые их можно устраивать. Естественно ни один человек даже словом не обмолвился.

Аллегро тоже засмеялся и, вновь взявшись за ручки кресла, начал медленно катить его в сторону городских улиц, где во всю кипела работа. Теперь, вместо привычного быта, в это время многие были заняты ремонтами своих домов или же помогали соседям чинить их жилища. Поэтому какая-нибудь, даже самая мелочная, работёнка всегда находилась.

Вокруг было так оживлённо – люди что-то чинили, носились туда-сюда, общались и просто хорошо проводили время. Но Триш чудилось затишье: она никого и ничего не слышала, отдавая всё внимание мыслям и ощущениям.

Между ней и Карлосом воцарилась тишина, и на секунду Терри показалось, будто он всё знал. Знал, что Холмс была ведьмой, что она попала к ним из другого времени… и что она в скором времени должна была всех оставить.

Может быть, больное воображение играло с ней злую шутку – в последнее время всё окружение Патрисии сильно любило этим промышлять – а может быть, Аллегро и впрямь обо всём догадывался… Во всяком случае он предпочитал закрывать на это глаза и позволять всему идти своим чередом.

Он молчал ещё какое-то время, постоянно поворачиваясь и высматривая что-то, пока не принял решение остановиться, и не заговорил:

- Как ты смотришь на то, чтобы сейчас отправиться в порт и погулять у большой воды?

Удивлённо моргнув, Холмс машинально кивнула и согласно замычала, дивясь неожиданной смене настроения и гадая, что же такого интересного он увидел, что могло навести его на мысль прогуляться по порту.

В любом случае, Триш была рада:

Ведь чем больше и чаще она будет видеть, тем лучше запомнит.

II.

У «большой воды» было значительно прохладнее, чем в городе: Триш чувствовала лёгкие порывы солёного морского бриза и сильнее куталась в цветастый хлопковый платок, накинутый на плечи. Карлос сидел рядом с ней, на скамье, устало откинувшись на спинку, и периодически посматривая в сторону пристани, рядом с которой были пришвартованы рыбацкие судна, яхты, лодки, и даже один пассажирский корабль. В размерах он едва ли мог поспорить с круизным лайнером, но, если задуматься, то даже такое судно могло вместить около сотни человек.

- Карлос, если ты не против, то могу я опереться на тебя и немного постоять? – попросила Холмс, так как, будучи в кресле, не могла полностью насладиться видом, а также взглянуть на то, что так заинтересовало её солнечного друга.