- Просто эксцентричный, вспыльчивый, недоверчивый и немного слишком умный, - выразительно выгнув бровь, многозначительно перебила его оправдания в сторону Арчери Терри.

Асари улыбнулся так, словно бы ему стало неловко.

Хотя, наверное, так и было, потому что инсинуации и претензии к Холмс, даже после того как она стала «почти своей» в Вонголе, в основном появлялись только у самых «принципиальных» - Алауди и Джи.

- Признаюсь, иногда эти его черты характера доставляют хлопот. Отчасти ты права – он заботится о Джотто больше, чем кто-либо из нас, как…

- … Нянечка.

По измученному болезнью выражению лица трудно было судить о чём-либо, однако то, как девушка усмехнулась, не изменяя своей привычной манере, говорило о том, что она ещё была способна на шутки и мозг не спёкся от лихорадки.

Триш поёжилась от холода – всё-таки носки не особо спасали от сквозняков в доме – и зевнула. Её немного клонило в сон, несмотря на то, что она почти весь день провела в кровати то читая книгу, то дремля: всё же болезнь, какой бы лёгкой она ни была, истощала её организм.

- Побольше отдыхай и поскорее выздоравливай, - Угетсу не удержался и погладил колдунью по растрёпанным и спутанным волосам. – Ты ведь не против, если я буду заходить и справляться о твоём здоровье? Могу пообещать что-нибудь вкусное, как плату за посещение.

Его улыбка снова переменилась – из неловкой в лукавую – и девушка негромко засмеялась.

По звучанию, скорее всего, это воспринималось на слух, как нечто среднее между предсмертными судорогами и фистулой мертвеца, но такая мелочь не очень взволновала её – было гораздо интереснее другое:

- Как так получилось, что ты узнал о том, что меня можно подкупить едой? – сквозь свой «смех» - если его можно было так назвать – спросила Триш.

- Скажем так – я молчаливый, но очень наблюдательный, - Асари вытянул из одежды карманные часы на золотой цепочке и взглянул на время. – Извини, что так спешно покидаю тебя, но мне уже пора выдвигаться. Я ещё зайду, Триш.

Ведьма привалилась спиной к стене – немногочисленный запас сил, уходивший на то, чтобы просто стоять и не валиться набок, быстро подошёл к концу.

- Хотела бы я предложить погостить подольше, но боюсь, что если я в скором времени не прилягу, то тебе придётся тащить меня до ближайшей горизонтальной поверхности, - почесав рукой затылок и поморщившись от того, насколько противно стало из-за ощущения грязи немытых волос, девушка шумно вздохнула: – Пожалуйста, будь осторожен по дороге домой.

- Тебе тревожно? – слабо насторожился Угетсу, открыв дверь и на секунду обернувшись.

Колдунья безразлично пожала плечами и отрицательно качнула головой, но вовсе не опровергая его предположение, а подтверждая, что в этом не было ничего необычного.

А улыбка у неё была грустная-грустная, словно бы существовало то, от чего ей становилось не просто тягостно и страшно…

Это длилось лишь мгновение, прежде чем дверь за ним закрылась, оставляя за собой неприятное, ноющее чувство.

Словно медленно, но верно – кирпичик за кирпичиком – появлялась незримая крепость, нерушимой цитаделью окружавшая все внутренние беспокойства Триш, не давая им вырваться наружу.

- … Мне всегда становится тревожно с наступлением темноты, - в пустоту прошептала ведьма.

Рено смерил свою подопечную обеспокоенным взглядом.

Её поведение теперь так сильно отличалось от того, что было неделей раньше: перед той злополучной поездкой в родные края Елены. Триш буквально ушла в себя, не позволяя никому понять свои мысли и не желая делить ни с кем собственные тревоги.

Маленькая эгоистка.

Фамильяр знал, что ничего не добьётся от неё – ни откровений, ни признаний, ни тем более, слёзных молений о защите и помощи.

Зато он знал кое-кого другого, кто точно мог ему всё рассказать без утайки.

II.

Надо признаться, что реакция на его просьбу вкратце передать суть всех событий, что произошли в те три дня, пока он пребывал в своём мире, оказалась более, чем просто «впечатляющей». Настолько удивлённое и одновременно возмущённое выражение лица Джотто Рено довелось видеть впервые.

- … Хочешь сказать, что она умолчала об этом? – сурово нахмурив брови, недобрым тоном осведомился мужчина, чтобы удостовериться в абсолютной чуткости своего слуха. После утвердительного кивка, Примо закатил глаза и откинулся на спинку стула, хлопнув себя ладонью по лбу – настолько невыносимо ему было знать о том, что и Триш умела врать: – Вот же маленькая лгунья! Клялась, что расскажет всё без утайки!

Он явно был вне себя от злости. И Рено, несмотря всю свою симпатию и привязанность к подопечной, не мог оспорить его слова или же возмутиться недовольству – ведь Триш и впрямь солгала.

- Я бы не пришёл сюда без необходимости, - спокойно заметил фамильяр, удобно устроившись на стопке бумаг, что была небрежно сложена около светильника.

Когда он появился здесь, Примо был в работе по самые уши, несмотря на то, что время близилось к полуночи, а часть неразобранных документов на его столе явно превышала часть тех, что уже были внимательно прочитаны, подписаны и приняты во внимание (на отдельных листах можно было заметить аккуратные пометки, в роде – «назначить встречу», «нанести визит» и так далее).

Сам же Джотто выглядел почти так же, как себя чувствовал Рено после того, как выяснил, что собственная подопечная предпочла не доверять ему важный разговор, да ещё и обманула. То бишь плохо и явно ненастроенным на доброе и вежливое общение.

- Не волнуйся на этот счёт, - устало вздохнув, пожал плечами глава семьи Вонгола. – Я и не рассчитывал на то, что ты здесь ради приятной беседы за чашечкой чая.

- … Приятно знать, что мои повадки хорошо тебе известны, - вежливо, но с ленцой склонил голову хорёк, а затем вспомнил о цели своего визита и начал подводить разговор именно к теме собственных намерений: – Видишь ли, как фамильяр, имеющий под своей опекой ведьму, я способен чувствовать её эмоции в те моменты, когда они достигают своих пределов. Так я узнаю, когда моему протеже угрожает опасность.

Дальше логическая цепочка в голове Примо выстроилась сама по себе, поэтому в последующих объяснениях мужчина не нуждался. Не так уж и трудно было догадаться, что в момент встречи с охотниками Триш испытала сильнейший стресс и этот импульс передался её фамильяру.

- В таком случае, почему ты не появился, как только почувствовал, что ей нужна помощь? – без какой-либо толики злости или же намёком задеть Бендетто за живое, спросил Джотто.

- Она мне не разрешила – запечатала все лазейки и лишила маны, - раздражённо ответил ему Рено, начав лупить хвостом по листам бумаги. При одном лишь воспоминании о фальшивой улыбке и ещё более фальшивых словах: «ложная тревога – я просто обозналась», его обуревала настоящая ярость. – Несносная девчонка.

- Упрямая и вредная, - согласно покивал головой Примо.

- У меня не было выбора, кроме как прийти за объяснением сюда: в голову-то к ней я залезть не могу, - тяжело вздохнул фамильяр, мысленно соглашаясь с теми чертами характера, что назвал его собеседник, но предпочитая никак не комментировать их и не продолжать список.

- У меня было плохое предчувствие на счёт этой поездки, - честно сознался ему Джотто и потёр шею. - Теперь, когда я вспоминаю об этом… Триш, кажется, тоже чувствовала что-то неладное.

- И вы оба, как самые настоящие идиоты, проигнорировали свою интуицию и всё равно поплелись туда, - констатировал факт фамильяр. – Что уж тут сказать?.. Ваше поколение весьма небрежно относится к таким важным вещам. Однажды это может стоить тебе жизни.

- И не поспоришь ведь, - пробормотал в ответ Примо, криво усмехнувшись. – Но я не мог не появиться там.

- Репутация, - хмыкнул хорёк. – Какой от неё прок, коль жизнь на волоске висит?

- Я бы не был так категоричен…

- Это был риторический вопрос.

Рено перестал лупить хвостом по документам позади себя и по привычке свернулся в клубок, уместив голову на скрещенных передних лапах.