- Триш… - почти прорычал он.

Ведьма вырвалась из его рук и обернулась. В глазах было прежнее озорство и ни следа былой печали.

- Что?

- Как с тобой можно разговаривать, если ты всё время юлишь, ёрничаешь и не отвечаешь напрямую, хотя прекрасно понимаешь, о чём я?

Триш звонко рассмеялась.

Не поворачиваясь к мужчине затылком, девушка сложила руки позади себя и стала идти вперёд спиной.

- Если я скажу тебе, что моя боязнь темноты – это лишь небольшой недостаток в сравнении с теми диагнозами, что у меня были раньше и на самом деле я психопатка – ты поверишь? – по-прежнему ярко улыбаясь, поинтересовалась она.

- Лишь бы это было правдой. Именно тем, что тебя тревожит.

Пожав плечами, мол: «Как знаешь – ты сам этого захотел», Холмс забралась на невысокое каменное ограждение, оказавшись на две-три головы выше своего спутника и стала идти вперёд, раскинув руки в стороны.

- Мне сегодня снился странный сон. Я видела авву. И своего врача.

- Врача? – нахмурившись, переспросил Джотто, подозревая, что именно это станет главной темой её рассказа.

- Если быть конкретной, то он психиатр, - Триш утвердительно кивнула. – Мы познакомились, когда мне было двенадцать. Авве пришлось едва ли не в чёрном контейнере меня перевозить к нему, потому что я не могла выходить на улицу… Ну что, уже страшно?

- Ничуть.

Его лицо выражало спокойствие наряду с искренним интересом, поэтому девушке оставалось только молча пожимать плечами и продолжать свой рассказ:

- Диагнозы, которые психиатр ставил мне, приводили авву в настоящий ужас. Я до сих пор помню, как он вслух зачитывал всё, что написал в моей медкарте доктор Игнацио, - Терри начала загибать пальцы. – Депрессия, неврастения, истерические и тревожно-фобические расстройства, панические атаки, нервная анорексия и так далее, по списку… прости, не понятно?

- Я же не дурак, с медициной знаком, - со вздохом произнёс Примо. – Просто поверить не могу. Тебе ведь было двенадцать, так?

- А что, ты думаешь, дети не страдают такими «взрослыми» болячками? – насмешливо изогнув бровь, заинтересованно осведомилась Триш. – Правда за шесть лет доктор Игнацио максимально сократил список моих болезней. Оттуда не ушла лишь боязнь темноты, и привычка…

- Замыкаться в себе при этом делая вид, что жизнь прекрасна?

- Вообще-то, я хотела сказать другое, - «Спать голой, если быть точной». - … Но твоя версия тоже подходит. Решено – берём твою.

- Триш.

- Шучу, не смотри на меня так страшно… В общем, в моей жизни после аввы самым близким человеком стал доктор Игнацио. После нашего расставания, когда курс лечения был признан успешно оконченным, мы с ним больше не виделись – я стала учиться и жить на другом конце страны… А сегодняшней ночью я увидела его во сне рядом с аввой. Они оба предупреждали меня.

- О том, что тебе грозит опасность?

- Вау… - Терри обернулась с выражением приятного удивления на лице. – Помимо этого вашего пламени… как его там… предсмертной воли?.. Ну, не важно. Ты ещё и мысли читать умеешь?

- Скорее просто делаю верные предположения.

- Ты считаешь, что я вру?

- Напротив – я охотно верю тебе и твоим снам… жизнь научила верить, - признавая добровольную капитуляцию, мужчина невинно вскинул руки, а затем поднял голову и обеспокоенно добавил: – Триш, ты упадёшь, если будешь там ходить.

- Но ты же меня поймаешь, – взглянув на него через плечо, сказала она.

А затем сделала то, из-за чего Примо и впрямь мог бы назвать эту девицу сумасшедшей, какой она считала сама себя.

Специально оступившись, она повернулась спиной к дороге и начала падать.

В какой-то миг всё вокруг замерло и перестало двигаться.

И в эту же секунду у них обоих перехватило дыхание.

У Триш – от ощущения того, как ветер резким порывом ударил в спину, а в голове промелькнул испуг – вдруг её и впрямь не словят?

У Джотто – от страха не успеть, и почти животного инстинкта – поймать во что бы то ни стало.

Он едва успел вытянуть руки, прежде чем в них упало лёгкое женское тело.

Сердце забилось в ускоренном темпе от почти мгновенно накатившего чувства облегчения.

- … Видишь? Я ведь говорила, что поймаешь, - лукаво улыбаясь, сказала Триш. – После этого не говори больше о том, что я тебе не доверяю.

Тогда Джотто впервые подумал – она и впрямь ведьма.

Только вот ведьма совсем не сказочная.

Комментарий к Часть пятнадцатая. Доверие.

На создание этой главы меня вдохновила песня:

Ben Lam Ft. Tiffany Haines – Comets

Хотя я редко пишу под музыку, но с этой песней я писал главу с огромным удовольствием.

========== Часть шестнадцатая. Причина не привязываться. ==========

I.

- Триш, ты уверена, что это стоит делать именно тебе, а не мне или Джи? – обеспокоенно спросил Джотто, тщетно пытаясь всмотреться в темноту, чтобы разглядеть исчезнувшую в ней пару секунд назад светлую макушку Триш.

- Вас в святая святых каждой ведьмы пускать нельзя! Туда даже мне вход заказан.

- Джотто, напомни мне ещё раз, зачем нам здесь крыса?

- Я бы попросил! У вас, юноша, совсем никакого уважения к старшим нет?

- Эй вы, там, наверху! Можно как-нибудь перестать ссориться? Я, вообще-то, никого сюда не звала! – снизу раздался приглушённый голос Холмс.

- Я не пущу тебя одну, - твёрдо заявил Примо, явно не задумываясь о том, как это звучало со стороны.

- Я не хочу оставлять тебя наедине с ним, - фамильяр неоднозначно повёл носом и фыркнул.

- А я не могу оставить его одного с вами, - мотнув головой в сторону своего друга, занятого высматриванием объекта своего интереса, Джи похлопал ладонями по всем существующим карманам на одежде и, нащупав в брюках полупустую пачку сигарет и коробок спичек, отошёл в сторону, чтобы закурить.

На это пришлось потратить около двух часов, но фамильяру ведьмы всё-таки удалось расшифровать послание мадам Мими и выяснить, что в доме, помимо пустых тайников (информация для того, чтобы узревшие сообщение, не тратили своё время понапрасну), был хорошо засекреченный вход в небольшое подземное помещение, замаскированное под обыкновенный погреб.

Рено сразу же смекнул, что к чему и обречённо (и самокритично) повесил на себя ярлык самого недогадливого фамильяра за всю колдовскую историю фамильяров высшего класса.

Ответ был прост, но для его нахождения, почему-то, потребовалось так много сил и нервов, что сейчас можно было лишь смеяться от досады.

Ведь почти у каждой ведьмы оно было – место, в котором они держали какие-либо важные (и, соответственно, опасные) ингредиенты для ритуалов и обрядов, связанных с наведением порчи, наложением проклятий и разнообразных приворотов.

Место, в котором место было лишь для чёрной магии, проще говоря.

И в итоге они вернулись обратно – в заброшенную хижину – чтобы Триш наконец-то получила желаемое и перестала ныть по поводу своей беспомощности.

- Триш, что ты видишь? – Рено попытался принюхаться, но кроме запаха сырости и мокрой древесины ничего не уловил. Даже аромат духов девушки исчез без следа.

Джи стряхнул с сигареты пепел и внимательно прислушался к ответу.

Всё же, что бы он ни говорил, на его лице было очень сильно заметно то же самое волнение, которое можно было наблюдать и у Джотто.

- Здесь пусто, - спустя несколько секунд напряжённого молчания послышался глухой голос.

- Наверное, она забрала всё с собой, когда покидала это место, - негромко предположил фамильяр.

- … Тебе не страшно, Триш? – не слушая пустые бормотания хорька, спросил Примо.

Он ни разу не видел реакции девушки на темноту, но мог предположить, что для Холмс это было сравнимо с сердечным приступом, поэтому до сих пор поражался тому, насколько решительно настроенной выглядела ведьма, даже когда увидела тёмную, беспросветную бездну, в которую ей предстояло спуститься одной.

- Пока со мной фонарь – мне просто жутко. Поверь, не было бы его – чёрта с два я бы спустилась в это днище.