— Как с мирными жителями быть?

— Пошлем лазутчиков, пусть народ будоражат, призывают уходить в сторону Борисова, или в другие места, только не в Смоленск. Повременим с атакой два-три дня, а потом окружим со всех сторон и спалим вместе с французами.

— Сами предупредим французов о нападении!?

— Лазутчики не на площадях вещать должны, а среди верных людей. Те передадут дальше. За день весь город оповестят.

— Надежды, что все уйдут из города мало, но думаю, большая часть сможет покинуть, если французы не помешают.

— Французам местное население, окромя девок и баб не надобно. Все, что надо войску уже отобрано. С нищего поселянина взять нечего, уходит, ну, и пусть идёт

— Тогда нужна будет ночная внезапная атака, после точной и сосредоточенной по особо важным целям артподготовки. Еще бы ветер поднялся, тогда город выгорит весь. Я вот, что ещё думаю. Чем ближе к основным силам, тем больше французских войск накапливается в городах и посёлках Сколько их точно набралось в Орше, мы не знаем, разведка ещё не вернулась. Учтите, город расположен на берегах рек Днепра и Оршанки, пусть и не сильно глубокие они в этих местах, но мосты через них переброшены. Уничтожат французы мосты, наше наступление застопорится. С севера к городу подходит витебский тракт, с востока смоленский, если их не перерезать, то противник может спокойно по ним убежать, или получить серьёзные подкрепления.

— Ты хочешь сказать, что нам надо опять разделить армию, и двумя, или тремя группировками, переправляться через реки вдали от противника? Потом перекрывать, названные тобой дороги, и только затем атаковать сам город?

— Примерно, так. Торопиться с принятием решения не будем, подождём результаты разведки.

Через сутки появились разведчики, привезя двух французских офицеров-интендантов с мешками на головах.

Поговорили с ними основательно. Войска маршала Нея стоят на пороге голода. Провизии в городе осталось на две сутодачи. Все съестное у жителей города уже отобрали, поэтому население спешно бежит. Фуражирные команды разосланы по округе в поисках продовольствия и фуража. Вернулось всего две команды с пустыми руками, добыть ничего не удалось. Остальные, похоже, уничтожены партизанами. В частях маршала Мюрата, обессиленных лошадей, дорезают, и употребляют в пищу. Очень часто, среди солдат вспыхивают потасовки с применением оружия, из-за перераспределения продовольствия. Корпус Даву ушёл по направлению к Витебску, ситуация с продовольствием аналогичная. По словам французов, если снабжение провизией не наладится, то в ближайшие дни следует ожидать бунт среди солдат. Последний приказ Наполеона, двигаться на соединения с основными силами, некому будет исполнять, разбегутся доблестные воины.

— Из всей беседы я понял, — резюмировал Багратион, — Бонапарт отважился собрать все войска под Смоленском и попробовать уничтожить нашу армию в генеральном сражении. Значит, Наполеон не догнал Барклая, сидит у него на хвосте, а не настиг окончательно. Ай-да немец, ай-да молодец! Тогда, сам Бог нам велел поступить, как ты Степан Иванович спланировал. Поделим армию на три равные части, переправимся. Окружим город, и начнём жечь.

Северную группу повёл Багратион, я возглавил войска центра, а южной группой командовал генерал Григорьев Яков Порфирьевич. Каждую группу сопровождали местные проводники, земское ополчение и партизаны из крестьян составляли наш резерв.

Моим людям переправляться не нужно, полоса атаки проходила по суше. Скрытно приблизились к окраине города в сумерках, никакого охранения или застав врага не встретили. О безопасности не заботятся наши противники, нам же лучше. Перекрыли дорогу на Борисов, и начали возводить укрепления и позиции для артиллерии. Первую скрипку в сражении будет играть Багратион, после его первых выстрелов, все группировки разом навалятся с разных сторон.

Ожидал утра и волновался, словно завтрашняя атака для меня первая в жизни. Объяснить причину волнения не мог. Может, просто устал от постоянных боев и стычек, от крови, льющейся с обеих сторон. Ничего, надо ещё немного потерпеть, а там глядишь, и мир наступит, отдохну, оттаю душой и телом в кругу семьи. Как ни отгонял романтические мысли, а взгляд очаровательных зелёных глазок моей любимой жёнушки, был все время при мне, а медальон с её изображением, висевший на шее, согревал сердце. Я как бы ощущал рядом присутствие любимой. Видать Степан Иванович, ты сильно истосковался по Софии, чудится тебе её взгляд и все остальное грезится. Надо настраиваться на жестокий бой, хватит расслабляться.

Рассветный туман потихоньку исчезал, открывая взору городок Орша. Самый обыкновенный, заштатный город, без каких-либо достопримечательностей в виде замков. Церкви имеются, но тоже самые обыкновенные, деревянные. Еще несколько минут и мирную идиллическую картину нарушат разрывы снарядов, вопли раненых и умирающих.

Грянул выстрел орудия с северной стороны, и разом взорвалось все небо. Только с него на головы французов, полился не дождь, а посыпались мины и снаряды. Моментально рассвет окрасился большим количеством разрывов, и начинающимися пожарами. Артиллеристы, действуя в соответствии с приказом, вели беглый прицельный огонь. В подзорную трубу я наблюдал за противником. Возле домов и по улицам бегали полуголые люди, пытающиеся скрыться от губительных осколков. Удавалось это единицам, основная масса мечущихся неподвижно застывала там, где их достали взрывы. Примерно через полчаса обстрела, я заметил бегущих к нашим позициям людей, с белым полотнищем, закреплённом на древке знамени. Наверное, хотят сдаться, или затеять переговоры, подумалось. Приказал «парламентёров» не убивать, а доставить ко мне. Примем и поговорим. Артиллеристам, приказ о прекращении огня не отдавал, ещё не всю норму боеприпасов выпустили. С севера и юга Орши канонада тоже не утихала, значит, к Багратиону и к Григорьеву «делегаций» не было.

Подвели капитана в разорванном и грязном мундире.

— Господин генерал, — со слезами на глазах обратился капитан, — прошу вас, прекратите обстрел, город уже горит со всех сторон, мои товарищи гибнут от ваших ядер и огня. — Спасите нас, пожалуйста!

— Вы капитан уполномочены вести переговоры? А где ваши маршалы и генералы?

— Я не знаю. Никто не давал мне право вести переговоры, это моя инициатива. Хочу лишь спасти своих земляков, до остальных мне нет дела.

— Мы прекратим обстрел, но вы пойдёте к своим командирам и передадите ультиматум о капитуляции. Даю вам ровно час на принятие решения. В противном случае, мы возобновим обстрел, и закончим его после полного уничтожения ваших сил.

Отправил посыльных к Багратиону и Григорьеву. Раз появилась перспектива взять город без потерь, грех не воспользоваться. Своим пушкарям дал отбой стрельбы.

Капитан побежал к Орше, словно за ним гналась свора собак. Капитан-капитан, услышали бы тебя генералы! А то, из-за своей гордости и тщеславия они пристрелят тебя ненароком, сочтя паникёром.

Спустя полчаса установилась относительная тишина. На рёв пламени горящих домов никто не обращал внимания, как и на крики гибнущих в огне французов.

Вдруг в нашу сторону из горящего города рванул огромный табун лошадей. Никто его не направлял и не подгонял, обезумевшие от страха лошади самостоятельно искали спасение. У некоторых животных горели хвосты и гривы, они, в некоторой степени, напоминали небольшие горящие кометы.

Мои солдаты в спешке покинули ближайшие окопы. Оказаться на пути лавины коней, смерти подобно.

Огненный смерч коней унёсся по тракту в наш тыл. Там ему никто не помешает, наши повозки надёжно укрыты в лесу, а боль от ожогов и страх гнал животных подальше от пылающего города. Ничего, наши хозяйственные казаки выловят лошадей, и пристроят к делу.

Прозвучала в городе серия частых и сильных взрывов, похоже, огонь добрался до складов с порохом.

Отведённое время закончилось, желающих сдаваться, как это ни прискорбно, не наблюдалось. Выпустив по городу ещё по два десятка боеприпасов, орудия армии замолчали. Мы все ожидали, когда выгорит все до тла.