В общем зале народу было полно, не протолкнуться. Церемониймейстер, своим трубным голосом представил меня и княжну Бакуринскую. Мне показалось, что на мгновение, шум в зале затих, и сотни глаз уставились на нас. Ещё пару лет назад, я бы немного волновался, а сейчас мне это делать нельзя, рядом находится очаровательная девушка. Правда, я почувствовал, как рука Софии немного вздрогнула, ей впервые пришлось очутиться под обстрелом пытливых взглядов высокопоставленных особ.

Отойдя вглубь зала, мы устроились рядом с колонной. Из этого места нам хорошо был виден оркестр, и центральный вход, из которого в скором времени должны появиться августейшие особы.

София вертела головой, рассматривая убранство зала, присматривалась к женским нарядам. Могла бы этого и не делать. Сравниться с юной красотой моей спутницы, никто из присутствующих дам не мог, это моё личное мнение, и я считал его истинно правильным.

К нам подошёл Багратион. Я представил ему девушку.

— Вы княжна правильно сделали, что выбрали сегодня себе в спутники этого воина, — с улыбкой произнёс Багратион, — он на балах не бывает, хоть вы его приобщите к обществу. — Смелый и неустрашимый в бою, Головко, совершенно дичится, общение я людьми света.

— Знаете, Петр Иванович, я выбрала этого молодого человека себе в спутники давно, когда он ещё служил подпоручиком в заштатной крепости. И ни капельки об этом не жалею сейчас, и не пожалею в будущем.

— Полностью согласен с вашим мнением мадемуазель. За столь короткое время сделать карьеру, и стать генералом, может только одарённый человек. Держите его крепко, а то светские львицы, уже точат свои коготки, чтобы сцапать вашего кавалера.

— Поверьте, я умею бороться, обломаю им все. Я выросла в относительно диких местах, вдали от столицы, и за своё, приучена бороться.

— Я смотрю, и ты Степан Иванович, себе спутницу жизни выбираешь себе под стать, — поревел взгляд на меня генерал. — Сам всегда в самом пекле боя находишься, и София Яковлевна, такая же решительная. Хвалю и одобряю.

— Петр Иванович, генерал Головко, ничего мне не рассказывает о своих подвигах, отшучивается, — поведала Багратиону София.

— Ставлю вам на вид генерал, — шутливо сказал Багратион, — повелеваю, в ближайшее время доложить княжне о своих подвигах подробнейшим образом. — Об исполнении доложить.

Ничего не ответил я генералу, только кивнуть головой успел. В зал вошёл император с супругой. Бал начался.

Первая половина бала пролетела, как единое мгновение. Мне было очень приятно танцевать с Софией. Её глаза светились радостью. Видно было, девушка тщательно готовилась к первому выходу в свет, к первому балу, равной среди равных. Она с филигранной точностью исполняла все фигуры танцев, не допустив ни единой ошибки. Мне тоже пришлось вспоминать уроки танцев в корпусе.

— Ваше высокопревосходительство, разрешите обратиться, капитан Владимир Костецкий, — услышал я за спиной голос друга.

Быстро обернувшись, и лицезрел своего однокашника по корпусу, в сопровождении молодой дамы.

— Разрешите представить вам мою дражайшую супругу графиню Лидию Бельскую, фрейлину императрицы, — сказал Владимир, выставив перед собой даму.

— А вам господин капитан и вам графиня, разрешите представить княжну Софию Бакуринскую, мою будущую жену, — копируя тон друга, ответил я.

— Степан, ты и женщина, такого быть не может!? У тебя в корпусе была одна любовь, вернее две — шпага и сабля. И вдруг, рядом с тобой это чудо.

— Вы извините, мадемуазель за столь эмоциональный спич, — обратился Костецкий к Софии, — но видеть рядом со Степаном такую очаровательную девушку, не привычно. — Он больше времени наукам посвящал, а не прекрасному полу.

— Это тогда, не зная меня, он учился не покладая рук, а теперь мы вместе учиться будем, — ответила София. — И смею вас заверить, достижения будут не худшими.

— Да, он у нас был первым в корпусе всегда. И ещё сомневался, станет ли первым в армии. Вижу, стал. Вся грудь в орденах, а чин генерала, я уверен, получил заслужено. У меня есть предложение. После бала, мы с супругой приглашаем вас в гости. Не вздумайте отказаться. Просить вас пройтись со мной в танце я не посмею, одного взгляда Степана Ивановича достаточно, чтобы какое-либо желание отпало.

— Сегодня Степан Иванович, танцует только со мной, а я только с ним. Мы так давно не видели друг друга, что нам не хочется расставаться даже на мгновение.

— Понимаю вас София, — вклинилась в разговор Лидия, — я увидела вашего спутника впервые сегодня, а по рассказам мужа, знаю его давно. — Вы отличная пара, необузданная мощь и мужественная красота, соседствует с юностью и первозданной красотой Божьего творения. Это заметьте, я передала вам маленькую толику тех восхищений, которые звучали в ваш адрес, и не долетели до ваших ушей. Вы же ничего и никого вокруг не замечаете, поглощены общением друг с другом. У нас с Владимиром, произошло тоже все очень быстро. Встретились, полюбили друг друга. Вам мы желаем долго и счастливо прижить в любви и согласии.

— Спасибо Лидия, — ответила моя София, — мы ещё не помолвлены, и я, если честно уже подумываю, что поторопилась в определении возраста, вступления под венец со Степаном Ивановичем. — Два года ждать придётся

— Как я вас понимаю София, — покачала головой улыбающаяся Лидия. — После бала посидим, посплетничаем, если наши мужчины нам мешать не будут.

Бал закончился далеко за полночь.

В небольшом особняке графини Бельской, после перекуса, мне устроили настоящий допрос. Слуги сменили второй самовар, когда я закончил свой рассказ о ратных делах, о своих амурных похождениях, я, конечно же, благоразумно умолчал.

— И где, по-твоему, сейчас наш друг Калач? — осведомился Костецкий. — Этот паршивец не писал мне насколько лет.

— После выпуска из учебного полка, я о нем ничего не слышал. Дал ему отменную характеристику, рекомендуя использовать на должности командира батальона. Он отплыл с адмиралом Сенявиным. Куда и зачем? Мне не ведомо.

— Эта красноголовая бестия, ещё не женился?

— Женился, и обзавёлся двумя красноголовыми детишками, мальчиком и девочкой. В жены взял жену командира своего полка, которого победил в смертельной дуэли.

— Даже так! Ты прав оказался тогда в корпусе, сказав, что женщины его слабое место. Правда, иногда, наш друг думает не головой, а мужским достоинством.

— Ну, я не достиг особых высот, как ты, служу в Генеральном штабе, опекаюсь вопросами артиллерии. Тяжкий труд, хочу тебе сказать.

— Знаю. Сам недавно изобрёл новое орудие, очень эффективное. Сам император был на смотре, ему понравилось.

— Это то орудие, о котором все говорят, но никто толком его не видел?

— Возможно. Я хотел, чтобы до определённого времени, оно было своеобразным тузом в рукаве. В Австрии применял его в боях, супротив пехотных частей и полевой артиллерии, результаты самые отменные. Сейчас проводим их ремонт и устранение выявленных недостатков. Клепаем мины, и складируем в арсенале.

— Может пора показать его более широкому кругу, чтобы принять на вооружение?

— Пока мы ведём войны за рубежами Отечества, я опасаюсь его показывать. Сам знаешь, зависть вещь заразная. А когда Бонапарт, будет стоять у порога нашего дома, к тому моменту таких орудий должно быть много, и солдат подготовленных в достатке. Давай закончим говорить о делах военных, а то наши дамы заскучают.

— С моей Лидией заскучать невозможно, она не позволит.

Подойдя к дамам, я услышал рассказ Лидии о последнем писке французской моды по изготовлению платьев. Да, правду говорят, что в женских разговорах чаще всего встречаются темы тряпок, денег, а о мужчинах они вспоминают в последнюю очередь.

Во второй половине дня в карете графини Бельской, я доставил свою Софию в особняк дядюшки. Граф Безбородько пожелал лично пообщаться с нами.

— Как вам молодые люди бал, понравился?

— Да Илья Андреевич, мы со Степаном Ивановичем не пропустили ни одного танца.