| In misery he asked himself this question, and could not understand that, at the very time he had been standing looking into the river, he had perhaps been dimly conscious of the fundamental falsity in himself and his convictions. He didn't understand that that consciousness might be the promise of a future crisis, of a new view of life and of his future resurrection. | Он с мучением задавал себе этот вопрос и не мог понять, что уж и тогда когда стоял над рекой, может быть, предчувствовал в себе и в убеждениях своих глубокую ложь. Он не понимал, что это предчувствие могло быть предвестником будущего перелома в жизни его, будущего воскресения его, будущего нового взгляда на жизнь. | | He preferred to attribute it to the dead weight of instinct which he could not step over, again through weakness and meanness. | Он скорее допускал тут одну только тупую тягость инстинкта, которую не ему было порвать и через которую он опять-таки был не в силах перешагнуть (за слабостию и ничтожностию). | | He looked at his fellow prisoners and was amazed to see how they all loved life and prized it. | Он смотрел на каторжных товарищей своих и удивлялся: как тоже все они любили жизнь, как они дорожили ею! | | It seemed to him that they loved and valued life more in prison than in freedom. | Именно ему показалось, что в остроге ее еще более любят и ценят, и более дорожат ею, чем на свободе. | | What terrible agonies and privations some of them, the tramps for instance, had endured! | Каких страшных мук и истязаний не перенесли иные из них, например бродяги! | | Could they care so much for a ray of sunshine, for the primeval forest, the cold spring hidden away in some unseen spot, which the tramp had marked three years before, and longed to see again, as he might to see his sweetheart, dreaming of the green grass round it and the bird singing in the bush? | Неужели уж столько может для них значить один какой-нибудь луч солнца, дремучий лес, где-нибудь в неведомой глуши холодный ключ, отмеченный еще с третьего года и о свидании с которым бродяга мечтает, как о свидании с любовницей, видит его во сне, зеленую травку кругом его, поющую птичку в кусте? | | As he went on he saw still more inexplicable examples. | Всматриваясь дальше, он видел примеры, еще более необъяснимые. | | In prison, of course, there was a great deal he did not see and did not want to see; he lived as it were with downcast eyes. | В остроге, в окружающей его среде, он, конечно, многого не замечал, да и не хотел совсем замечать. | | It was loathsome and unbearable for him to look. | Он жил, как-то опустив глаза: ему омерзительно и невыносимо было смотреть. | | But in the end there was much that surprised him and he began, as it were involuntarily, to notice much that he had not suspected before. | Но под конец многое стало удивлять его, и он, как-то поневоле, стал замечать то, чего прежде и не подозревал. | | What surprised him most of all was the terrible impossible gulf that lay between him and all the rest. | Вообще же и наиболее стала удивлять его та страшная, та непроходимая пропасть, которая лежала между ним и всем этим людом. | | They seemed to be a different species, and he looked at them and they at him with distrust and hostility. | Казалось, он и они были разных наций. Он и они смотрели друг на друга недоверчиво и неприязненно. | | He felt and knew the reasons of his isolation, but he would never have admitted till then that those reasons were so deep and strong. | Он знал и понимал общие причины такого разъединения; но никогда не допускал он прежде, чтоб эти причины были на самом деле так глубоки и сильны. | | There were some Polish exiles, political prisoners, among them. | В остроге были тоже ссыльные поляки, политические преступники. | | They simply looked down upon all the rest as ignorant churls; but Raskolnikov could not look upon them like that. He saw that these ignorant men were in many respects far wiser than the Poles. | Те просто считали весь этот люд за невежд и холопов и презирали их свысока; но Раскольников не мог так смотреть: он ясно видел, что эти невежды во многом гораздо умнее этих самых поляков. | | There were some Russians who were just as contemptuous, a former officer and two seminarists. Raskolnikov saw their mistake as clearly. | Были тут и русские, тоже слишком презиравшие этот народ, - один бывший офицер и два семинариста; Раскольников ясно замечал и их ошибку. | | He was disliked and avoided by everyone; they even began to hate him at last--why, he could not tell. | Его же самого не любили и избегали все. Его даже стали под конец ненавидеть - почему? Он не знал того. | | Men who had been far more guilty despised and laughed at his crime. | Презирали его, смеялись над ним, смеялись над его преступлением те, которые были гораздо его преступнее. | | "You're a gentleman," they used to say. | - Ты барин! - говорили ему. | | "You shouldn't hack about with an axe; that's not a gentleman's work." | - Тебе ли было с топором ходить; не барское вовсе дело. | | The second week in Lent, his turn came to take the sacrament with his gang. | На второй неделе великого поста пришла ему очередь говеть вместе с своей казармой. | | He went to church and prayed with the others. | Он ходил в церковь молиться вместе с другими. | | A quarrel broke out one day, he did not know how. All fell on him at once in a fury. | Из-за чего, он и сам не знал того, - произошла однажды ссора; все разом напали на него с остервенением. | | "You're an infidel! | - Ты безбожник! | | You don't believe in God," they shouted. | Ты в бога не веруешь! - кричали ему. | | "You ought to be killed." | - Убить тебя надо. | | He had never talked to them about God nor his belief, but they wanted to kill him as an infidel. He said nothing. | Он никогда не говорил с ними о боге и о вере, но они хотели убить его, как безбожника; он молчал и не возражал им. | | One of the prisoners rushed at him in a perfect frenzy. Raskolnikov awaited him calmly and silently; his eyebrows did not quiver, his face did not flinch. | Один каторжный бросился было на него в решительном исступлении; Раскольников ожидал его спокойно и молча: бровь его не шевельнулась, ни одна черта его лица не дрогнула. | | The guard succeeded in intervening between him and his assailant, or there would have been bloodshed. | Конвойный успел вовремя стать между ним и убийцей - не то пролилась бы кровь. | | There was another question he could not decide: why were they all so fond of Sonia? | Неразрешим был для него еще один вопрос: почему все они так полюбили Соню? | | She did not try to win their favour; she rarely met them, sometimes only she came to see him at work for a moment. | Она у них не заискивала; встречали они ее редко, иногда только на работах, когда она приходила на одну минутку, чтобы повидать его. | | And yet everybody knew her, they knew that she had come out to follow _him_, knew how and where she lived. | А между тем все уже знали ее, знали и то, что она за ним последовала, знали, как она живет, где живет. | | She never gave them money, did them no particular services. | Денег она им не давала, особенных услуг не оказывала. | | Only once at Christmas she sent them all presents of pies and rolls. | Раз только, на рождестве, принесла она на весь острог подаяние: пирогов и калачей. | | But by degrees closer relations sprang up between them and Sonia. She would write and post letters for them to their relations. | Но мало-помалу между ними и Соней завязались некоторые более близкие отношения: она писала им письма к их родным и отправляла их на почту. | | Relations of the prisoners who visited the town, at their instructions, left with Sonia presents and money for them. | Их родственники и родственницы, приезжавшие в город, оставляли, по указанию их, в руках Сони вещи для них и даже деньги. | | Their wives and sweethearts knew her and used to visit her. | Жены их и любовницы знали ее и ходили к ней. | | And when she visited Raskolnikov at work, or met a party of the prisoners on the road, they all took off their hats to her. | И когда она являлась на работах, приходя к Раскольникову, или встречалась с партией арестантов, идущих на работы, - все снимали шапки, все кланялись: | | "Little mother Sofya Semyonovna, you are our dear, good little mother," coarse branded criminals said to that frail little creature. | "Матушка, Софья Семеновна, мать ты наша, нежная, болезная!" - говорили эти грубые, клейменые каторжные этому маленькому и худенькому созданию. | | She would smile and bow to them and everyone was delighted when she smiled. | Она улыбалась и откланивалась, и все они любили, когда она им улыбалась. | | They even admired her gait and turned round to watch her walking; they admired her too for being so little, and, in fact, did not know what to admire her most for. | Они любили даже ее походку, оборачивались посмотреть ей вслед, как она идет, и хвалили ее; хвалили ее даже за то, что она такая маленькая, даже уж не знали, за что похвалить. | | They even came to her for help in their illnesses. | К ней даже ходили лечиться. | | He was in the hospital from the middle of Lent till after Easter. | Он пролежал в больнице весь конец поста и Святую. | | When he was better, he remembered the dreams he had had while he was feverish and delirious. | Уже выздоравливая, он припомнил свои сны, когда еще лежал в жару и в бреду. | | He dreamt that the whole world was condemned to a terrible new strange plague that had come to Europe from the depths of Asia. | Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. | | All were to be destroyed except a very few chosen. | Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. | | Some new sorts of microbes were attacking the bodies of men, but these microbes were endowed with intelligence and will. | Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. | | Men attacked by them became at once mad and furious. | Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. | |
