| The daylight was fading. | На дворе уже не так ярко светил свет. | | He took up his cap and went out. | Он вдруг взял фуражку и вышел. | | He could not, of course, and would not consider how ill he was. | Он, конечно, не мог, да и не хотел заботиться о своем болезненном состоянии. | | But all this continual anxiety and agony of mind could not but affect him. | Но вся эта беспрерывная тревога и весь этот ужас душевный не могли пройти без последствий. | | And if he were not lying in high fever it was perhaps just because this continual inner strain helped to keep him on his legs and in possession of his faculties. But this artificial excitement could not last long. | И если он не лежал еще в настоящей горячке, то, может быть, именно потому, что эта внутренняя, беспрерывная тревога еще поддерживала его на ногах и в сознании, но как-то искусственно, до времени. | | He wandered aimlessly. | Он бродил без цели. | | The sun was setting. | Солнце заходило. | | A special form of misery had begun to oppress him of late. | Какая-то особенная тоска начала сказываться ему в последнее время. | | There was nothing poignant, nothing acute about it; but there was a feeling of permanence, of eternity about it; it brought a foretaste of hopeless years of this cold leaden misery, a foretaste of an eternity "on a square yard of space." | В ней не было чего-нибудь особенно едкого, жгучего; но от нее веяло чем-то постоянным, вечным, предчувствовались безысходные годы этой холодной, мертвящей тоски, предчувствовалась какая-то вечность на "аршине пространства". | | Towards evening this sensation usually began to weigh on him more heavily. | В вечерний час это ощущение обыкновенно еще сильней начинало его мучить. | | "With this idiotic, purely physical weakness, depending on the sunset or something, one can't help doing something stupid! | - Вот с этакими-то глупейшими, чисто физическими немощами, зависящими от какого-нибудь заката солнца, и удержись сделать глупость! | | You'll go to Dounia, as well as to Sonia," he muttered bitterly. | Не то что к Соне, а к Дуне пойдешь! -пробормотал он ненавистно. | | He heard his name called. | Его окликнули. | | He looked round. Lebeziatnikov rushed up to him. | Он оглянулся; к нему бросился Лебезятников. | | "Only fancy, I've been to your room looking for you. | - Вообразите, я был у вас, ищу вас. | | Only fancy, she's carried out her plan, and taken away the children. | Вообразите, она исполнила свое намерение и детей увела! | | Sofya Semyonovna and I have had a job to find them. | Мы с Софьей Семеновной насилу их отыскали. | | She is rapping on a frying-pan and making the children dance. | Сама бьет в сковороду, детей заставляет петь и плясать. | | The children are crying. | Дети плачут. | | They keep stopping at the cross-roads and in front of shops; there's a crowd of fools running after them. | Останавливаются на перекрестках и у лавочек. За ними глупый народ бежит. | | Come along!" | Пойдемте. | | "And Sonia?" Raskolnikov asked anxiously, hurrying after Lebeziatnikov. | - А Соня?.. - тревожно спросил Раскольников, поспешая за Лебезятниковым. | | "Simply frantic. | - Просто в исступлении. | | That is, it's not Sofya Semyonovna's frantic, but Katerina Ivanovna, though Sofya Semyonova's frantic too. | То есть не Софья Семеновна в исступлении, а Катерина Ивановна; а впрочем, и Софья Семеновна в исступлении. | | But Katerina Ivanovna is absolutely frantic. | А Катерина Ивановна совсем в исступлении. | | I tell you she is quite mad. | Говорю вам, окончательно помешалась. | | They'll be taken to the police. | Их в полицию возьмут. | | You can fancy what an effect that will have.... | Можете представить, как это подействует... | | They are on the canal bank, near the bridge now, not far from Sofya Semyonovna's, quite close." | Они теперь на канаве у -ского моста, очень недалеко от Софьи Семеновны. Близко. | | On the canal bank near the bridge and not two houses away from the one where Sonia lodged, there was a crowd of people, consisting principally of gutter children. | На канаве, не очень далеко от моста и не доходя двух домов от дома, где жила Соня, столпилась куча народу. Особенно сбегались мальчишки и девчонки. | | The hoarse broken voice of Katerina Ivanovna could be heard from the bridge, and it certainly was a strange spectacle likely to attract a street crowd. | Хриплый, надорванный голос Катерины Ивановны слышался еще от моста. И действительно, это было странное зрелище, способное заинтересовать уличную публику. | | Katerina Ivanovna in her old dress with the green shawl, wearing a torn straw hat, crushed in a hideous way on one side, was really frantic. | Катерина Ивановна в своем стареньком платье, в драдедамовой шали и в изломанной соломенной шляпке, сбившейся безобразным комком на сторону, была действительно в настоящем исступлении. | | She was exhausted and breathless. | Она устала и задыхалась. | | Her wasted consumptive face looked more suffering than ever, and indeed out of doors in the sunshine a consumptive always looks worse than at home. But her excitement did not flag, and every moment her irritation grew more intense. | Измучившееся чахоточное лицо ее смотрело страдальнее, чем когда-нибудь (к тому же на улице, на солнце, чахоточный всегда кажется больнее и обезображеннее, чем дома); но возбужденное состояние ее не прекращалось, и она с каждою минутой становилась еще раздраженнее. | | She rushed at the children, shouted at them, coaxed them, told them before the crowd how to dance and what to sing, began explaining to them why it was necessary, and driven to desperation by their not understanding, beat them.... | Она бросалась к детям, кричала на них, уговаривала, учила их тут же при народе, как плясать и петь, начинала им растолковывать, для чего это нужно, приходила в отчаяние от их непонятливости, била их... | | Then she would make a rush at the crowd; if she noticed any decently dressed person stopping to look, she immediately appealed to him to see what these children "from a genteel, one may say aristocratic, house" had been brought to. | Потом, не докончив, бросалась к публике; если замечала чуть-чуть хорошо одетого человека, остановившегося поглядеть, то тотчас пускалась объяснять ему, что вот, дескать, до чего доведены дети "из благородного, можно даже сказать, аристократического дома". | | If she heard laughter or jeering in the crowd, she would rush at once at the scoffers and begin squabbling with them. | Если слышала в толпе смех или какое-нибудь задирательное словцо, то тотчас же набрасывалась на дерзких и начинала с ними браниться. | | Some people laughed, others shook their heads, but everyone felt curious at the sight of the madwoman with the frightened children. | Иные, действительно, смеялись, другие качали головами; всем вообще было любопытно поглядеть на помешанную с перепуганными детьми. | | The frying-pan of which Lebeziatnikov had spoken was not there, at least Raskolnikov did not see it. But instead of rapping on the pan, Katerina Ivanovna began clapping her wasted hands, when she made Lida and Kolya dance and Polenka sing. She too joined in the singing, but broke down at the second note with a fearful cough, which made her curse in despair and even shed tears. | Сковороды, про которую говорил Лебезятников, не было; по крайней мере, Раскольников не видал; но вместо стука в сковороду Катерина Ивановна начинала хлопать в такт своими сухими ладонями, когда заставляла Полечку петь, а Леню и Колю плясать; причем даже и сама пускалась подпевать, но каждый раз обрывалась на второй ноте от мучительного кашля, отчего снова приходила в отчаяние, проклинала свой кашель и даже плакала. | | What made her most furious was the weeping and terror of Kolya and Lida. | Пуще всего выводили ее из себя плач и страх Коли и Лени. | | Some effort had been made to dress the children up as street singers are dressed. | Действительно, была попытка нарядить детей в костюм, как наряжаются уличные певцы и певицы. | | The boy had on a turban made of something red and white to look like a Turk. | На мальчике была надета из чего-то красного с белым чалма, чтобы он изображал собою турку. | | There had been no costume for Lida; she simply had a red knitted cap, or rather a night cap that had belonged to Marmeladov, decorated with a broken piece of white ostrich feather, which had been Katerina Ivanovna's grandmother's and had been preserved as a family possession. | На Леню костюмов недостало; была только надета на голову красная, вязанная из гаруса шапочка (или, лучше сказать, колпак) покойного Семена Захарыча, а в шапку воткнут обломок белого страусового пера, принадлежавшего еще бабушке Катерины Ивановны и сохранявшегося доселе в сундуке, в виде фамильной редкости. | | Polenka was in her everyday dress; she looked in timid perplexity at her mother, and kept at her side, hiding her tears. She dimly realised her mother's condition, and looked uneasily about her. | Полечка была в своем обыкновенном платьице. Она смотрела на мать робко и потерявшись, не отходила от нее, скрадывала свои слезы, догадывалась о помешательстве матери и беспокойно осматривалась кругом. | | She was terribly frightened of the street and the crowd. | Улица и толпа ужасно напугали ее. | | Sonia followed Katerina Ivanovna, weeping and beseeching her to return home, but Katerina Ivanovna was not to be persuaded. | Соня неотступно ходила за Катериной Ивановной, плача и умоляя ее поминутно воротиться домой. Но Катерина Ивановна была неумолима. | | "Leave off, Sonia, leave off," she shouted, speaking fast, panting and coughing. | - Перестань, Соня, перестань! - кричала она скороговоркой, спеша, задыхаясь и кашляя. | | "You don't know what you ask; you are like a child! | - Сама не знаешь, чего просишь, точно дитя! | | I've told you before that I am not coming back to that drunken German. | Я уже сказала тебе, что не ворочусь назад к этой пьяной немке. | |
