– А этот ваш… особый клиент, случайно не тот здоровый смуглый верзила из ближайшей к нам вип-кабинки? – я даже обернулась в указанную мною сторону, попытавшись разглядеть поверх спинки дивана и чужих голов нужный вход на неприкосновенную для простых смертных территорию.
– Арслан Капланович – наш давний и самый щедрый завсегдатай…
– Арслан Капланович?.. – я чуть не прыснула со смеху, но смешком всё-таки подавилась. Видимо, нервы не выдержали. – Странно, я думала он какой-нибудь цыган или молдаванин. Ну, да ладно, хрен с ним. В любом случае, можете вернуть его подношение обратно, иначе я сама ему его сейчас верну. А ещё точнее, вылью этот коктейльчик на его густоволосую головушку. Можете даже ему передать это на словах, вместо моих ответных слов благодарности.
Ох, какой же я словила неописуемый кайф, когда подметила подчёркнуто взбешённым взглядом, как от лица официанта резко отлила кровь, и сколько этому выслужливому слизняку стоило усилий, чтобы изобразить вежливую улыбку на мой грубый выпад.
– Что ж, весьма печально, что вам не удалось найти с ним общий язык…
– Общий язык? Так вот это как теперь называется?..
– Юль, ну угомонись уже, а?
Но всё же контрольный мне преподнёс никто иной, а как раз мой обожаемый Дэнчик. Тот, кто должен был за меня сейчас рвать и метать, вызывая к ответу моего обидчика прямо в лицо, а не прячась в эти минуты за мою спину и пытаясь унять моё негодование неуместными жестами и одёргиваниями.
– Если ты его уже до этого отшила, какой смысл и дальше мутить воду, кишащую голодными крокодилами?
– Отшила? Мутить воду?!.. – я не то, что ошалела, резко обернувшись и уставившись неверящим взглядом бешеной валькирии в лицо своего доблестного защитника, а уже сама была готова сделать с ним что-нибудь вон выходящее. – А я что, говорила до этого, что мне удалось его отшить? Вообще-то он уходил от меня совершенно никак получивший отворот-поворот горе-подкадчик. А, скорее, даже наоборот…
– И в чём разница, как именно он от тебя ушёл? Ведь ушёл же? Вдохни поглубже и выкинь его уже из головы. Не хватало ещё слушать о нём весь остаток этого вечера.
Ну это уже вообще ни в какие ворота… Я не просто офигела. Казалось, мне буквально только что влепили очень звонкую и весьма отрезвляющую пощёчину. Ещё немного и точно сделают меня виноватой в произошедшем. Мол, нечего было выписывать с подружками на танцплощадке такие вызывающие телодвижения.
– А знаешь, ты прав! – не знаю, какой конкретно тогда дрянью меня саму ударило в голову, но я вдруг схватила заказанный для меня Дэном дайкири и в несколько глубоких глотков опустошила как минимум полбокала. Со стуком поставила его обратно на столик и снова вперилась в лицо своего отважного парня негодующим взором. – Я сейчас схожу в туалет, немного освежусь и приду в себя, а ты… Подумай о том, что делать дальше. Потому что я не намерена здесь оставаться ни за какие даже самые дорогостоящие в мире коктейли. Либо вызывай мне такси, либо вези домой сам! Я всё сказала!
И, схватив с дивана свою сумочку, оставленную до этого под бдительным присмотром Дениса, я рванула обратно к открытой зоне клубного зала. На благо, официант успел за это время куда-то незаметно и очень тихо ретироваться-испариться.
– Да ладно тебе, Юль! Нашла из-за чего истерить! Сколько ещё таких козлов в твоей жизни будет?
– Сколько их ещё будет? Может это лучше тебе стоит переживать сейчас о том, чтоб не стать одним из них? – я крутанулась на пятках почти на сто восемьдесят градусов, где-то в пяти шагах от нашего столика, зыркнув на Дэна испепеляющим взглядом и с трудом удержавшись, чтобы не вернуться обратно и не устроить на глазах присмиревших друзей грандиозную разборку века. – У тебя на всё про всё десять минут! Так что постарайся не терять зря время.
Да, понимаю, малость перегнула палку, чего никогда себе раньше не позволяла в наших с Денисом отношениях вообще никогда и ни при каких обстоятельствах. Ещё и на праздновании его собственного дня рождения. Но… Сам напросился! И кто ж знал, что меня так расколбасит после нескольких порций далеко не слабоалкогольных коктейлей?
Вот и сейчас какого-то выглушила не менее ста пятидесяти грамм, о чём, возможно пожалею куда сильнее, чем о своей несдержанности с Дэном. И, похоже, начинаю жалеть уже прямо сейчас, добравшись наконец-то до туалета и привалившись к бежевой столешнице с умывальниками напротив зеркальной стенки. В голову ударило в самый нежданный момент и очень даже нехило так. Особенно на фоне всех испытываемых мною ощущений с жалкими попытками избавиться от них всеми доступными для этого способами. Но, похоже, мне даже душ сейчас не поможет с целым ведром дико ароматного шампуня или геля. Поскольку это просто невозможно! Я до сих пор чувствовала прикосновения этого чёртового Арслана Каплановича, как если бы он продолжал прижимать меня к себе и бесстыдно лапать своими медвежьими лапищами. А его запах – бьющее буквально по мозгам амбре из каких-то жутко въедливых парфюмов с незнакомым мне экзотическим ароматом, ещё и вперемешку с мужским потом… Казалось, я пропиталась им насквозь в прямом смысле этого слова. Даже не чувствовала, как пахли мои собственные духи.
Убойные ощущения, которыми продолжало бить по голове, наверное, похлеще выпитого мною дайкири. А может они объединились вместе и решили прикончить меня прямо здесь и сейчас не отходя от кассы? И, видимо, что, скорей всего, так и было. Потому что с каждой пройденной секундой мне становилось всё хуже и хуже. Не помогла даже холодная вода, которой я пыталась хорошенечко умыться, протерев заодно намоченным бумажным полотенцем шею и руки едва не до самых плеч. Слава богу, хотя бы не тошнило, но легче от этого на душе всё равно не становилось.
А потом и вовсе началась какая-то несусветная хрень. Перед глазами начало всё плыть, как, впрочем, и под ногами. Причём большая часть происходящего, будто сговорившись с моим отупевшим рассудком, принялась обходить мою сознательную память стороной, всё чаще проваливаясь в никуда целыми временными отрезками. Я даже не запомнила, когда и как вышла из туалета, придерживаясь обеими руками за ближайшие стенки. Просто в какой-то момент увидела, что нахожусь в тёмном коридоре, по которому до этого дошла к уборной и теперь пытаюсь сориентироваться в пространстве, забыв напрочь в каком направлении нужно идти и, главное, для чего.
– Далеко собрался, мой отважный Воробушек?
Господи, у меня даже не получилось вскрикнуть или дёрнуться, настолько моё тело налилось то ли вакуумной пустотой, то ли свинцовой тяжестью, парализовав голосовые связки и язык будто насильственной немотой. Но обернуться у меня как-то получилось. А может это и не я обернулась, а меня развернули против моей воли лицом к бронзовой маске-лику истинного Дьявола во плоти. И теперь он снова надо мной нависал, заглядывая своими чёрными, как его адская сущность, глазищами в мою душу, словно намереваясь добраться до неё во что бы то ни стало, как добрался снова и только что до моего тела.
– Я же тебя предупреждал… – и почему я так хорошо слышу его громкий почти рычащий шёпот в отличие от других внешних звуков? – Я всегда забираю то, что мне принадлежит или то, что хочу сделать своим…
– Нет… пожа… луйста… – я же точно пыталась что-то сказать в ответ и даже что-нибудь сделать, но, похоже, у меня так ничего и не получилось.
– Тихо-тихо, Воробушек. Ну нельзя же так много пить. Уже и на ногах совершенно не держишься. Давай тебе помогу.
Нет! Не надо! Не трогай меня!
Боже правый. Почему я не могу закричать? Что со мной?
Коридор на какое-то время кувыркнулся перед моими раскрытыми во всю ширь глазами, а потом его снова перекрыло лицо черноглазого демона. Я поняла, что потеряла под собой опору и чуть было куда-то не упала. И теперь… меня держали чьи-то руки. Догадаться чьи мне не помешало даже моё нестабильное состояние. И не просто держали, а куда-то несли. Потому что окружающее нас пространство или тёмный тоннель какого-то мистического измерения двигался под размеренные шаги похитившего меня только что Дьявола. А потом меня обдало прохладным, почти обжигающим кожу и лёгкие воздухом. Я как-то догадалась, что мы вышли на улицу. Вернее, меня туда вынесли, возможно через чёрный ход в какой-то тёмный двор с ещё более скудным чем в клубе освещением.
