Тогда Кисаме-сэнсэй и Итачи вышли со мной из учительской. Учиха выглядел крайне задумчивым, а физрук — напротив: так и светился энтузиазмом.
— Так! — решительно хлопнул он кулаком по ладони. — Я проверю крыльцо, двор, спорткомплекс и столовую. Остальное — на вас.
С этими словами сэнсэй без лишних послесловий направился к лестнице. И почему-то у меня сложилось впечатление, что неспроста столовую он оставил за собой. Наверняка захотел половину школьной самодеятельности пропустить, наворачивая онигири за обе щеки.
— Итак, — с самым что ни на есть серьезным видом повернулся ко мне Итачи. — Что стряслось?
— Ничего, — не моргнув глазом, соврала я. — Может, Тсукури-сан всё-таки решила прийти, и он побежал ее встречать на остановку, но я не уверена.
Несколько секунд Итачи испытующе смотрел мне в глаза, будто ожидая, что я выдам более правдоподобную версию, а затем выдохнул, пряча руки в карманы.
— Что ж. Тогда я проверю пару мест и пойду в актовый, чтобы дать тебе знать, если он туда явится или Кисаме его найдет.
— И я напишу, если что, — кивнула я, насилу заставляя себя улыбнуться. На самом же деле от мысли о предстоящем разговоре с Тсукури у меня поджилки тряслись. Он зол. Определенно зол. А говорить о чем-то с озлобленным Дейдарой… проще по минному полю пройти в темноте.
Итачи украдкой, всего на пару секунд сжал мои пальцы, но и этой пары мгновений хватило, чтобы я услышала его тихое «будь осторожна». Однако стоило мне в изумлении взглянуть на него, как он отвернулся и стремительным шагом направился в противоположную от актового зала сторону. Он как в воду глядит. А врать у меня, похоже, выходит из рук вон плохо.
Мои поиски продолжались минут пятнадцать. Сначала я проверила запасной выход, рядом с которым Тсукури частенько курил и пару раз даже попадался. Затем убедилась, что он не затихарился под лестницами и у шкафчиков с обувью, выбежала на улицу и огляделась. А после на меня снизошло озарение, где он еще может быть.
Когда я взялась за ручку двери, ведущей на крышу, часть меня уже знала — Дей определенно там. Потому я почти не удивилась, когда увидела его, сидящего на полу с сигаретой в руке, прислонившись спиной к сетчатому ограждению. Моё появление он заметил сразу, и лицо его при этом исказила такая гримаса, будто ничего, гаже меня, он в жизни не видел.
— Вы только гляньте, м, — его тон предсказуемо оказался не самым приветливым. — Хигураши, собственной персоной. Чем обязан? А впрочем, — он глубоко затянулся и с вымученной усталостью прикрыл глаза, — срать.
Меня не должно было терзать чувство вины за свои новые отношения. С Дейдарой мы давно расстались, и даже если и были шансы что-то вернуть, то он сам их и уничтожил. Не должно было. Но меня терзало.
— Слушай… Я понимаю, что ты не в духе, — глубоко вдохнув, начала я. Тсукури то ли усмехнулся, то ли фыркнул, однако глаза открыл, принявшись излишне внимательно меня рассматривать, — но нужно пойти и отыграть сценку, иначе у нас будут крупные неприятности.
— Ты с ним трахалась?
Пару раз моргнув в недоумении, решив, что мне, должно быть, послышалось, я скрестила на груди руки, чтобы хоть как-то закрыться от его пытливого взгляда и придать себе уверенности.
— Что, прости?
— Ты. С ним. Трахалась? — Не послышалось. От нарастающего внутри возмущения к лицу хлынула кровь, а дыхание стало резче. Дейдара спрашивал меня об этом так, будто имел на это полное право. Будто у нас пять лет брака за спиной, а я внезапно завела на стороне интрижку.
— Ты больной, — нервно усмехнувшись, констатировала я. — Это вообще тебя не касается.
— Это значит «да»? — приподняв брови, спросил он.
— Это значит «иди на хрен с такими вопросами»!
Я уж было развернулась на каблуках, чтобы уйти, наплевав на то, что мне поручили притащить его в главный зал отыгрывать чёртову сценку, но следующая реплика стерла на нет всю мою решимость.
— Интересно, что скажет Мадара-сама, когда узнает, что у Итачи-сэнсэя интрижка с ученицей.
Сердце пропустило пару ударов. Он это серьезно?
— Ты же не станешь ему рассказывать? — произнесла я, поворачиваясь и с опаской вглядываясь в такие знакомые, но теперь смертельно озлобленные глаза. А ведь я, кажется, умею распознать в них практически любую эмоцию… чего не скажешь о глазах Итачи. Они просто не способны выдать ничего, что он сам не захочет показать.
— Попробуй убедить меня этого не делать, м, — язвительно выплюнул Дейдара. — Чёрт тебя дери, Хигураши! Мне было гораздо проще принять, что тебя имеет какой-то левый хрен с горы, но Учиха, мать его, Итачи?!
Мои руки сжались в кулаки, но бездумно пороть горячку я не хотела, памятуя, что будущее Учихи сейчас зависит от Дея. Даже при раскладе «его слово против слова Итачи» из этого не выйдет ничего хорошего. Итачи всё равно будет скомпрометирован, и в жизни не найдет работу вне Акатсуки. То, что и моя репутация будет испорчена, меня совсем не волновало, ведь к концу учебного года меня здесь и след простынет.
— Чего ты хочешь? — спросила я, скрещивая на груди руки.
— Правду, м, — Дейдара едко усмехнулся, прикуривая очередную сигарету, а затем похлопал по месту рядом с собой. — Нам ведь некуда торопиться? — Очевидно, это означает, что ни на какой концерт спускаться он не собирается. — Давай, я жду, — его лицо приняло такое серьезное выражение, что я, в полной мере осознав, что всё сейчас в его руках, села чуть поодаль, стараясь не измять новую юбку.
— В том видео я много чего наболтал, м, — мрачно начал Дей и кашлянул в ладонь, а я неволей на него взглянула. На меня он не смотрел и, похоже, делал это намеренно. — Не знаю, на что я надеялся. Наверное, что ты оценишь мою честность, и что-то натолкнёт тебя на мысль, что я… что мы…
— Я поняла, — неуютно поерзав на месте, кивнула я и отвернулась. Мне вдруг стало неловко наблюдать, с каким трудом всегда говорливый Дейдара подбирает слова.
— Теперь я жалею, что напустил соплей и подбросил тебе тот диск… Тебе ведь нахер всё это не упало. Представляю, как знатно ты посмеялась с него со своим любимым сэнсэем.
— Никто кроме меня его не видел, можешь не волноваться, — оборвала я, оскорбленно поджав губы. Я, конечно, не подарок, но уж делать из меня настолько циничную тварь…
— Это не важно, — ответил Дей, но в его голосе слишком уж отчетливо прозвучал выдох облегчения. Чёрт знает, что он еще себе успел надумать. — Просто… Можешь же ты отплатить мне откровенностью на откровенность, м?
Откровенностью на откровенность, да? Я не могу быть уверена, что всегда бываю честна даже с самой собой, а уж между мной и Дейдарой скопилось столько недомолвок… Хотя после того, как он узнал об Итачи, любая другая недосказанность казалась несущественной мелочью, которая едва ли что-то изменит.
— Я попробую, — с неудовольствием отозвалась я. — Что ты хочешь знать? — Тсукури медленно выдохнул, отбрасывая и наполовину не истлевший окурок в сторону.
— Только ответь мне честно, а не так, как обычно, м, — хмыкнул он, не упустив возможность в очередной раз кинуть камень в мой огород. — В походе ты сказала, что порвала со мной не из-за заморочек с сохранностью девственности или чего-то в этом роде.
И вот тут я поняла, что погорячилась, когда подумала, что скрывать мне больше нечего. У меня ещё остался один скелет в шкафу в запасе, о котором я никому не рассказывала. Да и о котором я сама старалась не вспоминать, стыдливо запихивая его вываливающиеся наружу костяные ноги обратно и плотно закрывая дверцы на ключ.
— Но тогда… из-за чего? — ожидаемо спросил Дей, и я отвела взгляд, прикусив изнутри щеку.
Тсукури в том видео действительно наговорил мне слишком много личного, чтобы я и дальше продолжала включать дурочку и бормотать что-то про разные характеры, темпераменты и взгляды на жизнь, но как он отнесется к правде, я не знала.
— Ты долго собираешься молчать, м? — злость так и заплескалась в его голосе. Впрочем, она никуда и не исчезала. Я сделала глубокий вдох, зажмурившись, и тряхнула головой, избавляясь от наваждения собственных мыслей. Чёрт, Нами, просто скажи ему.
