— Сделка, — нахмурилась я и, рывком забрав листы, устремилась обратно к черному ходу, откуда мы и вышли с Суйгетсу. Однако, не дойдя всего пару метров, я обернулась и окликнула так и оставшуюся стоять на месте Узумаки:

— Карин! — Она посмотрела на меня с плохо скрываемым удивлением. — Ну и какова моя цена?

«Какова моя цена». Вопрос, который до крови разодрал внутренности, когда до меня дошёл весь глубинный смысл его формулировки. На меня поспорили. На меня навесили ценник, как на занятную побрякушку.

Стопку листов я пропихнула под дверь учительской, чтобы не было лишних вопросов. Больше всего я боялась, что по дороге мне встретится Итачи, но судьба была благосклонна. Ну… насколько она вообще может быть благосклонна в такой день. Сидя с щебечущей в костюме чирлидерши Ино на скамейке возле школы, я даже находила в силы улыбаться, но после мы с ней распрощались, и я отправилась домой. В автобусе написала Тсукури сообщение, что у меня двести шестьдесят баллов. «Моя умница». Захотелось выбросить телефон в приоткрытый люк, но я сдержалась.

Открыв входную дверь ключом, с грохотом швырнула сумку в другой конец коридора. Из меня бы вышел отличный метатель гневного молота. И всё бы ничего, но оказалось, что моя вспышка эмоций не осталась незамеченной.

— Нами. Ты чего буянишь? — усмехнулась мама, выходя из кухни и вытирая руки клетчатым полотенцем. Такая домашняя, немного растрепанная, в белом переднике. От родной уставшей улыбки в груди защемило с новой силой. Мы ведь так и не помирились с её отъезда, и она это помнит. И я это помню. Но всё это вдруг стало мелочным и неважным, и я почувствовала, как по щекам градом покатились слезы.

— Мама, — беззвучно произнесли губы, и моя потешная женщина расплылась в стремительно приближающееся пятно. Всего через мгновение я уже рыдала навзрыд, сидя на коленях на полу в прихожей, а она прижимала меня к груди и баюкала, как маленького ребёнка. Похоже, я сломалась. Снова.

========== Глава 16. Поездка ==========

Курсы по спорт ориентированию оказались не простой экскурсией на природе, а настоящим походом с ночёвкой, о чём я узнала только когда удосужилась отдать маме разрешение на подпись. Такой поворот событий меня, мягко говоря, удивил и не обрадовал. Провести два дня в глухом лесу бок о бок с Дейдарой — совсем не предел моих мечтаний. Тем не менее, ранним субботним утром я была готова отправиться в путь, набив рюкзак под завязку. Лямки от тяжести больно впивались в плечи, и оставалось лишь надеяться, что к этим неприятным ощущениям я скоро привыкну. Как и к мысли, что весь этот дурдом нужно просто пережить. Глядишь — и втянуться получится.

В прихожей навязчиво пахло свежесваренным кофе. Раньше мне не нравился этот запах, просачивающийся с кухни, но с тех пор, как он стал ассоциироваться с так редко обитающей дома мамой, я полюбила его всей душой. Моя потешная женщина не ходит на работу уже третий день. Говорит, что просто решила немного отдохнуть, но я-то знаю, что это всё из-за меня. Она боится, что её слабонервная дочь, как год назад, перестанет есть, замкнется в себе, и снова придется бегать по врачам и мозгоправам. Вот только на этот раз всё идёт по-другому. Я держусь. Вот, смотрите, даже собираюсь из дома выйти!

Достав из глубины шкафа «счастливые» голубые кеды, я непроизвольно усмехнулась. Всегда берегла этих ребят для особых случаев, свято веря, что они приносят удачу, и если бы кто-то сказал мне неделю назад, что я надену их в лес, где они наверняка порвутся, испачкаются и потеряют вид, я бы не поверила. Но сегодня тот самый особый случай, когда мне нужна их волшебная сила и поддержка, так что в своём решении я не сомневалась.

— Солнышко. — Отвлекшись от сосредоточенного шнурования кед и подняв голову, я встретилась с полным беспокойства родительским взглядом. Я уже знала, что последует за ним. — Может, всё-таки останешься? Давай, я записку напишу, что ты заболела? На имя Итачи-сана или кому там это нужно?

— Да всё нормально, честно, — я насилу улыбнулась, но сразу же отвела взгляд, не в силах поддерживать собственное враньё. Остаться дома — совсем неплохая идея, но кой-то веки я решила встретиться лицом к лицу со своими проблемами и сделать то, чего никогда не делала — расставить все точки над «i». И на этот раз я не сбегу.

— Мне тебя не переубедить, да? — столько искренней заботы, переживаний и разочарования было в её голосе, что меня даже начала мучить совесть за собственное упрямство. Вновь посмотрев на свою потешную женщину, я лишь виновато улыбнулась и отрицательно мотнула головой, на что она тяжело вздохнула: — Иногда я жалею, что ты так быстро выросла.

В прыжке поправив тяжелый рюкзак за спиной, я усмехнулась:

— Неужели скучаешь по слюням и памперсам?

Мама слабо улыбнулась и покачала головой.

— Скучаю по временам, когда я могла от всего тебя защитить.

Хотела ответить, что у неё и сейчас это неплохо выходит, но не успела: всего через мгновение я очутилась в крепко стиснутых объятиях, и слова застряли в горле от нахлынувшего чувства любви и признательности. За всё.

Мама сама нуждается в защите, и я бы с удовольствием оградила её от горечи всех неудавшихся романов, свалившихся на её голову, если бы могла. Кто бы знал, как я молюсь, чтобы этот хвалённый Асума оказался настоящим мужчиной, на которого можно положиться, а не как все предыдущие придурки. К слову, он намеревается приехать к нам в гости через пару недель, так что мне светит знакомство с маминым бойфрендом (она сатанеет, когда я его так называю, но меня это еще больше провоцирует — чудовищная я дочь). И я бы на месте этого мужика основательно подготовилась к этой встрече. Уж на меня его обаяние так просто, как на маму, не подействует.

— Ты надела счастливые кеды? — заметила моя потешная женщина, отойдя на пару шагов, чтобы осмотреть меня напоследок. — Не жалко?

Улыбнулась, пожав плечами.

— Немного удачи мне не помешает.

В ответ она понимающе кивнула. Затем её глаза заблестели так, как всегда бывает, когда её неспокойную голову посещает очередная пугающая идея.

— Ой! — Ой? — Погоди-ка!

Мама умчалась на второй этаж так быстро, что я серьезно забеспокоилась: вдруг она там наверху не впишется в поворот и убьется, — но через полминуты моя потешная женщина сбежала вниз по лестнице целая и невредимая. Надо будет сказать ей, чтобы не носилась по дому как угорелая, а то у меня никаких нервов не хватит так за неё волноваться.

— И вот тебе ещё немного удачи от меня. — Мамин личный талисман, кулон в форме ключа на тонкой цепочке блеснул серебром в её руке и прежде, чем я успела его рассмотреть, повис на моей шее.

— Ма-ам… — растерянно выдохнула я, польщенная таким доверием, и бережно прижала его к груди ладонью. — Ты уверена?

Мама в ответ заулыбалась, довольная моей реакцией, и поцеловала в лоб, а мне всё ещё не верилось, что она доверила мне самое большое из её сокровищ. Этот ключик носила ещё бабушка, и надевался он исключительно «на счастье». И вот теперь счастливый семейный талисман попал в мои дырявые ненадежные руки.

— Вмажь там хорошенько Дейдаре и скажи, что это от меня, ладно? — с совершенно серьезным лицом проговорила мама, а я расплылась в самой искренней улыбке. Разве можно не любить эту женщину? По-моему, нет.

На улице разве что асфальт не плавился от жары, и изначально отталкивающая идея с походом в лес с каждой минутой нравилась мне всё меньше и меньше. Неужто нельзя было провести эти курсы в мае или отложить на сентябрь? Ах, ну да. Никто ведь не хочет забирать драгоценные дни учебы. Хотя я бы с огромной радостью загуляла бы все уроки Обито-сэнсэя. Особенно после того, как он наотрез отказался менять постановку на день открытых дверей, и роль Лиса из псевдофилософской сценки окончательно закрепилась за мной.

— Хигураши, ну наконец-то! — Только вышла на школьную парковку, а меня уже ждут и «рады видеть». Кисаме-сэнсэй, размахивая охапкой листов, сам пошёл мне навстречу, хотя я и без того намеревалась к нему подойти. Как всегда бодр и полон энергии. — Разрешение принесла?