— Колись давай, Имото, — усмехнулся он в ответ и, судя по решительно скрещенным рукам, мне действительно придется что-то рассказывать.
— Тогда следи за мыслью, — обреченно кивнула я. — Был у меня сосед. Молодой и умный парень…
Не вдаваясь в подробности, я рассказала историю о том, как мой классный руководитель спас меня от ночёвки под грозовым ливнем. Яхико сосредоточенно слушал и кивал. Моя история его ничуть не удивила, хотя пару раз он отметил, какая я больная, и как мне повезло, что Итачи не оказался каким-нибудь маньяком. Как будто я совсем дурочка и не разбираюсь в людях.
— То есть этот хрен — друг твоего учителя?
— В общем, да. — Меня покоробило от слова «хрен».
— Тогда он… — договорить Яхико не успел.
— Нами! — мама стояла возле крыльца в домашней одежде и растерянно смотрела то на меня, то на брата. Я и не заметила, как мы дошли до моего дома. — Ты время видела, юная леди? И что у тебя с телефоном? Я тебе уже два часа названиваю!
Чёрт… В мои планы совершенно не входило знакомить маму с братом. Тем более, что я не сказала ей, с кем ушла на встречу, и я более чем уверенна, что она этому знакомству не обрадуется. Яхико, похоже, тоже напрягся: он сразу же выпрямил спину и вынул руки из карманов, как будто я привела его на смотрины.
— Да, прости, загулялась, — растерянно улыбнулась я. А что у меня с телефоном — я без понятия. Должно быть, сел.
— И с кем это ты загулялась? — Я впервые видела, чтобы мама реагировала на парней рядом со мной столь враждебно. Она скрестила груди руки и приподняла одну бровь, изучающе смотря на брата снизу-вверх.
— Добрый вечер, Куренай-сан. Хигураши Яхико, — он вежливо поклонился. — Думаю, вы и сами знаете, кто я, — от рубахи-парня не осталось и следа, и Яхико стал серьезен.
Мама пристально взглянула на меня, будто бы ожидая, что я виновато опущу голову, но я не стала этого делать. Я не жалею о том, что провела целый день с братом, и это абсолютно точно.
— Живо в дом, Изанами, — строго проговорила моя потешная женщина, которая сегодня совсем таковой не казалось. — А вам доброй ночи, молодой человек. Надеюсь, больше не свидимся.
Это было так грубо, так несправедливо по отношению к Яхико, что я обернулась на него в полной растерянности, ожидая, что он будет защищаться и как-то реагировать, но он, поджав губы, снова почтительно поклонился. Мама, хмыкнув, направилась в дом.
«Вот и всё, он больше не захочет со мной встретиться», — с горечью подумала я, но в этот самый момент Яхико нагнулся и чмокнул меня в щеку:
— До встречи, Имото. Буду звонить тебе каждый день. Честно-честно.
Подмигнув, он резко развернулся и пошёл обратно в сторону остановки, а я вдруг заулыбалась совершенно глупой счастливой улыбкой. «До встречи, Нии-сан».
========== Глава 14. Наизнанку ==========
За два дня моя жизнь без преувеличения перевернулась вверх дном. Еще на прошлой неделе я ощущала долгожданную стабильность, обещавшую, что дальше всё будет так же спокойно, размеренно и предсказуемо. А сегодня я уже не чувствую земли под ногами и всё то, что казалось однозначным и ясным, как божий день, размывается и обретает новые границы, пугающие своей неопределенностью.
Ссора с мамой разразилась внезапно, как гром среди ясного неба. Мы всегда понимали друг друга с полуслова, всегда друг друга обожали и готовы были поддержать в любой ситуации. Она была продолжением меня, а я — её, и не верилось, что может существовать хоть что-то в этом мире, способное поселить между нами разлад. Оказалось, что оно существует, и им оказался мой объявившийся старший брат.
Когда Яхико рассказывал мне, что в семье его обвиняли в предательстве за то, что он звал меня сестрой, мне показалось это странным и лишенным логики. Как можно злиться на то, что является неоспоримым фактом? Закрепленным генетикой, если хотите. Тогда я и подумать не могла, что моя мама поведет себя точно так же. На мои оправдания, что это — мой брат, и ничего нет страшного в том, что я хочу с ним общаться, она щетинилась и шипела, что мы не должна иметь ничего общего с семейством Хигураши. Мама кричала и пыталась убедить меня, что Яхико объявился неспроста, что ему от нас что-то нужно, что он влезает ко мне, наивной школьнице, в доверие, а потом покажет своё истинное лицо. Ссора закончилась тем, что мы в гробовом молчании разошлись по спальням, а я еще долго не могла заснуть. Судя по приглушенным звукам телевизора, доносившихся из соседней комнаты, мама тоже.
Утром она собрала привычный командировочный чемодан, чтобы в очередной раз уехать на неделю, и даже не заглянула со мной попрощаться. Просто молча захлопнула за собой входную дверь и ушла. Наверное, глупо, но меня это задело настолько, что я разрыдалась, как маленькая девочка, уткнувшись в подушку. Мама никогда так не делала. Никогда не расставалась со мной вот так.
В школе было ни на йоту не веселей. Мы с Саске поменялись нашими блондинистыми соседями, и никто не был этому рад. Разве что, может быть, Ино. Она призналась, что для неё всё сложилось как нельзя кстати, ведь она, оказывается, уже и сама хотела отсесть от Учихи, но всё не решалась это сделать. Вот вам и новости. По-моему, впору ждать сообщений, что ад начал замерзать.
С Деем так и вовсе творилось что-то неладное. Я надеялась, что он как обычно будет отпускать свои несносные шуточки, и мне удастся как-то отвлечься, но мои надежды не оправдались. И если не слышать его шепот на уроке было вполне закономерно — не будет же он вести беседы с ненавистным новым соседом — то молчание на переменах всерьез меня обеспокоило. Даже моя кислая мина не конкурировала с тем, что творилось с лицом Тсукури. Чем больше я за ним наблюдала, тем больше понимала, что с моей стороны будет просто свинством начать выгружать на него свои проблемы: он и без меня сам не свой. Что-то явно произошло, но, что именно, оставалось загадкой.
На большой перемене ситуация ни капли не изменилась. Сидя на подоконнике в коридоре с бэнто в руках, Дейдара безучастно сверлил взглядом пол, поджав губы в узкую полоску, а палочки в его руке так и замерли над контейнером, не притронувшись к его содержимому. Я сидела рядом, и есть мне тоже не хотелось, но я всё-таки пыталась давиться холодными рисовыми шариками. Через неделю меня ждут на прием в клинике, и если там решат, что я снова ударилась в голодовку и потому теряю вес, то потом с меня еще долго не слезут.
— Ты сегодня совсем тихий, — вздохнула я, решившись прервать затянувшееся молчание, и отложила остатки еды в сторону. Кусок в горло не лезет.
Дей даже головой не повел в мою сторону, словно и не слышал вовсе. Его поведение казалось мне чем-то из ряда вон: когда случалось что-то непредвиденное, что ему не нравилось, он мог злиться, негодовать, вести себя, как придурок, но замыкаться в себе — никогда.
— Дейдара… — умоляюще окликнула я его и мягко дотронулась до ссутуленного плеча, отчего Дей вздрогнул и растеряно взглянул на меня. — Что с тобой творится?
Пару раз моргнув, словно выбиваясь из прежнего потока мыслей, он слабо улыбнулся. От этой улыбки стало еще больше не по себе.
— Да не, ничего, м. Нормально всё.
Я внимательно смотрела ему в глаза, чтобы заприметить в них хоть какой-нибудь намёк, что с ним происходит, но он просто отвернулся. Первый. Впервые.
Мне не хотелось казаться навязчивой и лезть Дею в душу, если он этого не хочет, но оставлять его в таком состоянии тоже было нельзя, и я, поддавшись порыву, взяла его за руку. Удивительно, что у меня получилось это сделать так… просто. Без стеснения и смущения. На Тсукури я старалась не смотреть, но я почувствовала, как он напрягся всем телом и задержал дыхание.
— Что бы у тебя ни случилось, ты всегда можешь со мной поделиться. Ты ведь знаешь? — тихо проговорила я, а Дейдара тяжело выдохнул и, кажется, кивнул. Мимо прошла стайка наших одноклассников, и их взгляды с долей любопытства метнулись в нашу сторону, но мне было как-то всё равно.
