— Вы могли бы дать нам еще один шанс, — как можно тактичнее произнесла я в попытке сохранить привычный ход вещей, и на меня устремился взгляд отъявленного скептика в лице учителя. Видимо, никакого шанса не предвидится.

— А что там за история с внеклассной постановкой и Обито-сэнсэем? — проигнорировав моё замечание, спросил Учиха. Так, а вот этот вопрос уже целиком и полностью адресован мне.

Обито-сэнсэй преподает литературу, и с ним у меня как-то сразу не сложились отношения. Учителю не нравятся мои сочинения, и он всё время пишет мне в тетради километровые пояснения, что замысел автора я не поняла, что герои вовсе не такие, как я расписала, и что мнение я в целом составила неверное. Вот и излагай, называется, свои мысли, не скатывая рецензии из интернета. Теперь Обито еще и ставит с нами сценку на день открытых дверей, и последняя наша с ним встреча закончилась едва ли не скандалом.

— Я всего лишь высказала своё мнение по поводу сценки, которую он хочет заставить нас ставить, — неохотно ответила я, невольно поморщившись от воспоминания об этом инциденте.

Учиха наверняка уже был более или менее в курсе проблемы, так что столь короткое пояснение его не устроило. Пришлось продолжать.

— Сэнсэй хочет, чтобы мы ставили отрывок из «Маленького принца», и я бы и слова не сказала, если бы он не вынуждал меня принимать в ней участие.

Итачи, пристально смотревший на меня, пока я говорила, понимающе кивнул и задал наводящий вопрос:

— А в чем проблема? — его голос показался мне заинтригованным. Ну… Насколько он вообще может быть заинтригованным у Учихи.

— А проблема в том, — отозвалась я, — что мне совсем не нравится эта сказка, и я нахожу её претенциозной и пафосной. Обито-сэнсэй считает её изящной и неординарной и со мной не согласен.

А еще проблема в том, что с этим литературоведом, похоже, нельзя иметь собственное мнение, а особенно, если оно расходится с общепризнанным мнением критиков. Зачем он вообще побежал рассказывать об этом всём классному руководителю? Как это звучало? «Наругайте Хигураши. Ей не нравится повесть, которая нравится мне»?!

— Н-нами-чан. А по-моему, это очень красивая история, — едва слышно произнесла Хината, и это кроткое противостояние меня приятно удивило. Похоже, не только у меня со старшей школой начало просыпаться рвение отстаивать свою точку зрения. — Она очень тонко и ярко учит простым истинам. Мне нравится, что это сделано метафорично, а не напрямую.

— А я так не думаю, — возразила я, обращаясь уже к Хьюга, а не к Учихе. — Не спорю, есть своё очарование во всех этих иносказательных повествованиях, аналогиях с реальными человеческими отношениями, но разве можно утверждать, что эта книга учит хоть чему-то, кроме как ломать головы над метафорами? Ты оценишь их, только если и без этой книги прекрасно знала все эти простые истины. Иначе смысл просто ускользнет от тебя, и ничего нового ты не узнаешь.

Дейдара на передней парте прыснул смешком и обернулся:

— Ты чего завелась-то так, Хигураши? Отыграешь сценку на пять минут, мир от этого не рухнет. Мне же тоже навязывают роль Принца, и ничего.

И, кстати, странно, что ничего. Я-то ждала, что Дей меня поддержит в попытке повлиять на Обито, но он просто остался в стороне. Может, конечно, роль главного героя ему пришлась по душе, потому что он и так всё время в центре внимания. И, похоже, ему это нравится.

— О, а ты вообще читал отрывок, который нам предлагают разыграть? — недоверчивым тоном поинтересовалась я.

— А что за отрывок? — спросил Итачи, который до этого молчаливо наблюдал за развернувшейся дискуссией.

— Диалог Принца и Лиса, — сложив руки на парту, я серьезно посмотрела на сэнсэя. Мне льстило то, как он внимательно меня слушает. — Лис мужского пола. И иносказания в этом диалоге, раз уж они всем так нравятся, ведутся о дружбе. Но если реплики Лиса будет читать девушка, то это еще и переврет весь авторский замысел, который так обожает Обито-сэнсэй. — Я решила не быть голословной и стоять на своем до последнего. — Дей, ты же брал распечатки?

Кивнув, Тсукури вытряхнул несколько сложенных листов из сумки и подал мне. Каверзные строчки прятались в больших абзацах — это я помнила, так что через секунд десять они уже были найдены.

— Да вот! Хотя бы это! — воскликнула я, ткнув пальцем в текст: — «Пшеничные поля ни о чем мне не говорят. И это грустно! Но у тебя золотые волосы. И как чудесно будет, когда ты меня приручишь! Золотая пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру. Пожалуйста… приручи меня».

Ну вы поняли? Мне еще и публично придется восхвалять «золотые волосы» Дейдары! А всё потому, что Обито вздумалось, что Лис обязательно должен быть рыжим. По мне, так прилепи к любому другому накладные уши и хвост — и отличный выйдет косплей.

Тсукури ухмыльнулся и хитро прищурился. Ему, похоже, сценка наоборот начала нравиться.

— Эй, Лисёныш, а можешь прочитать то же самое, но поэротичней и с придыханием, м?

Чёртов Дейдара. Можно хотя бы при учителе немного сдерживать своё извращенное чувство юмора?

— Вот видите, сэнсэй, — для убедительности кивнув головой в сторону Тсукури, продолжила я. Учиха выглядел немного растерянным. Он явно не ожидал быть втянутым в философские баталии, когда спрашивал, «что там за история». — Поэтому я считаю, что Лис в этой истории не должен быть девушкой. Мы что, зоофилию пропагандируем?

Комментарий про зоофилию Итачи, похоже, позабавил, и он слабо усмехнулся. Учиха непременно бы что-то ответил, но его опередили.

— Я понял. Ты просто боишься не устоять перед моей актерской игрой и проявить свои истинные чувства, — не унимался Дей. — Тем более теперь, когда все в этой школе против того, чтобы мы были вместе… — Сколько драмы из-за простого пересаживания! — …ты, наконец, осознаешь, чего лишилась, и падешь в мои объятия.

После того злополучного урока физкультуры что-то в наших с блондином отношениях переменилось. Он и раньше делал странные намёки, но теперь Дейдара всё время чуть ли не прямым текстом говорит, что мы снова должны быть вместе. Я бы и рада сказать, что меня это утомляет, мне это не нравится, но… Нет. Мне приятно оттого, что Дей пытается всё вернуть. Да и какой девушке не было бы приятно от мысли, что она кому-то нужна, и за её чувства готовы бороться?

— Да-да, конечно. Держите меня семеро, — с напускной безучастностью отозвалась я и вернула однокласснику распечатки.

Со стороны Хинаты раздался тихий смешок. Мы с Тсукури всегда забавляли её своим поведением, и она как-то призналась, что мы похожи на героев одной её любимой манги, которые в конце остались вместе. Я рада, что эта девушка каким-то чудом загремела на курсы нашего историка. После них мы всегда вместе идем до перекрестка, и мне удалось узнать её поближе. Хьюга оказалась доброй и милой, и очень жаль, что из-за её излишней стеснительности это мало кто замечает.

Учиха откашлялся, прерывая неловкую беседу, и наши с ним взгляды встретились. Он так пристально смотрел мне в глаза, что захотелось отвернуться, но вместо этого я глубоко вдохнула и задержала дыхание. От его взгляда было не по себе. Он как будто пытался меня прочесть, как книгу, а я не имела ни малейшего понятия, что так его заинтересовало. Ну же, не молчи, Итачи.

— Так всё-таки, Нами. Тебе не нравится роль или произведение в целом? — спросил он, словно услышав мою просьбу, и я медленно выдохнула.

— Как я уже сказала, я не люблю «Маленького принца». А еще я не хочу играть роль несчастного животного, которое само вырыло себе яму, попросив себя приручить. Лис изначально знал, что Принц его оставит, и он станет несчастным. Так в чем мораль?

Мой вопрос, похоже, озадачил Учиху, хотя он был, скорее, риторическим. Напряженно хмуря лоб, он отстукивал пальцами какой-то ритм по столу, и его взгляд блуждал где-то за окном. Тсукури, к моему удивлению, тоже притих и на этот раз не стал проходиться по моей излишней придирчивости к философии повести. Я думала, что Хината скажет хоть что-то, раз ей так все эти иносказания близки, но и она молчала. Наконец, тишину прервал Итачи, шумно выдохнув, и снова взглянул на меня: