— Итачи-сэнсэй уволился! Ты в курсе? — выпалила Яманака, встав напротив меня возле подоконника. Зачем ради этой новости было куда-то выходить? Можно подумать, одной Ино сообщили об этом по большому секрету.
— Кажется, что-то слышала, — пробормотала я, почесав нос. — Вроде, ему предложили место в Суне, или вроде того.
Меня начало напрягать то, как Яманака смотрела мне прямо в глаза — выжидающе и мигая через раз. Её зрачки так сузились от яркого света, проходящего через стекло, что радужка начала походить на два скованных льдом озера.
— И всё?
Этим вопросом она меня будто в чем-то обвиняла, но в чем именно, не говорила — предоставляла шанс догадаться самой.
— И… мне жаль? — Не знаю, почему это прозвучало, как вопрос. Я понятия не имела, что должна была еще сказать, и потому скрестила на груди руки, чувствуя себя не в своей тарелке. — Будет фигово, если на его место наймут какого-нибудь мудака-извращенца типа Матсураси-сэнсэя.
Ино прикрыла веки и сделала глубокий вдох-выдох. Коридоры наполнились громким звоном, извещающем о начале урока, но замену нам, скорее всего, не прислали, так что мы так и остались стоять друг напротив друга, в то время как остальные ученики быстрыми перебежками попрятались в кабинетах. Наконец голубые глаза, распахнувшись, снова вцепились в меня, и по тому, как они решительно сверкнули, стало понятно — сейчас она мне всё скажет.
— Нами, зачем он побежал за тобой?
Мозаика мыслей начала складываться, но не так быстро, как хотелось бы.
— Ч-что? Кто? Когда?
Ино зажевала нижнюю губу и в нетерпении скрестила на груди руки.
— Итачи побежал за тобой, когда ты ушла с вечеринки. Зачем?
Сердце от её вопроса забилось так быстро, что я чувствовала его рёбрами. А это ведь действительно должно было выглядеть странным. С какой стати ему это делать? Каким бы хорошим учителем он ни был, едва ли он стал бы догонять ученицу, спешащую на автобус.
Очевидно, что-то в моем взгляде заставило Ино смягчиться. Плечи ее опустились, напряженное выжидание стерлось с лица и сменилось беспокойством.
— Ты же знаешь, — она тихо усмехнулась. — Иногда я бываю не слишком внимательной и многое не замечаю. Но, когда сегодня нам сообщили про Итачи-сэнсэя, народ зашептался. Кто-то даже сказал, что видел вас с ним вчера в парке, и выглядели вы как парочка, ну и… я решила, что это, конечно же, бред, и попросила их всех захлопнуться. А потом начала вспоминать, как ты прогуливала в последнее время историю, злилась каждый раз, когда я говорила о Дейдаре… И еще — даже не знаю, почему, — мне вдруг вспомнилось, как я увидела тебя в его толстовке в походе и как ты часто задерживалась в классе после истории, ну и… Поняла, что, возможно, брежу здесь только я.
Яманака замолчала, глядя на меня с невысказанной мольбой. Она не хотела продолжать, полагая, что я и так всё поняла, а я, к своему ужасу, действительно поняла всё и даже чуточку больше. О нас с Итачи начали что-то подозревать и, скорее всего, решили, что это могло стать причиной его увольнения.
— Так ты не отрицаешь, — на выдохе заметила Ино, на что я, опустив глаза, пожала плечами.
— Он не из-за меня уволился, — от того, как пристыженно прозвучал мой собственный голос, стало не по себе. Я что… правда чувствую себя виноватой?
— Что бы там ни было между тобой и Итачи-сэнсэем, неужели нельзя было об этом хоть словом обмолвиться, чтобы я хотя бы Дейдарой тебя не долбала? — рваным движением заправив пряди платиновой челки за ухо, прошептала Яманака, — Думаешь, я бы стала о таком трепаться?
— Дело не в этом.
— Так, значит, всё же думаешь? Хорошенького же ты обо мне мнения.
Почему я всё время говорю что-то не то? Приложив ладонь ко лбу, я покачала головой.
— Это не так. Всё не так. В таком не так легко признаться, знаешь ли. Итачи из-за меня мог потерять работу.
— И потерял, — безжалостно хмыкнула Ино, поворачиваясь к кабинету: — Не ври хотя бы себе — если бы не ты, он бы не стал уходить. Здесь же Саске. Итачи ни за что не упустил бы возможность быть рядом с ним.
Дверь за ней с грохотом закрылась, а я так и осталась стоять в коридоре, переваривая услышанное. Если кто-то видел нас вместе, то к концу дня об этом уже будет гудеть вся школа. Учитель, который, едва уволившись, принялся отсвечивать рядом с одной из бывших учениц — это не та новость, которая пройдет мимо ушей. И как это может нам обоим аукнуться, я могу только предполагать.
«Нас видели вместе. Что делать?»
Экран моргнул надписью «Сообщение отправлено», и я на нервах принялась мерить шагами расстояние от двери к двери. Прошла минута, две, пять, но ответа всё ещё не было, как и смысла возвращаться в класс. Ну, так я думала, пока из-за угла не вышел Кисаме-сэнсэй. Завидев меня, он сконфуженно кашлянул в кулак и, глядя куда угодно, но не на меня, спросил:
— Хигураши, ты чего здесь?..
Даже если сэнсэй не в курсе текущих сплетен, почву для размышлений, когда его коллега бросил его одного на подростковой вечеринке, он получил весьма благодатную. И эти размышления были шиты белыми нитками во всё его не слишком симпатичное лицо.
— Так ведь… истории нет, — как-то совсем тихо промямлила я. Господи, Итачи, ответь, пожалуйста, скорее.
— Это не повод шастать по коридору посреди урока, — сухо заметил Кисаме и указал подбородком на дверь. — Живо в класс. Меня прислали с вами посидеть.
Он прошел вперед, а я без особого энтузиазма поплелась за ним, в очередной раз бросив тоскливый взгляд на экран мобильного. Однако когда до кабинета осталось всего пара метров, сэнсэй вдруг остановился и развернулся на пятках. Я и без того ощущала себя не в своей тарелке, а теперь, когда Кисаме смотрел на меня, так пристально и с сомнением, мне и вовсе хотелось спрятать голову в песок, как страус. Говорят, страусы на самом деле так не делают, но это отнюдь не сдерживало мою фантазию. В песок, непременно в песок. Желательно по самую талию, чтобы одни ноги сверху торчали.
— Знаешь, — заговорил он вдруг, чуть наклонившись, чтобы его слышала только я. — Когда я был в юношеской сборной по плаванию, была у нас одна милая девочка. В семнадцать она вышла замуж за нашего тренера, в восемнадцать родила, а в девятнадцать наш тренер нашел себе в сборной другую милую девочку, помоложе, а эту бросил.
Больших трудов мне стоило сохранить непроницаемое выражение лица, в то время как внутри всё вскипело от негодования и раздражения. Вот, значит, как? Хошигаки-сэнсэй решил идти окольными путями.
— Вы на что-то намекаете? — тихо спросила я, на нервах поправляя покривившийся воротник.
— Нет, — Кисаме оскалил зубы в ухмылке. — Просто говорю, что маленьким девочкам, вроде тебя, стоит быть очень осторожными. Не все мужчины так хороши и благородны, как кажутся на первый взгляд.
Мобильный загудел в руке ровной вибрацией, а я так и не решила удостоить физрука ответом. Сравнить Итачи с каким-то извращенцем с пунктиком на возрасте - это ж надо. А мне казалось, они дружны.
— Искренне надеюсь, что я зря рассказал тебе эту историю, - будто угадав мои мысли, добавил он. — Но пообещай, что возьмешь ее на заметку.
Как только Хошигаки раскрыл дверь, в коридор вырвалось жужжание множества голосов моих одноклассников. Кисаме грозно рявкнул, гул смолк, и я, не глядя ни на кого, прошмыгнула на свое место рядом с Яманака. Честно говоря, я думала, что она отсядет после нашего последнего разговора, но, видимо, мои суждения об Ино и впрямь частенько бывают мимо кассы. Она не только не отсела, но и предложила подготовиться вместе к тесту по английскому, хоть и с явной неохотой.
БОльшую часть урока я таращилась на сообщение Итачи и думала, как мне поступить. Он предсказуемо написал, что мы не обязаны ни перед кем оправдываться, ведь он больше не мой учитель, и это, конечно же, было логично… Но у меня никогда не получалось абстрагироваться от чужих языков, так что мне с трудом представлялось, как я буду в этом вариться.
