“Ладно, и на этот случай у нас имеется что предложить”.

В ветке так любимой Сколотовым магии крови имелся базовый каст, по классу походящий на ощущение эманаций смерти некромантии, назывался этот чудо-спел “ритуал резонанса” и эксплуатировал основную механику этого раздела магии. Дело в том, что кровавые касты брали энергию не из внутренних потоков, как все нормальные, цивилизованные заклинания, а извлекая силу, как несложно догадаться, из крови, в подавляющем большинстве из крови кастер; кровушка содержала особую магию, переработанную организмом и содержащую частицы жизненной силы владельца, и эти частицы чрезвычайно положительно влияли на другие заклинания вне зависимости от их первоосновы — они были нейтральны, как и общий магический фон, и при этом достаточно отличны, чтобы не растворяться в мировых потоках. В энергетическом смысле кровь была батарейкой, которая разряжалась за считанные секунды, расширяя магические контуры заклинаний, как большой напор воды растягивает резиновые трубы, тут главное, не перестараться.

Резанув ладонь ножичком, Сколотов прошептал ключ-активатор для резонанса и густо окропил рисунок багровыми каплями, теперь оставалось следить за стабильностью заклинания и подкидывать в топку побольше батареек, когда понадобится.

Недвижимый часовой тут же забурлил переполненными потоками энергии, и Олег почувствовал весь город: каждый закоулок, каждый дом, каждую улицу, вот внутри двухэтажного здания человек на ночь подпирает чем-то дверь, вот бдительная стража, сжимая рукояти оружия, пробирается среди ночной темноты, вот влюбленная парочка забралась под одеяло, для них сегодня нет страха, ведь они есть друг у друга, тысячи меток всплыли в голове подозрительные и не очень, недвижимые и активные, различить что нибудь в этом хаосе невозможно.

“Ну, твою мать, неужто все без толку, — неожиданно из глубин разума пришла совершенно дикая мысль: Эй ты, как тебя там, невидимая хрень, говорила, что поможешь его найти, если попрошу, ну так я прошу, давай”.

Несколько минут ничего не происходило, и Сколотов уже начал задаваться вопросом, насколько идиотскими были его ожидания непонятно чего, когда черепица на крыша перед ним задрожала. Непонятная жидкость проступила сквозь кладку, растекаясь все шире, центральные чешуйки раскололись и попадали вниз, а на их месте из кровавого бассейна показалась тонкая женская рука без кожи, все мышцы и сухожилия явственно различались в темноте, залитые темно-багровыми подтеками. Рука уперлась в край бассейна и с силой потянула за собой остальное тело. Когда над поверхностью показалась лишенная человеческих черт голова, Олегу ощутимо поплохело: он увидел безгубый рот, раскрытый в безумном оскале обтянутого тканью черепа, выдыхая кровавый туман, тут же каплями оседающий на крышу; вместо глаз у существа были красные, воспаленные воронки, истекающие сукровицей, на лысом черепе красовались ошметки едва сформировавшейся кожи. Кошмар выбрался из лужи уже по пояс когда из темноты появились черные жгуты, захлестнувшие существо со всех сторон. Попробовав разорвать путы монстр быстро сдался, и в воздухе послышался ехидный женский смех: “Смотри, какая ревнивая, боится, что я ее красавиц из-под носа уведу, а я ведь могу, они и мои тоже, — в ответ на эти слова угольные щупальце сильнее сжались, послышался треск костей, вызвавший у кровавого кошмара новый приступ смеха: — Какая же ты ласковая подруга, замечательно чувствую себя в твоих объятиях, скажи… — жуткая голова вновь обернулась к Олегу. — Скажи, с тобой она такая же, расскажи, как оно, мне хочется знать, расскажешь? Расскажешь? Хе, что, язык проглотила? Моя сладкая, столько боли, столько крови, делись со мной, я всегда хочу пить, я обязательно навещу тебя снова, как только приведу себя в порядок, знаешь миледи, нужно за собой следить, вот припудрю носик и сразу в гости, — очередной монолог прервался булькающим смехом, сотрясаясь от веселья, все скованное щупальцами существо истекало литрами багровой жидкости, и кровавая лужа уже приближалась к ногам Сколотова: — Ладно, можешь ничего не говорить, я понимаю, ты шокирована нашей встречей, хотя сама позвала меня, да, сама позвала, но я уж такая, могу везде повергнуть народ в шок, — путы сдавили существо еще сильнее, — ладно, ладно, раз уж я обещала устроить тебе свиданку, все сделаю, надеюсь, встреча будет бурной, будет много крови, много боли, заставь его страдать или кричи от ран сама, это будет так прекрасно, только не помри, нельзя оставлять мечтающую о новой встречи даму одну”.

Ночной кошмар скрылся обратно в луже уже с минуту назад, а Олег все никак не мог унять разрывающую легкие одышку.

“Ох, мать моя, что это было? С такой помощью и врагов не надо — инфаркт и приехали, — в завершение у него вырвался нервный смешок, когда в голове нарисовалась та самая встреча, которой грозилась кровавая дама: — Ну уж нет, для меня эта красавица чересчур обнаженная, готов уступить сокровище городскому маньяку, пусть порадуется”.

Свое обещание ночной ужас выполнил, одарив Сколотова тем самым красным зрением, все лишние метки тут же исчезли, остались едва пульсирующие указатели стражников и ярко пылающая точка, подбирающаяся к дворцу.

“Ну, нет, сукин сын, тут ты не угадал”, — скользнув в тень, Олег помчался по крышам, напрямик к своей цели, на ходу формируя ледяную стрелу. Фигура незнакомца приближалась, сквозь магически наведенный взор убийца просматривался, как в прицеле, окруженный алыми разводами, перекрывающими боковое зрение. Выжимая максимальную скорость, Олег несся вперед, рассчитывая оказаться как можно ближе для первого удара, до рези всматриваясь в своего противника, ловя каждое движение. И вот цель заволновалась и начала оборачиваться; не медля ни секунды, Олег разрядил ледышку, целясь в корпус, и поставил перед собой барьер.

Ледяная стрела в воздухе встретилась с каким-то предметом, брошенным убийцей, и раскололась, окатив того градом осколков, несколько снарядов пролетели в метре от Сколотова, перечеркнув силуэт иллюзорного двойника, ответную молнию незнакомец поймал серой туманной дымкой, которая как магнит притянула все разряды, обратив их безвредным пшиком. Первый обмен ударами состоялся, и теперь противники замерли напротив друг друга, оценивая расклад сил.

Тварь перед ним выглядела до крайности опасной; с одной стороны можно, конечно, поздравить себя за веру в человечество — это существо человеком не являлось, с другой — забить Чикатилу не в пример проще, чем потустороннего мутанта с кучей неизвестных способностей. Птичья природа монстра проглядывалась во всей красе: огромный, загнутый крюком клюв, все еще сохранивший следы кровавых расправ, черные глаза-бусины без белков, с сияющей оранжевым светом точкой посередине, покрытое черными перьями тело с двумя короткими крыльями за спиной. Верхняя пара конечностей у твари была вполне человеческой, если не считать оперения, а так — пять пальцев, локоть, плечи, вполне человекообразное строение корпуса заканчивалось двумя птичьими лапами с выгнутыми назад коленями. Полной неожиданностью оказалось наличие одежды, закрытая кожаная куртка с длинным стоячим воротником, скрепленная снизу с кольчужной юбкой, железные наручи на руках и перевязь с мечем на поясе.

Разразившись квакающим полухрипом, тварь заговорила:

— Похоже, сегодня развлечения сами меня находят, хорошая работа, баск, ты меня нашел, а что же теперь? Хватит ли сил повеселить меня?

Сколотов медленно смещался влево, пытаясь рассмотреть лежащую на черепице стрелку, которой пользовался разумный монстр.

— Хочешь повеселиться — топай к стене, вот там найдется целая толпа желающих поиграть, стоит только показаться, а не ныкаться в ночи, нападая на мирных жителей.

— Кхе-кхе, ты думаешь, слова тупого баска способны меня задеть, вы все добыча, и только мне решать как и в каком порядке собирать трофеи, принимать решения — прерогатива охотника, дело добычи — дергаться достаточно активно, чтобы он не потерял интерес.

Наконец подобравшись достаточно близко, Олег увидел лежащее на крыше перо: “Ну вполне логично что вороний выродок кидался своими перьями, вот только пробивная сила у них была совсем не как у безобидного оперения птичек”.